Лео долго смотрел на брата.

– Может, я и был хорошим Хозяином Горы… но вот как отец…

Я сжала губы.

Лео выдохнул:

– Не укладывается в голове, как Янь могла вернуться ко мне с телом Шанель, делая вид, будто она заботливая, любящая дочь. Она знала о моем плане. Но все равно строила интриги, чтобы разрушить все, как только меня не станет.

– Эм… – я подняла бровь. – У тебя тело Шанель?

– Да. Это была задача Янь.

– Ты послал ее на Гору Утопии за ним?

– Послал. И, судя по всему, она решила заодно поболтать.

– Но… зачем вообще поручать ей это?

– Я не знал, что Лэй собирается делать с телом, – произнес Лео, – а мне нужно было, чтобы он сосредоточился на тебе…

– Лео, я убедила Лэя вернуть тело Шанель «Воронам Убийцам». Это должно было случиться на следующее утро, но Янь украла его, и Лэй бросил меня, чтобы погнаться за ней.

Теперь уже Лео моргнул в шоке:

– Ты убедила моего сына отдать ее тело?

– Ну, у нас был долгий разговор. Я говорила о логике, горе и вообще… но да, он согласился.

– И наверняка ты пригрозила уйти?

– Ну… и это тоже было, да.

Лео снова начал тереть подбородок:

– Я собирался передать тело на Запад после битвы.

– Я, конечно, пока только вникаю во все это, но, по-моему, ты не должен быть тем, кто отдаст тело. Мне кажется, Лэй сам должен передать его сестре Шанель… и объяснить свои действия.

Лео и Сонг переглянулись.

Я понятия не имела, дельную ли вещь только что сказала.

Лео спросил:

– И что еще?

– Ну… я уже поговорила с Бэнксом и убедилась, что Юг устроит такой исход.

– Юг простит все, если Лэй отдаст тело «Воронам Убийцам» и объяснит, что произошло?

– Да.

К моему удивлению, Сонг тепло мне улыбнулся:

– Мне нравится все, что ты сейчас сказала… Хозяйка Горы.

Я напряглась.

Сонг кивнул:

– Однако Лэй не должен возвращать тело на Запад, пока не докажет, что убил Лео.

Лео дотронулся до своей шеи:

– Пусть покажет им мою голову.

– Эм… – я распахнула глаза в ужасе. – О-кей.

– Это очень важно, Моник.

– Хорошо, – я с трудом сдержала тошноту от мысли, что у Лэя может оказаться голова Лео и тело Шанель. Это все было слишком, просто пиздец как тяжело. Но я подавила отвращение и продолжила: – Тогда, вместо того чтобы везти тело Шанель на Запад, пусть Лэй передаст его Чену сразу после битвы.

Сонг чуть наклонился вперед:

– Обещаю, так и сделаю.

– Если… битва вообще будет нужна, – добавила я.

Лео ухмыльнулся:

– Я уже объяснил, почему должен умереть, Моник.

Я посмотрела на него:

– Ладно.

– Сейчас ты на Востоке.

Я тяжело вздохнула:

– Слушай… я не хочу, чтобы ты убил Янь из-за того, что я только что рассказала.

– То есть ты предпочитаешь, чтобы Лэй был вынужден убить ее после того, как прикончит меня?

Блядь. Справедливое замечание.

– Я сам должен решить эту проблему, Моник. Это ведь я ее создал, – Лео провел рукой по лбу. – Цзин… она много раз пыталась меня остановить, еще когда они были детьми. И… слишком часто я не слушал ее. Считал, что знаю лучше. А на деле, ни хрена я не знал. Поэтому ты и должна быть рядом с Лэем, когда дело дойдет до моих внуков. Ты понимаешь?

– Да, – я сглотнула. – Но… мне не нравится, что на Востоке слишком многие решения заканчиваются смертью.

– Тогда измени это, Моник. Стань переменой, – Лео опустил руку. – Черт. Нам нужно провести церемонию чая…

– Брат, надо вытащить тебя отсюда, – Сонг выпрямился и направился к лестнице. – Может, мне удастся поговорить с Лэем и договориться, чтобы нас выпустили с Востока без жертв.

Лео фыркнул:

– Мы увели Моник из дворца. Он тебя не послушает. Он будет не в себе.

Я приложила руку к груди:

– Тогда я сама поговорю с Лэем.

– Как только ты покинешь этот дом и окажешься в безопасности рядом с ним, битва начнется. Прямо здесь, в доме его детства. И он не отступит от этого. Не уступит тебе, – Лео покачал головой. – Битва в «Цветке лотоса»… Цзин пролила бы слезы на небесах, увидев такое.

Смерть за смертью. Почему на Востоке все должно решаться через насилие?

Но что важнее… почему мне вообще не все равно?

И почему… почему я вдруг все сильнее склоняюсь к тому, чтобы Лео остался в живых?

Теперь, когда я знала все, я видела: Лео убивал не из чистой злобы. Это была стратегия. Почти… отцовская. Ужасающе больная, но продуманная.

Он обрезал ветви, которые могли задушить будущее, какое он представлял для своей семьи. Для своего королевства.

Разве не было в его безжалостной хладнокровности чего-то… почти похожего на любовь?

Он плел всю эту тьму, чтобы защитить то, что считал своим самым дорогим. Почти как отец, который сам уходит в тень, лишь бы его дети всегда купались в свете.

Именно это противоречие больше всего выбивало меня из равновесия.

Потому что… я бы тоже сделала все, чтобы защитить своих сестер.

Я не хочу, чтобы Лэй и Лео сражались. Сейчас – нет. Это просто разорвет мне сердце.

Сонг уже спускался по лестнице, а Лео начал отдавать приказы своим людям – охранять нижний уровень. А я… я все думала о том, как он говорил, что готов умереть, лишь бы воссоединиться с Цзин. О том, как он верит, что только его смерть позволит Лэю раскрыться по-настоящему.

Блин. Вот это уже по-настоящему тяжело. Я, может, и убила бы ради своих сестер… но умереть за них? Не уверена.

Звучит безумно, но я все больше застревала в мыслях о смерти Лео. Где-то глубоко внутри, в той части себя, которую мне самой было неудобно признавать, я не хотела, чтобы он умирал. Возможно, потому что в этом извращенном новом безумном мире он был готов быть моим проводником на Востоке. Пусть даже морально все это выглядело… весьма мутно.

И была еще одна вещь, которая зудела где-то в груди, и мне она чертовски не нравилась.

Разве часть меня… не начинала видеть в нем отцовскую фигуру?

Эта мысль проглатывалась с трудом. Будто ком в горле, который даже признать страшно.

Я потеряла обоих родителей. А потом меня швырнули в роль, к которой я вообще не была готова, в эту странную землю под названием Восток, где все пронизано правилами, о которых я ни черта не знала. И вдруг, Лео, фигура, настолько властная, настолько уверенная в себе и в этом мире.

Он ведь, по сути… сам и создал все эти гребаные правила.

Но как мне примириться с тем, что я чувствую к нему сразу и понимание, и отвращение?

Он убийца, манипулятор, настоящий стратег, который расставляет людей, как фигуры на шахматной доске.

И все же, он способен на любовь. На жертву. И в этом была своя страшная, но несомненная глубина.

Может, вот она и есть, настоящая власть: тяжелая корона из шипов, вплетенная в цветы. Красивая, но впивающаяся в кожу. Украшающая лоб, и оставляющая на нем кровь.

И тут в дверь начали с силой долбиться. Снова и снова. Грохот вернул меня в реальность.

Блядь. Они же сейчас ее просто вынесут… Стоп. Это же мой дом. Нет. Только не дверь.

Против всякой логики я направилась туда.

И, к своему удивлению, Лео меня не остановил. Он просто пошел следом, с каким-то странным интересом на лице.

– Что ты собираешься делать, Моник?

Я спустилась по лестнице:

– Лэю просто нужно знать, что со мной все в порядке. Думаю, это хоть немного поубавит их шум.

– Хорошо.

– А еще ему надо понять, что мне нравится эта дверь, с этими крутыми резными драконами, и я буду реально зла, если они расколют ее к чертовой матери пополам.

Лео аж просиял:

– Я заказал эту дверь из деревни Лусун – это такие красивые фермерские земли в Китае, славятся резьбой по дереву.

– Круто.

– Очень круто.

Мы спустились еще ниже.

Лео продолжил:

– Моник, Лэй и я не можем сражаться сегодня. Это – святилище Цзин. Кроме того, еще не все готово к моей смерти…