Нашим лошадям не слишком понравилось изменение рельефа, из-за чего мы ехали намного медленнее. Но когда утро сменилось полуднем, мы, наконец, приблизились к передовому аванпосту Легиона, на котором, как и на дороге, было оживленное движение.

По мере того, как мы подъезжали, я изучал местность. В воздухе висела паника. Легионеры сновали туда-сюда, торопливо и неуверенно, словно люди, готовящиеся к отчаянному бегству. Мы остановили наших лошадей у главных ворот и вошли внутрь, и и после нескольких криков Мильджина нас доставили к принцепсу аванпоста.

— Дителус, сэр? — спросила она. — Вы его ищете? Черт возьми, встаньте в очередь. Я бы тоже хотела его найти.

— Он пропал? — спросил Мильджин.

— Да. В очередной раз! Толчки такие сильные, что грязь пляшет у нас под ногами, убийца титанов взболтал дорогу. Я обезглавлю этого ублюдка, когда найду его снова. — Принцепс остановилась, чтобы оглядеть нас. — Если Юдекс его ищет, значит, он совершил что-то серьезное... — Она оглянулась на Китлан и ее людей, нетерпеливо ожидавших позади нас. — И с вами команда по борьбе с инфекцией?

— Нам нужно немедленно узнать, где он, — сказал ей Мильджин. — Есть ли кто-нибудь, кто работал с ним, кто мог бы знать?

Она покачала головой.

— Все ушли помогать с бомбардой. Инженеры говорят, что титан будет здесь через несколько дней, а может, и часов. Вся когорта Дителуса давно ушла.

Я задумчиво посмотрел на принцепс. Прошло несколько недель с тех пор, как я в последний раз опрашивал принцепса — ухмыляющегося Отириоса, еще в Даретане, — но сейчас, когда смерть и безумие грохотали за горизонтом, мне вдруг стало легче.

— Вы командир Дителуса? — спросил я.

— Да, сэр, я ответственна за управление этим аванпостом, — сказала она.

— Значит, вы были тем, кто составил список его выговоров?

— А... да. Теперь Юдекс занимается выговорами?

— Он был отмечен за прогулы, верно? — сказал я. — Вы когда-нибудь ловили его, когда он возвращался на аванпост после своего отсутствия?

— Да, ловила, пару раз.

— С какой стороны он мог прийти? — спросил я. — И там, снаружи, есть что-нибудь?

Она достала карту и указала на это место.

— Он шел с запада, из Талагрея. Несколько десятилетий назад в той стороне стояла старая крепость Легиона, но она была разрушена во время прорыва. Убитый титан упал прямо на нее. В мое время некоторые легионеры забирались в руины, чтобы напиться. Вы думаете, он там?

— Большое спасибо, принцепс, — коротко сказал Мильджин.

Мы вышли, сели на лошадей и уехали, задержавшись только для того, чтобы Мильджин легонько кивнул мне — Молодец.

— СЕЙЧАС МЫ НА опасном участке, — предупредила Китлан, когда мы ехали. — Если увидите что-нибудь движущееся, кроме травы или листьев, не приближайтесь. Равнины кишат инфекцией. Ям с червями, гнезд и ульев предостаточно. Весь этот кусочек мира хочет съесть тебя.

— Нам разрешено здесь находиться? — вслух поинтересовался я.

— Разрешено? — Китлан презрительно фыркнула. — Никто не заботится о том, чтобы огородить эти земли, сигнум. Нужно быть полным дураком, чтобы бездумно слоняться здесь.

Я не стал спорить. Мы въехали в странную часть Равнин, по обе стороны от нас возвышались гигантские холмы, покрытые кочками густой желтой травы — несомненно, это были останки мертвых левиафанов, поверженных Легионом десятилетия, если не столетия назад. Здесь было так много холмов, что я начал удивляться, почему мы вообще до сих пор называем это место «Равнинами пути». Бо́льшая часть этого места должна была находиться на бо́льшей высоте, чем остальная часть кантона.

Но еще большее беспокойство вызывали цветы на земле вокруг нас. Ни один из них не был похож на другой. Там были цветы в форме чашечек, воронкообразных соцветий, розеток и колокольчиков; некоторые были огромными и свисающими, другие — крошечными, как блохи; а в более глубоких частях холмов, где скапливалась дождевая вода, соцветия были густыми, как звезды, но все они были разных цветов, завитки розового, оранжевого и фиолетового.

Зрелище меня не обрадовало, поскольку я знал, что земля здесь давно пропиталась потусторонней кровью левиафанов. Яблонетрава больше не казалась мне такой уж необычной угрозой.

Я начал оглядываться через плечо на восток каждые несколько миль, поглядывая на небо.

— Что ты ищешь, Кол? — спросил Мильджин.

— Сигнальные ракеты, сэр, — сказал я. — На всякий случай.

Он грубо рассмеялся:

— Сигнальные ракеты? Это не имеет значения, парень.

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Я имею в виду, что, если мы увидим в небе красное или желтое, это не будет иметь значения. Мы слишком близко, чтобы бежать. Мы просто погибнем. Так что смотри вперед, мальчик, а не назад.

Я сделал, как он просил, считая холмы вокруг нас, когда мы проезжали. Я запомнил карту принцепса, но она не была полностью точной в отношении количества скелетов. И все же я знал, что мы приближаемся к руинам крепости.

Затем один из апотов воскликнул:

— Запах! Уловил запах!

Китлан развернула к нему свою лошадь и спросила:

— Какого рода?

— Кровь, мэм. — Апот поднял голову и снова понюхал воздух — его нос был большим и фиолетового оттенка — и указал на юг. — Туда.

Мы следовали за апотом, пока он не остановился на ничем не примечательном участке луга. Но он указал вниз, и я увидел большое пятно крови, растекшееся по камням.

— Мокрое, — сказал Мильджин. — И свежее. Но принадлежит ли оно Дителусу?

— Не знаю, потому что у нас нет его запаха, — сказал следопыт апот. Он указал на юг. — Но я чувствую больше в этом направлении.

Мы развернулись и направились на юг.

МЫ НАШЛИ ЕГО через час.

Его было легко заметить — огромная, шаркающая фигура прямо на горизонте, бредущая на юг. И все же, хотя мы были еще так далеко от него, я видел, что что-то не так.

Фигура вдалеке двигалась неправильно. Он прихрамывал. Покачивался. Ковылял, как будто у него было сломано много костей в ногах.

Мильджин тоже это почувствовал.

— Мне это не нравится, — пробормотал он. — Что-то не так. Это действительно он? Куда он направляется? И от чего он бежит?

— Может быть, у него черви, — подумала вслух Китлан.

— Вы, чертовы апоты, всегда думаете, что это черви.

— Это потому, что у многих людей так много гребаных червей.

Китлан и Мильджин ехали впереди, пришпоривая лошадей, но внимательно следя за фигурой. Когда мы были в четверти лиги, Китлан подняла руку, приказывая нам остановиться. Затем она и ее люди достали из своих рюкзаков причудливые, сложные шлемы: у шлемов были стеклянные пузыри для глаз и коническая форма, что придавало им облик осы; заканчивались они чем-то похожим на маленькую латунную решетку, набитую мхом.

— Защитные шлемы? — спросил я.

— Да, — сказала Китлан. — Для защиты от инфекций используются пропитанные мхи и другие материалы. Это обезопасит нас, когда мы приблизимся. — Затем она бросила один из них мне. — Он застегивается на шее.

Я надел свой и застегнул его. Мир сразу же стал приглушенным, жарким и темным, и мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть что-нибудь сквозь стеклянные пузыри. Я надеялся, что не пойду вслепую и не потеряюсь здесь, среди всех этих ужасов, окружавших меня.

Китлан махнула рукой, и мы продолжили путь, догоняя далекую фигуру, ковыляющую по ужасной пустоши. По мере того, как мы приближались, я начал осознавать размеры человека, за которым мы следовали. Он был огромен, почти в полтора моих роста и шириной в три меня, стоящих плечом к плечу, — и я был человеком немаленьким. Его закутанная в черное спина была широкой, как карета, а ноги издавали оглушительное тамр, когда он, пошатываясь, шел по Равнинам, его гигантские ботинки взбивали траву и грязь перед ним.

И из него текла кровью. Из чего-то, что было у него спереди. Я видел, как кровь стекала у него между колен, темно-красными струйками, прямо по бедрам.