Матвей доел свой Огненный Язык:

— Александр… мы правда готовы?

Я посмотрел на них. Уставшие, но с горящими глазами.

— Готовы.

Мы вернулись в дом. Дети рухнули на лавки.

Я остался стоять:

— Завтра будет тяжелее. В десять раз. Толпа, крики, работать быстро надо. Еще Гильдия рядом. Они будут ждать, когда мы сорвемся.

Пауза.

— Но мы не сорвемся. Потому что у нас есть огонь, потому что мы команда и у нас есть блюдо, которое они никогда не пробовали.

Матвей поднял голову:

— Мы справимся.

Варя:

— Справимся.

Я кивнул:

— Так, всем спать. Встаем до рассвета.

Они разошлись по комнатам.

Варя задержалась:

— Спасибо, — тихо сказала она.

— За что?

— За то, что не сдался, когда я уже сдалась.

Она ушла. Я остался один. Смотрел на остывающий очаг.

Завтра начнется моя война.

Рассвет пришел холодный и серый. Я проснулся раньше всех — если это вообще можно было назвать сном. Пара часов забытья. Тело болело, спина затекла, руки ныли от вчерашней работы, но времени на отдых не было.

Я поднялся, размял плечи. На кухне все было готово. Три глиняных горшка с Соусом Ярости стояли у очага, накрытые крышками. Огромная миска с тестом под влажной тряпкой. Корзины с чистыми овощами — репа, брюква, морковь.

Инструменты сложены на столе. Ножи в тряпке. Скалки. Сковороды. Собрали все, что у нас было.

Я вышел во двор. Мороз крепчал — воздух обжигал легкие. Небо посветлело, но солнце еще не взошло.

Драконий Горн стоял на тележке, остывший и тихий. Камни, глина, железная труба, торчащая вверх. Решетка-жаровня сверху, покрытая тонким слоем инея. Я обошел печь вокруг, проверяя. Камни держатся. Глина не потрескалась. Труба сидит плотно. Все на месте.

За спиной скрипнула дверь. Обернулся — Варя вышла на крыльцо, кутаясь в платок. Лицо бледное, под глазами темные круги. Она тоже почти не спала.

— Который час? — тихо спросила она.

— Скоро рассвет, — ответил я. — Пора будить остальных.

Она кивнула, вернулась в дом. Через несколько минут во двор начали выходить дети. Один за другим. Сонные, взъерошенные, но уже одетые в дорогу.

Матвей. Тимка. Петька. Стёпка. Антон.

Они собрались вокруг тележки с Драконьим Горном. Молчали, ежились от холода. Дышали паром.

— Слушайте внимательно, — сказал я. — Говорю один раз.

Они выпрямились, подтянулись ближе.

Я положил руку на край тележки:

— Через час мы будем на Ярмарочной площади. Там — толпа, шум, гам. Гильдия со своими павильонами. Масштаб большой. Они богатые. Мы — нет.

Пауза. Никто не перебивал.

— Мы идем туда с тем, что есть, — продолжил я. — Наше оружие — не дорогие ингредиенты, а скорость, огонь и дерзость. Не боимся, работаем быстро и слаженно, как репетировали вчера. Понятно?

— Понятно, — отозвались они хором. Голоса тихие, но твердые.

Я кивнул:

— Хорошо. Теперь конкретно.

Я начал перечислять:

— Как только придем на место — разжигаем Драконий Горн. Быстро, без промедления. Матвей, Тимка — вы отвечаете за растопку и дрова. Чтобы огонь не гас ни на секунду.

Они кивнули.

— Варя, Петька — тесто и раскатка. Как вчера лепешка за лепешкой.

Варя кивнула.

— Стёпка, Антон — подача и соус. Стёпка, помнишь, как Угрюмый у тебя покупал? Вот так со всеми. Уверенно, с улыбкой. Антон следит за соусом — чтобы не остыл, не кончился.

Стёпка выпрямился:

— Понял.

Я обвел их всех взглядом:

— Я буду в центре. Две сковороды. Жарю, переворачиваю, собираю Огненные Языки. Все остальное — на вас. Каждый знает свое дело. Делаете быстро, четко, как вчера на тренировке. Вопросы?

Тишина.

Потом Матвей поднял руку:

— Александр… а если нам не хватит продуктов? Что тогда?

Я посмотрел на него:

— Денег у нас почти нет. Первые заработанные медяки пойдут не в карман, а на закупку новых продуктов. Матвей, Варя — будьте готовы бежать к торговцам, как только появятся деньги. Покупаете все, что нужно — овощи, муку и прочее. Соуса должно хватить на весь день, его на ходу готовить не придется. Нам нужно продержаться как можно дольше.

Варя нахмурилась:

— А если денег не будет?

Я усмехнулся:

— Будут. Нет никакого если. Мы идем побеждать, поняли?

Она посмотрела на меня, потом медленно кивнула.

Я выпрямился:

— Еще что-то?

Тимка поднял руку:

— А если… Гильдия попытается помешать? Как тогда?

Я посмотрел на него:

— Тогда работаем еще быстрее. Не обращаем внимания. Наша задача — готовить и продавать. Все остальное — не наше дело.

Он кивнул, но в глазах читалась тревога.

Я сделал шаг вперед, ближе к ним:

— Слушайте. Я знаю, что вы устали, знаю, что страшно. Это нормально. — Я посмотрел на каждого. — Но сегодня мы идем туда не просить милостыню. Выкиньте это из головы. Мы идем показать, что можем и развеять слухи, которые про нас распространяют. Мы не нищие, которые кормят людей помоями, мы лучше всех этих богатеньких купчишек, лучше местных поваров, просто люди об этом не знают, но они узнают.

Тишина. Только ветер свистел в трубе Драконьего Горна.

Я положил руку на холодный камень печи:

— Мы идем туда с репой, ржаной мукой и адским соусом, с самодельной печью на тележке. Но мы идем и мы покажем им, что значит настоящий огонь.

Матвей выпрямился. Тимка сжал кулаки. Петька кивнул решительно. Варя смотрела на меня, и в ее глазах больше не было сомнения.

Я кивнул:

— Тогда собираемся. Грузим припасы, быстро завтракаем и выходим через двадцать минут.

Они бросились в дом. Я остался во дворе, глядя на посветлевшее небо. Солнце вот-вот взойдет.

Сегодня — день битвы.

Через двадцать минут мы были готовы.

Драконий Горн стоял на тележке. Рядом сложены корзины с овощами, миска с тестом под тряпкой, горшки с соусом, завернутые в старые одеяла, чтобы не остыли. Мешок с дровами и углем. Инструменты в ящике. Стол тоже взяли. Без него мы не сможем раскатывать тесто. Я еще взял пару досок и камни, на случай если стола не будет хватать.

Я встал впереди, схватился за ручке телеги, Матвей за другую:

— Пошли.

Мы вышли за ворота и двинулись по улице.

Слободка просыпалась медленно. Из труб поднимался дым — люди топили печи, готовили завтрак. Кое-где открывались ставни.

Мы шли молча, свернули на главную улицу, ведущую к центру города. Здесь было более многолюдно. Горожане спешили на ярмарку — нарядные, в праздничных одеждах. Смех, разговоры, ожидание веселья.

Мы выделялись на их фоне. Тележка с грубой каменной печью. Корзины с овощами. Ящики с инструментами.

Люди останавливались, смотрели. Показывали пальцами. Перешептывались.

— Это те самые… торговец пирожками…

— Говорят, нищие. Из Слободки.

— Что они везут? Печь какую-то?

— Гильдия их прикрыла, а они опять лезут…

Я не оборачивался. Смотрел вперед, шел ровным шагом. Дети тоже молчали, но я видел, как Петька сжимает ручку корзины. Как Стёпка опускает голову ниже. Варя шла рядом со мной, прямая, с поднятым подбородком. Лицо бесстрастное, но губы плотно сжаты.

Чем ближе к центру, тем плотнее становилась толпа. Люди текли к Ярмарочной площади со всех улиц — семьями, компаниями, поодиночке. Торговцы тащили тележки с товаром. Шум нарастал. Смех, крики, музыка вдалеке.

Мы протискивались сквозь толпу. Тележка с Драконьим Горном застревала — люди расступались неохотно, недовольно бурча.

— Эй, куда прешь!

— Смотри, чуть не задавил!

— Что за чудовище везете?

Наконец мы вырвались из самой плотной толчеи и вышли на широкую улицу перед площадью и я увидел Ярмарку.

Площадь была огромной. Центр города, окруженный каменными зданиями. Посреди — десятки павильонов, палаток, лотков. Флаги и вымпелы трепещут на ветру. Музыканты играют на помосте. Толпа гуляет, смеется, торгуется.