— И у тебя уже есть на этот счет конкретные идеи? — Ло смотрит на меня, и в её взгляде читается неприкрытое подозрение, что сейчас я предложу какую-то очередную опасную авантюру.

Само собой, именно это я и собираюсь сделать.

Этой ночью мне наконец удается нормально выспаться. Никто ко мне не приходит, хотя приказ заблокировать дверь я демону так и не отдаю. Несерьезно это как-то. Не решаются такие проблемы подобным образом. Впрочем, в том, что Ло больше инициативу проявлять не станет, я и так почти не сомневаюсь. Ну а Шела… На это в такой ситуации надеяться было бы просто глупо.

Утром, после завтрака, меня вновь ждет в своей мастерской Кан. Шела тоже уже здесь. На столе перед нами опять лежит небольшой снаряд, извлеченный из ленты питания легкой автоматической пушки, но на этот раз он другой.

— Полтора века прошло, а общий принцип почти не поменялся, — задумчиво произносит инженер, глядя на трофейный боеприпас. — Впрочем, этот снаряд, пожалуй, действительно не такой сложный, как современный. Трудно измерить сложность количественно, но я бы сказал, что разница, как минимум, на порядок.

— Приступим? — спрашивает Шела, направляясь к креслу, в котором я уже сижу, оценивающе глядя на объект нашего эксперимента.

Я молча беру в руку ключ артефактора, и в его зеленом камне начинают проскакивать тусклые искорки. Браслет уже у меня на запястье, и теперь остается только вновь настроиться на неизбежные болезненные ощущения.

На этот раз Шела кладет руки мне на плечи, не дожидаясь, когда я начну корчиться от боли.

— Демон, ты знаешь, что делать, — я сосредотачиваюсь и навожу жезл на лежащий на столе снаряд.

— Да, хозяин, — сегодня мой ассистент немногословен.

— Начали!

Бросаю в снаряд поток скрытой силы, и в первый момент мои ощущения ничем не отличаются от того, что я проходил уже множество раз. Вспышки и взрывы в голове и каменная стена, о которую меня с размаху прикладывает всем организмом. Провал в режим обостренного восприятия, и всё та же стена, но при этом бьют меня об нее сильнее и чаще, а болевые ощущения выходят на почти невыносимый уровень. Что интересно, текущий через мой источник бешеный поток энергии в какой-то мере играет роль обезболивающего, но лишь в той степени, чтобы не дать мне потерять сознание прямо сейчас.

Стена остается монолитной, несмотря на все мои усилия, и всё же какая-то разница с предыдущим разом есть. В отличие от прошлого эксперимента, я не ощущаю интуитивной уверенности в том, что эту преграду мне не пробить.

Наращиваю усилия, стараясь хоть как-то отвлечься от боли. Обычно мне помогали в этом руки Шелы на лбу или плечах. Сейчас это тоже работает. Я не знаю, чем можно объяснить такой эффект. Возможно, чистое самовнушение, но это реально помогает. Впрочем, сейчас простых прикосновений явно недостаточно. Я продолжаю биться о виртуальную стену без видимого результата, и чувствую, что мозг подходит к пределу своей способности переносить это издевательство. Не так просто ему смириться с тем, что тело его хозяина — это таран для пробивания каменных или бетонных преград.

В правой руке я сжимаю бешено вибрирующий жезл, направленный на лежащий на столе снаряд, а вот левая у меня свободна, если не считать браслета на запястье. Одновременное нахождение сразу в двух местах — в мастерской Кана и в виртуальном пространстве, где меня молотит о стену, совершенно не способствует нормальной координации движений. Тем не менее поднимаю руку и пытаюсь дотянуться до ладони Шелы, лежащей у меня на плече.

Похоже, союзница, понимает, что мне нужно, и сжимает тянущуюся ей навстречу ладонь. Я стараюсь не стискивать руку Шелы, чтобы не сделать ей больно, но не могу оценить, насколько это получается.

Возможно, мои ощущения — просто иллюзия, но я чувствую движение некой силы, идущей через наши с Шелой ладони, причем движение это происходит в обе стороны. Наверное, я должен удивиться, но на это у меня просто нет сил. Взрывы в голове чуть стихают, а удары о невидимую стену теперь не сопровождаются почти невыносимой болью. Мне словно бы удается взять её под более плотный контроль. Предел моей выносливости как будто слегка отодвигается, и я чувствую в себе способность ещё немного нарастить усилия.

Вновь фокусируюсь на том, чтобы превратить свое тело в заостренный таран, вливаю в него всю доступную мне энергию из расширившегося потока скрытой силы, и в очередной раз бью в опостылевшую преграду.

Треск рвущейся материи… Хруст стекла под каблуком… Где-то я уже слышал эти звуки. Вернее, их непередаваемую смесь. А потом наступает темнота.

В себя я прихожу в своей комнате. Самочувствие, как ни странно, относительно сносное. По крайней мере, ничего не болит, хотя слабость ощущается во всем теле. Ещё чувствуется странный зуд в левой ладони. Нельзя сказать, что неприятный или раздражающий, но явно там лишний.

Открываю глаза, вынимаю руку из-под одеяла и внимательно её осматриваю. Ничего особенного не замечаю. Ни цветом кожи, ни какими-нибудь отёками или припухлостями левая ладонь от правой не отличается, но ощущения в ней очень необычные, хоть и выражены они довольно слабо. Проверяю подвижность пальцев, несколько раз сжимаю и разжимаю кулак. Вроде всё функционирует как положено. Замечаю, что от активных движений странные ощущения становятся слабее, как будто в затекшую от лежания в неудобной позе руку возвращается кровообращение. Секунд через десять зуд исчезает совсем, но вставать с кровати мне пока совершенно не хочется.

Через пару минут дверь бесшумно открывается, и в комнату входит Ло.

— Ну что, экспериментатор, как самочувствие, — с легкой усмешкой спрашивает десантница, удобно устраиваясь в кресле рядом с моей кроватью. — Тебе очень повезло, что ты отключился, а то я бы сама тебя в нокаут отправила. Ты что с Шелой сделал?

— Я? С Шелой? — резко сажусь и чуть не падаю на пол от внезапно накатившего головокружения.

— Не дергайся, нормально с ней всё уже, — поддерживает меня Ло и помогает снова принять горизонтальное положение. — Она тоже потеряла сознание, когда ты вырубился, но пару часов назад пришла в себя. Сейчас самочувствие приемлемое, только вставать ей пока рано, как и тебе. Автоматический диагност ничего толком не говорит. Просто констатирует сильное переутомление. Необходимые препараты вам уже введены, так что, надеюсь, скоро будете в норме. Так ты объяснишь мне, что это было?

— Понятия не имею. Во время пиковой нагрузки, когда я уже подошел почти к пределу своих возможностей, Шела как будто поделилась со мной частью своей силы воли, и я смог немного отодвинуть болевой порог. Это помогло мне проломить невидимую преграду, мешавшую накачать снаряд энергией тайкунов.

— Вампир недоделанный, — беззлобно ругается Ло. — Это не она с тобой поделилась, а ты из неё силы выкачал. Впрочем, может ты и прав. Шела утверждает, что действительно хотела тебе помочь и в какой-то момент почувствовала, что это получается. Более внятного описания я от нее так и не добилась.

Возникает мысль спросить у Ло, не жаловалась ли Шела на странные ощущения в левой ладони, но решаю этого пока не делать. Сам поинтересуюсь, при личной встрече. Вместо этого спрашиваю о другом:

— Что с результатом эксперимента? Кан и Тапар осмотрели снаряд?

— Осмотрели. Кан просветил его под всеми возможными углами, а наш союзник колдовал над ним со своим жезлом минут сорок. И тот, и другой утверждают, что изменения есть, причем очень схожие с теми, которые наблюдаются у модифицированных патронов к Валу. Но есть и некоторые отличия. В чем именно они заключаются, я так и не поняла. Это они тебе пусть сами объясняют. Кан уже вовсю занимается вашей пушкой. Говорит, к вечеру закончит, и завтра можно будет попробовать из неё пострелять. Только давайте уж где-нибудь подальше это сделаем. Желательно, вообще не в Каиновой чаще.

— Согласен. Я и сам не горю желанием устраивать огненное шоу рядом с нашей базой. Мне и одного раза более чем хватило.