– У меня есть тетради. Но даже с ними, кое-что нужно объяснить лично.

Сонг бросил на него недовольный взгляд:

– Я сказал нет плану Б.

Я энергично закивала:

– Я за Сонга. К черту план Б.

– Мой сын силен и великолепно дерется. Лэй знает, что такое кровь и смерть. Он тот, кого мечтают видеть рядом на поле боя. И как правитель Востока он будет стоять до конца и защищать всех, – вздохнул Лео. – Но ты, Моник, ты станешь стратегическим разумом вашего союза. Это важно. Ты должна это понять… и взять все в свои руки.

– Взять в свои руки?

– Его. Да.

– Так, стоп. – Я едва успевала соображать, не говоря уже о том, чтобы поспевать за ними. – Ты хочешь сказать, что я буду… мозгом всей этой истории с управлением Востоком?

– Не «хочу сказать», Моник. Я знаю, что ты будешь. – Лео немного замедлил шаг. – Я понимаю, всего слишком много сразу. Но у тебя острый ум, ты справишься быстрее, чем сама думаешь. Ты вступаешь не просто в какую-то роль или брак. Ты обретаешь великую власть. А власть требует подготовки… и большой мудрости.

– Послушай... зачем вам вообще эта битва? Мы бы не гнались по времени, не пришлось бы умирать или…

– Ты не хочешь, чтобы я умер, Моник?

Я распахнула глаза:

– Я... ну... Слушай, я вообще против смерти, окей? И я знаю, Лэю будет больно, когда он тебя убьет... даже если он пока этого не осознает.

– Это уничтожит его. – В его глазах вдруг появилась такая глубокая, почти бездонная печаль. – Иногда я боюсь, что он просто не сможет это сделать.

– Тогда зачем все это? Почему не наказание, ну, типа... тюрьма или еще что?

– Нет. Нет. Нет. Я уже достаточно наказан. – Его лицо помрачнело. – Моей Цзин больше нет. Мой прекрасный цветок. Вся моя жизнь. Я должен умереть…

– Но Лео...

– Я должен умереть. Чтобы снова увидеть Цзин. И еще кое-что даже важнее...

Я сжала горло, сглотнув:

– Что?

– Я должен умереть, чтобы наследие Лэя действительно началось. Пока я жив, власть Лэя над Востоком будет расколота. Многие из его людей до сих пор считают меня своим главой. Это неправильно.

Мы добрались до второго уровня и быстро побежали по коридору. Нас встретили еще люди Лео, в темно-синих одеждах, с деревянными крестами на груди и сверкающими на свету мечами.

А я все не могла выкинуть из головы одержимость Лео собственной смертью.

Господи Иисусе.

Сама тяжесть его слов… она будто прорезала меня изнутри.

Безумие ли это, что я понимала его? Понимала его логику? Не душой, нет. А вот умом, да. Понимала, зачем он все это затеял: жертвы, убийства… это его извращенное самопожертвование, ради Лэя, ради будущего.

Он убил моего отца.

Это факт. Неоспоримый.

И как бы сильно я ни хотела его ненавидеть… причины его поступков терзали меня изнутри, превращая ненависть в тяжелую, запутанную ношу.

В голове Лео все было просто: если бы мой отец сделал то, что должен был… он был бы жив.

И, черт возьми, как тут с этим поспоришь?

Сколько ночей я сама лежала, уставившись в потолок, и думала, что, может, было бы лучше, если бы он умер. Из-за того, что бросил нас ради женщин, бухла и казино.

Может, у него и были причины. Глубокие, болезненные.

Может, он просто не справился с маминым раком и не знал, как пережить это по-нормальному. Может, все шло из детства, полного боли и пустоты. Его отец тоже никогда не был рядом.

Были ли у него хоть какие-то вменяемые оправдания за то, что он нас бросил? Если и были, Лео на них плевать хотел.

Да и… мне тоже было плевать.

Потому что когда пришло время, когда маме действительно нужен был кто-то рядом, там была я. Я не знала, как растить детей, не умела даже оплачивать счета. Но, блядь, я разобралась. Я справилась.

Почему отец не смог сделать то же самое?

У следующего пролета нас остановили люди Лео. Один из них осторожно выглянул вперед, проверяя, нет ли преследователей.

Лео нахмурился:

– Это что еще такое? Разве Лэй не в туннеле?

Один из мужчин заговорил:

– Его там нет, Великий Хозяин. Они каким-то образом выбрались оттуда слишком быстро.

Лео провел рукой по подбородку:

– Любовь заставляет мужчину пробить дыру в скале и проложить путь, которого раньше не было.

На лице солдата появилось беспокойство:

– Лэй сейчас снаружи, с тридцатью бойцами. И... Чен избавился от прессы.

– Черт возьми. – Лео скривился. – Нам нужно было зафиксировать чайную церемонию. Почему они вечно все портят?

Я посмотрела на него:

– А зачем нам вообще была нужна эта чайная церемония?

Выражение лица Лео смягчилось:

– Вчера Лэй допустил серьезную ошибку, слишком… резко представив тебя Востоку.

Сонг пожал своими массивными плечами:

– У Лэя были на то причины.

Лео нахмурился:

– Какие еще причины?

Сонг посмотрел на меня и мягко улыбнулся:

– Мой племянник потерял голову от любви.

– Все должно было идти постепенно. – Лео поднял палец, подчеркивая каждое слово.

– Дело не только в том, чтобы ты появилась и показала, какая ты красивая. Важно вплести тебя в ткань Востока, шаг за шагом. Ты понимаешь это, Моник?

– Да.

– Сегодняшняя чайная церемония должна была стать важной частью этого процесса.

– Он замолчал, будто проверяя, как я восприму сказанное. – Я пригласил прессу и журналы, которые давно продвигают идеи разнообразия.

– А… – только и смогла выдохнуть я.

– Они бы не просто первыми увидели тебя, – продолжил Лео, – но, возможно, стали бы твоими главными союзниками здесь, на Востоке. А тебе нужна будет поддержка общества, если ты действительно хочешь стать сильной Хозяйкой Горы.

Теперь я поняла.

Тяжесть упущенной возможности легла на плечи.

Как у Лео получается думать на десять шагов вперед и одновременно устраивать столько хаоса?

Вот он – человек, который выстроил свою жизнь и чужие как партию в шахматы.

И он видел во мне новую королеву этой игры.

Осознание этого одновременно пугало и восхищало.

Лео внимательно следил за моей реакцией:

– Эта пресс-конференция должна была стать основой твоего признания и авторитета здесь. Теперь ты понимаешь, Моник? Речь шла не о чае, а о легитимности. О уважении.

– Полностью понимаю, – тихо ответила я.

– Прекрасно, – осклабился Лео. – Значит, ты согласна, что мне стоит тебя похитить?

– О Боже, нет! – Я замахала руками и отступила назад.

– Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему это плохая идея.

– Если я исчезну... Лэй вообще не будет готовиться к бою, не сможет сосредоточиться. Он просто будет носиться по всему Парадайз-Сити, измотанный и отчаянный, в поисках меня.

– Черт. Очень умно. – Улыбка на лице Лео исчезла. – Ты права. Сейчас, когда все почти идеально выстроено, я не могу тебя похищать. Лэй должен быть в лучшей форме для этой битвы.

Ну… что угодно, лишь бы он отстал с идеей утащить меня силой.

И все же я снова подумала о его плане с чайной церемонией.

Все было продумано до мелочей, план, в котором мою судьбу вплетали в традиции Востока, закрепляя за мной не просто место рядом с Лэем, но и в сердцах, и в умах тех, кем мы будем править.

А теперь, когда прессы не было, а церемония не состоялась, мой путь вперед казался размытым, неуверенным.

Плюс, я просто больше не могла позволить людям умирать только из-за того, что кто-то высказывался обо мне в интернете.

– Нам нужно придумать другой способ провести чайную церемонию, – сказала я вполголоса, скорее себе, чем Лео.

Но он снова усмехнулся:

– Обязательно.