Мы вышли во двор. Вечер уже полностью опустился — небо почти черное, звезды яркие и холодные. Мороз крепчал.

Драконий Горн стоял там, где мы его оставили.

— Матвей, Тимка, разжигайте, — скомандовал я.

Они бросились к сараю, вернулись с охапками щепок и лучин. Я помог сложить растопку в топке — крест-накрест, чтобы воздух проходил. Сверху подсунул солому. Высек искру кремнем.

Огонь вспыхнул. Затрещал. Языки пламени заплясали, обхватывая щепки.Я подождал, пока разгорится, подбросил дров покрупнее. Печь ожила. Тяга пошла хорошая — воздух затягивало в топку снизу, дым и жар уходили вверх через трубу. Двор наполнил ровный шум горящих дров, потрескивание, тихое гудение тяги.

Из трубы повалил дым — серый, густой. Потом огонь разгорелся сильнее, дым стал прозрачнее. Над трубой появились языки пламени — небольшие, желто-оранжевые, трепещущие на ветру.

Я подошел ближе, поднес руку над решеткой. Жар шел сильный — ощутимый, но не обжигающий на расстоянии. Решетка постепенно нагрелась до рабочей температуры.

— Отлично, — сказал я. — Готова.

Я поставил на решетку чугунную сковороду. Пока сковорода грелась, я взял кусок теста, оторвал кусок размером с кулак. Бросил на присыпанную мукой доску, которую Стёпка вынес из дома. Раскатал скалкой очень тонко. Круглая лепешка получилась неровная по краям, но это не важно.

— Смотрите, — сказал я, показывая лепешку детям, столпившимся вокруг. — Тонко раскатываем. Чем тоньше — тем быстрее жарится, тем хрустящее будет.

Я плеснул на сковороду ложку жира из ступки с соусом. Жир растекся, задымился. Бросил лепешку. Лепешка задымилась, начала пузыриться. Края быстро темнели, покрывались золотисто-коричневыми пятнами. Запах пошел — ржаной, с нотками жареного жира.

Десять секунд. Я подцепил лепешку, перевернул. Вторая сторона. Еще десять секунд — и готово. Снял лепешку на доску. Она получилась тонкая, хрустящая по краям, мягкая в центре. Дымилась, пахла так, что слюна наполняла рот.

— Первая готова, — сказал я. — Теперь овощи.

Я взял репу с доски, где лежали подготовленные овощи. Положил на разделочную доску, взял нож и начал очень тонко нарезать. Нож скользил сквозь белую мякоть легко, ровно. Ломтики падали на доску — почти прозрачные, одинаковой толщины, ровные.

Я резал быстро, не останавливаясь. Вся репа превратилась в стопку тонких ломтиков меньше чем за минуту.

Матвей смотрел, не мигая:

— Как ты так ровно режешь?

— Острый нож и практика, — коротко ответил я. — Овощи должны быть тонкими. Толстые не прожарятся — останутся сырыми. Тонкие станут мягкими, карамелизуются, дадут сладость.

Я плеснул еще жира на сковороду. Она зашипела. Бросил горсть ломтиков репы. Шипение стало громче. Жир кипел вокруг ломтиков, они быстро темнели по краям — золотистые пятна проступали, сахар карамелизовался. Запах пошел сладковатый.

Я взял сковороду за ручку. Резко дернул на себя и вверх. Ломтики репы взметнулись в воздух, перевернулись, упали обратно на раскаленную поверхность — теперь другой стороной вниз. Жир брызнул, несколько капель попали на открытое пламя в топке.

Вспышка. Язык огня взметнулся из топки на мгновение — яркий, желто-оранжевый. Потом исчез.

За моей спиной кто-то ахнул. Я не обернулся. Снова дернул сковороду — ломтики подпрыгнули, перевернулись. Еще капли жира на огонь — еще короткая вспышка пламени. Я работал быстро. Подбрасывал, ловил, переворачивал. Сковорода двигалась в руке легко, послушно, как продолжение моей ладони. Ломтики танцевали в воздухе, переворачивались, падали точно обратно.

Еще одна вспышка огня. Еще одна.

— Мать честная… — выдохнул Тимка за спиной.

Я усмехнулся, не останавливаясь. Когда ломтики стали мягкими, золотистыми с обеих сторон, я резко наклонил сковороду. Они соскользнули на доску рядом с лепешкой — ровной стопкой, ни один не упал мимо.

Я поставил сковороду обратно на решетку и обернулся. Дети стояли как вкопанные. Матвей с открытым ртом. Петька с широко распахнутыми глазами. Стёпка замер, забыв закрыть рот. Даже Антон, вечно настороженный, смотрел с нескрываемым восхищением.

Федька дернул Матвея за рукав:

— Он… он с огнем представление показывал!

— Верно, — поправил я спокойно. — Просто готовил, но готовка бывает разной

Варя стояла чуть поодаль, скрестив руки на груди. Смотрела на меня. Её губы тронула едва заметная усмешка:

— Ты специально устроил представление?

Я пожал плечами:

— Завтра на ярмарке люди должны не просто есть. Они должны смотреть. Запоминать. Рассказывать другим. — Я кивнул на сковороду. — Бой завтра это не только вкус, но и зрелище.

Матвей сглотнул:

— И ты нас этому научишь?

Я посмотрел на него:

— Пока нет. Для этого нужна практика, а у нас времени нет. Вы будете делать другое — готовить тесто, резать овощи, подавать. Принцип тот же: быстро, четко, красиво. Чтобы люди не могли оторвать глаз.

Тимка выдохнул:

— Понял.

Я кивнул и повернулся обратно к доске:

— Собираем, — сказал я.

Взял лепешку. Положил на нее горячие ломтики репы — три-четыре штуки, чтобы покрывали поверхность. Сверху зачерпнул ложкой Соус Ярости из ступки. Густой, маслянистый, золотисто-белый соус лег на горячие овощи. Начал таять, растекаться. Аромат ударил мгновенно — чеснок, хрен, жареная репа. Все вместе.

Я свернул лепешку пополам, как конверт, применяя к блюду навык Эмоцональное воздействие. Получился небольшой сверток — дымящийся, источающий запах, от которого слюна текла сама собой.

Создан новый рецепт: Огненный Язык

Качество: Необычное

Эффекты: Согревание (среднее), Утоление голода (среднее), Кратковременный прилив бодрости (слабое), Эмоциональное Воздействие: Воодушевление (слабое).

Примечание: Острота и неожиданный вкус блюда вызывают у цели чувство приятного удивления и желание поделиться впечатлениями.

— Огненный Язык, — сказал я, поднимая его. — Наше блюдо.

Дети смотрели молча, завороженно. Варя стояла рядом, с интересом разглядывая получившееся блюдо.

Я протянул ей сверток:

— Попробуй.

Она посмотрела на меня. На дымящийся Огненный Язык. Потом медленно взяла.

— Если я сдохну, — тихо сказала она, — тебе не поздоровится.

Я усмехнулся: — Не сдохнешь.

Она поднесла сверток к губам. Откусила. Первые две секунды ее лицо ничего не выражало. Она жевала медленно, осторожно, как будто проверяя каждый оттенок вкуса.

Вы успешно применили блюдо «Огненный Язык» к цели «Варя»!

Получено 15 ед. опыта за создание и успешное применение нового рецепта в сложных условиях!

Цель «Варя» находится под действием эффектов: Согревание (среднее), Утоление голода (среднее), Кратковременный прилив бодрости (слабое), Эмоциональное Воздействие: Воодушевление (слабое)

И тут ее глаза расширились. Она резко втянула воздух сквозь зубы. Щеки мгновенно покраснели.

— Ох ты ж… — выдохнула она, прикрыв рот рукой. — Дерет… Но… вкусно?

Она сделала еще один укус, теперь уже смелее. Жевала быстрее.

— Странно, — пробормотала она, доедая. — Острое, простое… а оторваться не могу. И… тепло стало. В ее глазах впервые за сутки появилась искорка жизни. Искра удивления и зарождающейся надежды.

— Это… неплохо, — признала она, и уголок ее губ чуть дрогнул в подобии улыбки.

— Остро? — спросил Тимка с любопытством.

— Острее всего, что я пробовала, — выдохнула Варя, вытирая выступившие слезы. — Глаза слезятся. Рот горит. Нос… нос вообще не дышит.

Она замолчала. Посмотрела на надкушенный сверток в руке. Нахмурилась, подбирая слова:

— Но это… это не просто остро. Там жир смягчает. Овощи вкусные с лепешкой хорошо сочетаются, а этот чертов соус… — Она покачала головой. — Он злой. Агрессивный. Но… цепляет. Хочется откусить еще, понять, что там такое.

Она посмотрела на меня:

— Как ты вообще это придумал?

Я пожал плечами: