— Дядя Мехмед, — Хурра была быстрее меня, — запомни, это неправда! Если ты сам не поверишь в то, что слышал, и будешь думать, что это сказки, то госпожа Олира тоже не узнает правды. Твои мысли — это отражение тебя. И тот, кто их читает, невольно воспринимает твое отношение. Понял?

— Да, моя госпожа, — склонил голову Мехмед. — Конечно же, вы правы. Гирем всегда любил прихвастнуть, и верить его словам — предков не уважать.

— А его наследие, — кивнула Хурра, — это небольшое поместье… Тем более, это правда. Поселок, который построили его люди, слишком маленький. Фиодору приходиться размещать людей, которые идут к нему, в шатрах и палатках. Хорошо, что ему помогает Илайя, она как-то видит безопасные места, в которых дикая магия и измененные твари пустоши не могут причинить вреда. Ой, — Хурра метнула на меня испуганный взгляд, — я обещала Фиодору ничего не говорить про Илайю! Мам, а ты можешь тоже забыть то, что слышала⁈ И еще не говори ничего Анни про Фиодора, а то она обидится. Мы решили, что не будем с ним общаться, раз он выбрал дуру-Живеллу, а не тебя.

Я не смогла сдержать смех. Контрасты, на которых играла Хурра, сводили с ума. То она была Аддией, тысячелетней Богиней, сумасбродной и легкомысленной, капризной и несдержанной. То становилась моей десятилетней дочерью, которая, Мехмед был прав, рассуждала вполне здраво для своего возраста, умела принимать верные решения и просчитывать свои поступки на шаг вперед. Хотя иногда и ошибалась, ведь она была всего лишь маленькой девочкой.

— Хорошо, Хурра, я забуду, — кивнула. — Но и ты должна мне пообещать, что будешь осторожна. Аддия Богиня, а ты всего лишь человек. И если Она втянет тебя в какую-нибудь авантюру, то тебе придется расхлебывать последствия Ее решения. Ты ведь это понимаешь?

— Да, мам, — кивнула Хурра. — Но Она просто очень рада, что вернулась. И немножко чудит. Ага! — радостно завопила она, растягивая рот в широкой улыбке и, щелкнув пальцами, выпустила золотистые искры, осветившие Изнанку. — я очень рада, что вернулась! Мир так изменился! И мне хочется увидеть все. Все потрогать и помочь Хурре стать правительницей моей страны как можно быстрее!

Я хотела бы спорить, убедить Богиню, что спешка хороша только при ловле блох. А при захвате власти лучше не торопиться. Но не стала. Поняла, что это бесполезно. Если тысячелетий опыт не научил Аддию осторожности, то мои слова ничем не помогут. Но я могу поверить своей дочери. Довериться моей маленькой девочке, которой пришлось принять на себя такую большую ответственность.

— Мам, нам пора, скоро утро. А у нас еще очень много дел. — Хурра сделала шаг в мою сторону и обняла меня. — Да, нам пора! Мы хотели посмотреть Хрустальную пустыню в полнолуние! Говорят, в такую ночь над хрустальными барханами летают души тех, кто погиб, когда магия превратила песок в стекло!

Теперь отличить реплики моей дочери и Богини было легко даже без золотистых искр, выдававших Ее присутствие. На миг мне даже показалось, что они говорят разными голосами.

— Ненавижу магию! — Аддия снова топнула ногой. — Не понимаю, почему Великая Мать позволяет магам жить! Давно убрала бы всех магов! Тогда появились бы новые, — пожала плечами Хурра. — Магия вокруг нас, и, лишив магов жизни, мы все равно не избавимся от нее.

Они продолжали спорить, растворяясь во тьме Изнанки. Мехмед уже исчез, молча махнув мне рукой, а я смотрела на последнюю, гаснущую искру, выпущенную Аддией и прошептала тихо:

— Хурра, девочка моя… Пожалуйста, будь осторожнее… Помни, на Богиню надейся, но сама не плошай. А Аддия… она…

— Да, мам, — рассмеялась тьма голосом Хурры, — я помню… Чуть не забыла, — она на миг показалась их темноты, — Хигрон передал тебе привет. Сказал, что очень сожалеет, но не может быть с тобой рядом. Боится, что старая карга почувствует его присутствие. Но он обучает магии Идора. А Идор учит остальных… У Фиодора будут свои маги

Я осталась одна. Но сон, несмотря на усталость не шел. А может быть я спала и находилась на изнанке до самого утра… Не знаю. Но это было неважно. Думать и сопоставлять факты я могла в любом состоянии.

А новые факты, которые я узнала это ночью, требовали осмысления.

Во-первых, Мехмед очень скоро освободит султанат от власти Эбрахила. При этом Ягурда, которая, я уверена, сама желает воспользоваться результатом этого переворота, защитит брата от магов Великого отца. Правда, она сама может пожелать управлять им, а не просто считывать мысли, как сейчас и изредка используя магию, чтобы заставить Мехмеда двигаться в нужном направлении. Но я не слишком в это верю, проснувшиеся у старухи чувства невольно заставляют ее быть осторожнее с разумом своего возлюбленного.

И за Хурру пока бояться не стоит. За ней стоит Аддия, а Ягурда не идиотка, и, хотя в последнее время сделала много глупостей, она не станет вступать в конфронтацию с Богиней сейчас, если очень скоро она рассчитывает посадить Ее на поводок. Поэтому до конца создания Цитадели, бывшая Верховная ничего не станет предпринимать, позволяя событиям идти своим чередом.

А потом… А потом мы либо победим и все по-прежнему будет хорошо, либо проиграем. Но тогда моим детям плохо будет в любом случае, где бы они не находились. Ведь именно сегодня я поняла: если Ягурда накинет поводки на Древних Богов, то в ее власти окажутся и мои дети тоже.

Во-вторых, слова о погибших в Хрустальной пустыне душах, наводили на мысль, что страшная смерть жрецов, о которой рассказал мне Го, случилась в нашем мире уже не в первый раз. И через много сотен лет на территории Княжества Славия появится еще одна Хрустальная пустыня: стекло, в которое сплавился песок, замуровав защитников своей страны, постепенно раскрошится и снова превратиться в песок, но только стеклянный…

И это меня пугало… По всему выходило, мои подозрения о том, что Последняя война магов проходила по такому же сценарию, как и сейчас, совсем не беспочвенны. Если я не смогу победить Ягурду в момент создания Цитадели, то круг замкнется, Маги пойдут войной друг на друга, и наш мир снова кардинально изменится. Белых Пустошей, непригодных для жизни даже сейчас, через тысячу лет, станет больше. Дикая магия отравит наши земли, убьет множество людей. Трагедия прошлого повториться снова. И только от меня зависит, случится это или нет. И от Великой матери.

Искушение позвать ее сейчас и договориться о помощи было так велико, что я несколько раз срывалась и пыталась войти в то состояние, которое раньше помогало мне позвать Ее. И только воспоминание о Ее ярости не позволяли мне сделать это. Я боялась, что в решающий момент, она откажется помочь мне, и тогда мне придется своими руками убить Олиру — маленькую, несчастную девочку, которой просто не повезло родиться дочерью Великого отца.

И, в-третьих… Армия, которую собирал мой брат неожиданно оказалась гораздо больше, чем я могла предполагать, когда отправилась в путь, чтобы договориться о помощи хоть с кем-нибудь.

С одной стороны это хорошо, у нас появился реальный шанс уничтожить Великого отца. А с другой… Не станем ли мы той силой, которая заодно уничтожит и мир? Допустим, я смогу сохранить Цитадель за нами. Армия моего брата получит свою неуязвимую для магии крепость. Силы обеих сторон конфликта придут в относительное равновесие. Великий отец не сможет победить нас сразу, война между магами и наследниками Древних Богов станет затяжной, долгой. И неизвестно, что ждет нас позже: обе стороны будут наращивать силы. У нас станет больше магов. А древний маг Хигрон обучит их самым смертельным заклинаниям. И мы опять прием к тому же результату: Великая битва, новые Белые пустоши, гибель привычного мира, и полная неизвестность впереди…

В-четвертых, были еще неведомые «Они». Я не знала в чем их цель, но догадывалась, что «их» присутствие в нашем мире не к добру.

И как я ни крутила факты, как ни размышляла, но будущее все равно оставалось мрачным. Я не видела выхода из сложившейся ситуации. Путь, который сохранил бы привычный мне мир, никак не находился. Все дороги вели в одном направлении — к еще одной Великой Битве.