Дэйв посмотрел на часы.

— Сейчас одиннадцать утра. Поедем на почту, проверим записи ящика. Узнаем, когда последний раз открывали, посещают ли его постоянно. Потом организуем слежку.

Он выехал с парковки, свернул на Main Street. Мы поехали через центр Аннаполиса к почтовому отделению.

За окном город оживал после дождя. Солнце пробилось сквозь облака, лучи осветили мокрые крыши, капли воды блестели на листьях деревьев. Женщины вышли из магазинов, несли сумки с продуктами. Дети бегали по тротуарам, прыгали через лужи, смеялись. Запах свежести, влаги, мокрой травы преследовал нас повсюду.

Но я не обращал внимания на красоту. Думал о деле.

Ощущение близкого завершения, острое и четкое. Как перед финальным ходом в шахматной партии, когда все фигуры на месте, и осталось только объявить мат.

Мы ехали к почте. Осталось добавить финальные штрихи в этом деле.

Вторник выдался промозглым. Серые облака нависли низко, обещая дождь к вечеру. Маркус вел машину, я сидел рядом, смотрел в окно. Улицы Аннаполиса проплывали мимо, кирпичные здания, узкие тротуары, редкие прохожие.

— Думаешь, он придет сегодня? — спросил Маркус, переключая скорость.

— Должен, — ответил я. — Последний раз ящик открывали в пятницу. Паттерн четкий, два-три раза в неделю. Сегодня вторник. Если он придет, то между двумя и четырьмя часами дня.

Маркус кивнул, притормозил перед светофором. Красный свет, машина замерла. Двигатель тихо урчал.

— А если не придет?

— Тогда ждем следующего дня. Или пятницы. Но я думаю, он придет. Мошенники всегда торопятся забрать деньги. Жадность сильнее осторожности.

Светофор переключился на зеленый. Маркус нажал на газ, машина плавно тронулась.

Мы приехали к почтовому отделению на Мэйн-стрит в половине второго. Здание небольшое, одноэтажное, из серого камня. Над входом вывеска: «United States Post Office», красно-синие полосы по краям. Окна широкие, занавесок нет, внутри все видно.

Мы припарковались в двух кварталах, чтобы не привлекать внимания. Прошли пешком. Дул холодный ветер, я поднял воротник пальто.

Внутри пахло бумагой, чернилами и табаком. За стойкой стоял служащий Джеймсон, тот самый, с которым Маркус говорил вчера по телефону. Мужчина средних лет, седеющие виски, аккуратные усы. На нем была темно-синяя форменная рубашка, рукава закатаны до локтей.

Увидев нас, Джеймсон кивнул и подошел ближе:

— Агенты. Все готово, как вы просили.

Я уже и сам видел. Операция в самом разгаре. Дэйв и Тим уже внутри, у окон. Притворялись клиентами. Дэйв заполнял бланк для отправки посылки, Тим стоял у стенда с марками, делал вид, что выбирает одну из них.

— Хорошо, — сказал я. — Мы будем снаружи, в машине. У вас есть прямая видимость на ящик 412?

— Да. Ящики находятся у дальней стены, справа от входа. Я вижу их со своего места.

— Отлично. Если придет мужчина, не останавливайте его, не задавайте вопросов. Пусть делает что хочет. Мы сфотографируем, когда он выйдет, и последуем за ним.

Джеймсон кивнул.

— Понял, сэр.

Мы вышли обратно на улицу. Сели в машину. Маркус за руль, я рядом. Открыл кейс, достал камеру, Nikon F, телеобъектив 200 мм, с черным корпусом. Проверил пленку, перемотал на первый кадр. Тридцать шесть снимков, хватит с запасом.

Маркус отрегулировал зеркала. Машина стояла под углом, нам хорошо виднелся вход в почтовое отделение, но зато нас самих почти не видно.

— Готов? — спросил он.

— Готов.

Мы начали ждать.

Время тянулось медленно. Минуты казались часами. Посетители то и дело входили в почтовое отделение. Женщина с коляской, старик в шляпе, двое подростков. Никто долго не задерживался. Они заходили, отправляли письма и тут же уходили.

Два часа. Два тридцать. Два сорок пять.

Маркус зевнул и потянулся.

— Может, сегодня не придет.

— Придет, — ответил я, не отрывая глаз от входа. — у нас есть еще час. Надо ждать.

Два пятьдесят. Три. Три десять.

В три двадцать семь на улице появился объект. Шел быстро, руки в карманах куртки.

Коротко стриженные рыжеватые волосы. Коричневая кожаная куртка, джинсы, рабочие и потертые ботинки. Среднего роста, около пяти футов десяти дюймов, вес около ста семидесяти фунтов. Возраст около сорока пяти.

— Вон он, — тихо сказал Маркус.

Я поднял камеру и навел объектив. Мужчина приближался к входу. На худом лице выступали скулы. На левой щеке от скулы к подбородку тянулся тонкий шрам. Глаза маленькие, близко посаженные. Губы тонкие и поджатые.

Я нажал кнопку спуска. Затвор щелкнул, я тут же перемотал пленку. Первый снимок.

Мужчина вошел в почтовое отделение. Дверь закрылась за ним.

— Это он, — сказал я. — Описание совпадает. Шрам на щеке, рыжие волосы.

Маркус кивнул. Мы ожидали, что будет дальше.

Тишина. Секунды тянулись как часы.

Я держал камеру наготове, наведя на дверь. Мужчина вышел из отделения, остановился на пороге и огляделся.

Лицо настороженное. Глаза быстро скользнули по улице, по машинам, по прохожим. На секунду задержался взглядом на нашей машине, потом поглядел в сторону.

Я нажал затвор. Сделал второй снимок.

Мужчина пошел по тротуару, теперь в противоположную сторону. Он шагал быстро, но не бежал. Руки в карманах, плечи напряжены.

— Он уходит, — сказал Маркус. — Следуем за ним?

— Жди. Пусть отойдет подальше.

Мужчина свернул за угол и скрылся из виду.

— Вот теперь едем, — сказал я.

Маркус завел мотор и выехал с парковки. Поехали медленно, без спешки. Свернули за угол.

Мужчина шел впереди, футов на пятьдесят. Дошел до синего пикапа Ford, старого, 1966-го года выпуска. Кузов потертый, ржавчина на крыльях. Номерной знак штата Мэриленд, черные буквы на белом фоне.

Мужчина открыл дверь и сел за руль.

— Записывай номер, — сказал Маркус.

Я достал блокнот, записал: «MD 4F-7829».

Пикап завелся, мотор громко загудел, оповещая о пробитом глушителе. Выехал с парковки, поехал по улице.

Мы последовали за ним. Держались на расстоянии, сохраняя между нами две-три машины. Пикап ехал спокойно, не превышая скорость. Свернул налево, потом направо. Вышел на главную дорогу, поехал на север.

Ехали минут пятнадцать. Выбрались на окраины Аннаполиса, дома тут попадались все реже, заборы утопали в низкорослых деревьях. Пикап свернул на Мэйпл-стрит, узкую улицу с частными домами. Одно-двухэтажные постройки, небольшие дворы, деревянные заборы. Газоны аккуратно подстрижены.

Пикап притормозил перед домом номер 447. Мы здесь уже были.

Мужчина вышел из пикапа, захлопнул дверь и прошел к дому. Достал ключи, открыл дверь.

Маркус припарковал машину у второго дома дальше, под деревом.

— Что теперь?

— Ждем. Смотрим. Запоминаем. Скоро будет Томпсон. Он хочет сам провести арест.

Я достал камеру, сделал несколько снимков дома. Фасад, окна, крыльцо, пикап на подъездной дорожке. Перемотал пленку, убрал камеру в кейс.

Снова ожидание. Время тянулось медленно.

— Говорят, ты пропадаешь в тире, почти каждый вечер, — пробормотал Маркус. — С чего это?

— Да так, развлекаюсь.

В доме все тихо. Никто не входил, не выходил. Шторы на окнах не шевелились. Изредка мимо проезжала машина, но улица спокойная, почти пустая.

В четыре тридцать подъехали две машины ФБР. Черные седаны, без опознавательных знаков. Остановились рядом с нами. Из машин вышли шесть агентов, включая Томпсона, Дэйва и Тима. Все в бронежилетах, оружие наготове.

Томпсон подошел к нашей машине, постучал в окно. Маркус опустил стекло.

— Доклад, — сказал Томпсон.

— Мошенник внутри, — ответил я. — С момента прибытия не выходил. Один пикап на подъездной дорожке, номер записан. Окна занавешены, активности не видно.

— Хорошо. Готовьтесь. Окружим дом, войдем с трех сторон. Маркус и Митчелл с задней стороны. Дэйв и Тим справа. Я и Харви через парадный вход. Работаем по моему сигналу.