Спустя буквально пару секунд снова мелькнула тень. Я уж подумал, что он наконец нападет и можно будет надавать ему по загривку, но нет. Этот гад схватил кусок мяса и скрылся в ближайших кустах.

– Кекеке! – донеслось откуда‑то из леса, а я просто махнул рукой. Ладно, утром разберемся. Мяса мы набрали достаточно, а оно имеет свойство портиться, так что не жалко.

Я спокойно лег спать и больше не обращал никакого внимания на шорохи. Хотя они были. Зверек приходил еще пару раз, но вроде больше ничего не украл… А вот утром Виктор орал так, что птицы разлетелись с ближайших деревьев.

– КТО⁈ КТО ЭТО СДЕЛАЛ⁈

Мы выскочили из палатки и увидели картину: Виктор стоял, держа в руках свой сапог, и его лицо было свекольного цвета от гнева. Внутри сапога явно было что‑то… неприятное.

– Кто нагадил в мой сапог? – верещал он не своим голосом, тогда как Паша давился от смеха, Архип отвернулся, пряча улыбку. И только Лена смотрела с любопытством, словно наблюдая за каким‑то научным экспериментом.

– Ночью какой‑то мелкий зверек тут шуршал… – пожал я плечами, – Может, он просто по запаху нашел отхожее место и цивилизованно справил туда крупную нужду?

– Да нормально у меня там пахнет! Точнее пахло… – Виктор швырнул сапог в кусты и начал искать, чем помыть ногу, – Если еще раз появится эта тварь, сделаю из нее шапку!

– Ну, по крайней мере, он еды много не съел, – примирительно заметил я, показывая на припасы, – Я его вчера спугнул.

– Володя, ты видел его и не поймал? – возмутился Виктор. – Он еще и жрал, а ты просто смотрел на это?

– Он быстрый.

– Это не оправдание!

Мы собрали лагерь под продолжающееся ворчание Виктора. Сапог пришлось отмывать в ручье минут двадцать, и даже после этого здоровяк морщился, натягивая его обратно.

В целом день прошел относительно спокойно. Мы двигались через лес, стараясь держаться подальше от маршрутов системщиков. Если барон выжил и послал людей на поиски, они будут проверять эти исхоженные пути в первую очередь, тогда как в лесу можно легко затеряться.

По пути говорили о жизни, о планах, о том, что будем делать с кристаллом. Вариантов было много, но все они сводились к одному – нужно найти надежного покупателя или способ его использовать так, чтобы не привлечь внимание властей.

– Знаешь, – задумчиво сказал Паша, когда мы остановились на привал, – Раньше я думал, что в прорывах самое страшное – это монстры. Но люди всё‑таки куда хуже…

– Барон? – уточнил я.

– Не только. Все эти гвардейцы, наемники, торговцы артефактами… Все хотят урвать свой кусок, и плевать им на остальных. Монстры хотя бы честные – они просто пытаются тебя сожрать, без задних мыслей.

– Добро пожаловать в реальный мир, – хмыкнул Виктор, – Тут все такие. Система дала людям силу, а сила развращает.

– Не всех. Есть еще хорошие люди. Просто их меньше, и они не так заметны. – не согласился с ним Архип.

– Оптимист, – усмехнулся Виктор.

– Реалист, – парировал старик, – Если бы все были плохими, мы бы уже давно друг друга перебили. А мир все еще стоит. Значит, есть те, кто его держит.

Мы шли дальше, и с каждым километром город приближался. Еще пара дней пути, максимум три, и мы доберемся до цивилизации. Там можно будет передохнуть, продать часть трофеев, решить, что делать с кристаллом. Правда трофеев у нас не так уж и много. Архип каким‑то образом умудрился наковырять кристаллы из древня, нескольких гончих и лис, ну и Паша нарезал мяса впрок.

Путь прошел без особых проблем, и лишь пару раз на нас нападали монстры из прорывов. Они натыкались на сигнальные ловушки вокруг лагеря, после чего быстро получали хороший отпор и наши запасы мяса только пополнялись. Я даже нечал подкармливать своего зверька, очень уж понравилось, как он подшутил над Витей. Правда повторить шутку не удалось, ведь с тех пор наш танк спал в сапогах.

Казалось бы, всё хорошо и мы, наконец, вышли к окраине города. Дальше только цивилизация, хорошие барыши, деньги на новую экипировку и транспорт… Вот только первое, что я увидел, заставило меня замереть.

У въезда стояли люди в форме. Много людей. И на их плащах я разглядел герб рода Зуйкина.

– Вот же… – выдохнул Паша.

Барон выжил. И он нас ждет.

– Дырка в заборе? – кивнул я товарищу.

– Дырка в заборе… – вздохнул он, и мы сразу свернули с дороги.

– Стоять!

Следователь Баранов сидел за своим новым столом и пытался сделать вид, что всё в порядке. Что жизнь налаживается. Что инцидент с той камерой – просто неудачное совпадение, о котором все скоро забудут.

Но коллеги не забывали. Ох, как не забывали.

– Слышь, Баранов, – хихикнул младший лейтенант Петров, проходя мимо, – А ты голышом‑то ничего так, формы не потерял!

Баранов стиснул зубы и постарался не реагировать. Фотографии. Проклятые фотографии, на которых он, абсолютно голый, прикован наручниками к двум своим помощникам, тоже голым, и вместе они дружно лежат на полу камеры. Кто‑то из дежурных тогда успел заснять это на телефон, и теперь снимки гуляют по всему участку.

Благодаря связям и приличной сумме денег ему удалось перевестись сюда, подальше от того кошмара. В звании понизили, но это ерунда по сравнению с тем, что могло быть. По крайней мере, работу не потерял. По крайней мере, уголовного дела не завели.

Хотя иногда Баранов думал, что увольнение было бы честнее. Потому что каждый день тут – это постоянные подколы, ухмылки за спиной, тихие смешки. Все знают. Все видели те фотографии.

Телефон зазвонил, и Баранов машинально поднял трубку.

– Следователь Баранов слушает.

– Барон Зуйкин, – послышался холодный аристократический голос, – Полагаю, вы меня помните?

Баранов чуть не подпрыгнул на месте. Барон? Зачем барон звонит ему? У них никогда не было дел…

– Ваша светлость, – осторожно ответил он, – Чем могу быть полезен?

– У меня есть для вас предложение. Деньги неплохие, работа простая. Нужно организовать поимку одного человека. Полное ничтожество, никаких связей, никакого влияния. С ним еще несколько его товарищей – с ними тоже проблем не будет.

Баранов уже начал подсчитывать в уме. Барон платит хорошо, это известно. Можно поделиться с начальником, с парой ребят из отдела, и себе останется… тысяч пять рублей? Может, больше?

– Звучит интересно, – осторожно сказал он, – А какие данные по этому человеку?

– Владимир Рубцов, двадцать два года, системщик низкого ранга. Живет на окраине. Последний раз его видели…

Баранов слушал, и с каждым словом барона что‑то внутри него холодело. Рубцов. Это имя. Оно было знакомым. Очень знакомым.

Он услышал эту фамилию, а перед глазами начали мелькать яркие картинки воспоминаний. Молот, летящий в лицо, пробуждение голым на холодном полу в не самой красивой позе. Разрушенный алтарь Светлой системы, оправдания перед начальством, перевод, позор…

Всё это было из‑за Рубцова. Из‑за этого проклятого Рубцова!

– … вы меня слушаете? – голос барона вернул его в реальность.

– Да, ваша светлость, я…

– Отлично. Так вы берётесь? Деньги переведу сразу после задержания.

Перед глазами Баранова снова вспыхнули те воспоминания. Камера. Наручники. Голое тело. Фотографии, которые теперь вся полиция видела. Смех коллег. Унижение.

Всё это – из‑за Рубцова.

– Ваша светлость, – медленно произнес Баранов, и в его голосе прозвучала сталь, – А не пойти ли вам с вашими предложениями в…

Он не договорил, потому что просто повесил трубку.

Несколько секунд сидел в тишине, потом встал, взял личные вещи и направился к выходу.

– Баранов, ты куда? – удивленно спросил кто‑то из коллег.

– В отпуск, – ответил он, не оборачиваясь, – Или на больничный. Или вообще в запой. Решу по дороге.

Рубцов? Гоняться за Рубцовом? Да он скорее сам застрелится, чем снова свяжется с этим психом. Если тогда всё закончилось настолько плохо, то что может произойти в следующий раз? Он ведь может снова раздеть, и теперь уже прицепить не к двум помощникам, а отвести в соседнюю камеру к настоящим заключенным.