– Проверил? – коротко бросил Аксаков, не отрывая взгляда от дороги.

– Проверил, ваша светлость, – быстро ответил разведчик, снова уставившись на анализатор. – Сканировал три раза, чтобы точно убедиться. Анализатор показывает, что у него нет системы. Совсем.

Аксаков помолчал, обдумывая услышанное. Нет системы. Володя Рубцов, который ещё несколько часов назад обедал с ним в поместье, получал награду за отлично выполненное задание, теперь бессистемный. И при этом он только что вышел живым и вменяемым из аномалии, что само по себе невозможно.

Все известные случаи контакта с аномалиями заканчивались одинаково печально. Либо человек умирал прямо внутри, либо выходил безумным, теряя связь с системой и рассудок одновременно. Таких несчастных приходилось изолировать в специальных учреждениях до конца их дней.

Но Володя вышел спокойным. Даже шутил, хлопал по плечу вообще, вёл себя как обычно, будто только что не побывал в месте, которого боятся даже опытные системщики высоких рангов.

– Но тогда почему Володя так спокоен? – пробормотал Аксаков скорее себе, чем разведчику.

На что тот лишь пожал плечами, явно не имея ответа на этот вопрос.

Рация на поясе графа зашипела помехами, потом послышался голос одного из бойцов в оцеплении:

– Господин Аксаков, машина приближается к заграждению. Пропускать?

Аксаков уже открыл рот, чтобы дать разрешение. В конце концов, Володя заслужил отдых после такого дня. Зачистил прорыв в одиночку, выжил в аномалии, вёл себя вполне адекватно. Пусть едет домой, а завтра можно будет спокойно поговорить, узнать подробности.

Но в этот момент перед глазами графа всплыло системное уведомление. Яркое, невозможное для игнорирования, с характерным холодным текстом Великой Светлой Системы.

Новое обязательное задание!

Описание: Допросить бессистемного индивида. Узнать всю информацию о содержимом аномалии. Применить любые доступные методы для получения информации.

Награда: Благосклонность Великой Светлой Системы. Повышение авторитета.

Наказание за отказ: Вплоть до понижения сорта!

Примечание: При необходимости разрешается применение пыток. Жизнь и здоровье объекта допроса не являются приоритетом.

Аксаков почувствовал, как скулы свело от напряжения. Он медленно перечитал сообщение, надеясь, что ему показалось или система ошиблась. Но нет, всё было именно так, как он прочитал в первый раз.

Задержать Володю, допросить, и при необходимости даже пытать…

Граф скривился, чувствуя, как внутри всё сжалось от отвращения. Ему не всегда нравилось поведение Светлой Системы, но обычно он мог найти оправдание её действиям. Необходимость поддержания порядка, защита людей от опасностей, контроль над прорывами – всё это имело смысл.

Но пытать ни в чём не повинного парня, который только что выжил в аномалии и ведёт себя совершенно неагрессивно? Это уже перебор. Володя не представляет угрозы, он даже системы лишился, какую опасность он может нести?

Правда отказаться от задания Аксаков не мог. Понижение сорта означало бы потерю влияния, ресурсов, возможности защищать свой род и людей. А полное отключение от системы – это фактически социальная смерть, изгнание из общества.

Так что и на этот раз придется идти на уступки… Выполнить это задание, пусть и не так жестко, как требует этого система. Частичное выполнение тоже считается, граф уже не раз так проводил систему.

Аксаков тяжело вздохнул, взял рацию и поднёс к губам.

– Задержать, – проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал максимально нейтрально. – Но обращаться с уважением. Проводите господина Рубцова в наш штаб. Обеспечьте всем необходимым, накормите при необходимости и предоставьте комфортную комнату для ожидания. Никакого насилия, никаких угроз. Просто вежливое сопровождение. Я скоро подъеду и лично проведу беседу.

Пытать он не собирался. Если система хочет информации, он попробует получить её мирным путём. Поговорит, объяснит ситуацию, может быть Володя сам расскажет что видел. А если нет – что ж, граф придумает что‑нибудь, чтобы система осталась довольна.

Рация замолчала, и Аксаков еще некоторое время просто стоял, погрузившись в свои размышления. Бойцы уже обследовали здание вдоль и поперек, провели все необходимые процедуры и исследования, так что задерживаться здесь больше не имеет смысла. Потом прибудут ученые из столицы и тоже осмотрят место, но для этого можно не присутствовать лично. Граф уже собирался идти к своему броневику, как связь снова ожила, зашипев помехами.

– Господин Аксаков… – голос бойца на том конце звучал крайне растерянно. – Он отказывается.

– Что? – Аксаков нахмурился. – Как это отказывается?

– Говорит, что у него багажник забит тушами монстров, их надо срочно разделать на мясо и продать. Иначе протухнут к утру. Извиняется, но очень торопится.

Граф на несколько секунд потерял дар речи. Володя отказывается ехать в штаб потому что… у него туши в багажнике?

Аксаков хлопнул себя ладонью по лбу, закрыл глаза и досчитал до десяти. Потом до двадцати. После чего в обратном порядке.

– Скажите ему, – медленно проговорил граф, изо всех сил пытаясь взять себя в руки, – что я лично выкуплю у него все эти туши. По тройной рыночной цене. Прямо сейчас. Или пусть назовёт сумму сам.

Рация снова замолчала. Аксаков ждал, надеясь, что этого будет достаточно. Тройная цена за туши второго ранга – это очень щедрое предложение, от которого глупо отказываться.

Пш‑ш‑ш… рация ожила снова.

– Господин Аксаков, он спрашивает… – боец на том конце явно с трудом сдерживал смех. – Распространяется ли эта акция на кристаллы? И ещё… говорит, что у него есть винтовка на продажу. Старая, но рабочая. И меч тоже имеется, если вдруг заинтересует. Говорит, что меч тоже старый, но чего‑то да стоит.

Аксаков стоял молча, глядя в пустоту и пытаясь осознать происходящее. Володя только что вышел из смертельно опасной аномалии, его пытаются задержать для допроса по приказу Системы, ему предлагают тройную цену за товар… и он начинает торговаться. Пытается продать всё, что у него есть в багажнике.

– Да, – устало проговорил Аксаков в рацию. – Акция распространяется на кристаллы. И на винтовку. И на меч. И на всё, что он там ещё найдёт в своём багажнике. Хоть домкрат куплю. По тройной цене за всё. Пусть называет итоговую сумму, мои люди сейчас привезут деньги. И после этого он, пусть уж будет так добр, соизволит проехать со мной в штаб для короткой беседы.

– Слушаюсь, господин Аксаков!

Граф выключил рацию и обернулся к разведчику, который всё это время стоял рядом с ошарашенным видом.

– Игорь, – позвал Аксаков.

– Да, ваша светлость?

– Напомни мне никогда больше не ввязываться в дела, связанные с Володей Рубцовом. У этого парня совершенно особый взгляд на жизнь.

Надо признать, что допрос проходил куда комфортнее, чем я себе это представлял. Сижу в роскошном кресле с высокой спинкой, обитом каким‑то невероятно мягким бархатом, перед потрескивающим камином, в руке бокал вина, которое стоит явно дороже, чем весь мой гардероб вместе взятый. Ну ладно, не считая халата. Халат шикарный, он точно стоит дороже любого вина.

На столике передо мной целый набор изысканных сыров, названия которых я даже выговорить не могу, но на вкус они просто божественные. Особенно тот, что с плесенью и каким‑то ореховым послевкусием.

В общем, если это и есть тот самый допрос, то я готов терпеть его хоть каждый день. Хотя нет, вру, каждый день такое вино пить вредно для печени, а она у меня и так не в лучшем состоянии после тех зелий, что я выпил перед штурмом прорыва. До сих пор иногда побаливает, и это при том, что я себя уже несколько раз лечил.

Так что зря енот решил остаться в машине. Как только вокруг появилась толпа бойцов, он сразу спрятался в тени и недовольно оттуда шуршал, а идти со мной на допрос наотрез отказался. Ну и ладно, мне больше достанется.