— У нас есть хоть какие-то варианты? – прозвучал вопрос Блейка, хотя он и понимал, что ответ заранее известен.

Дэйтон молчал, прожигая взглядом паркет, словно пытаясь найти там ответ. Затем, резко сорвавшись с места, он направился к бару. Налил щедрую порцию виски, одним глотком осушил стакан и повернулся к Блейку с решительным взглядом.

— Вариант один. Мы должны достать эти чертовы документы. Но я не собираюсь просто так отдавать их Плату. Он получит их только тогда, когда Элизабет будет в безопасности.

— Значит, играем в его грязную игру, но по своим правилам, – констатировал Блейк, в его голосе звучала внезапная сталь. – Что ж, мне это нравится. Нужно составить план. И, я так понимаю, мы в этом одни?

— Да, – кивнул Дэй, – не хочу впутывать в это Деклана. Это слишком опасно особенно для него.

— Ты ведь не можешь просто пойти туда и отнести ему документы, надеясь, что он её отпустит. Это самоубийство.

— Вот поэтому мне нужен ты. Ты – мой козырь.

Лиззи потеряла счет времени, но с ужасающей уверенностью осознавала: визиты амбалов Плата происходили с механической, отвратительной регулярностью. Аккурат к их возвращению синяки и ссадины успевали притупиться, боль – немного отступить. За все мучительное время, проведенное в этой сырой яме, воду ей принесли лишь однажды, и то – влили в горло с нарочитой, садистской жестокостью, после чего удалились, оставив ее задыхаться.

Элизабет чувствовала, что балансирует на самой грани – еще немного, и она взмолит о смерти. Но что-то, какая-то упрямая сила, раз за разом заставляла ее замолчать.

Вероятно – Дэйтон. Обрывки случайно услышанных фраз дали ей понять, что он должен приехать, что-то передать. Но всем своим израненным сердцем, каждой клеткой тела она надеялась, что этого не произойдет. Сейчас, как никогда прежде, ей отчаянно хотелось докричаться до него, заорать во все горло, чтобы он не смел идти за ней, не смел вновь бросаться в огонь ради ее спасения.

Только здесь, прикованная к стулу, в ожидании неминуемой расплаты, она осознала, как безумно боится его потерять.

Страх за Дэйтона разрывал ее сильнее любой физической боли. Она живо представляла, как он, уверенный и неустрашимый, несется ей на помощь, не подозревая о чудовищной ловушке, расставленной для него этими зверями. Мысль о том, что его могут схватить, покалечить, убить, была невыносима. Слезы, которые она так старательно сдерживала, прорвались, затопили лицо, смешиваясь с грязью и кровью.

Лиззи упрямо повторяла про себя его имя, словно молитву, словно заклинание. Она отчаянно пыталась представить его лицо, услышать его голос, ощутить тепло его рук. Эти воспоминания – единственное, что удерживало ее на краю безумия, не давало окончательно сломаться. Она должна быть сильной. Должна выжить любой ценой, чтобы предупредить Дэйтона, чтобы уберечь его от неминуемой гибели.

Внезапно тяжелые шаги у двери заставили ее вздрогнуть. Амбалы Плата. Они вернулись. Элизабет закрыла глаза, готовясь к худшему, но где-то глубоко в сердце еще теплилась крошечная искра надежды. Надежда на то, что она сможет выдержать, что Дэйтон не придет, что этот кошмар скоро закончится.

Дверь со скрипом распахнулась, и в затхлую сырость ворвался тусклый свет. Сердце Лиззи бешено заколотилось. Сейчас начнется самое страшное. Но она не сломается. Не ради себя – ради всех тех, кто боролся за нее, когда она сама уже опустила руки. Потому что каждый из этих людей оставил свой след, вложил частицу себя в ту личность, которой теперь была Элизабет.

К ее удивлению, в помещение вошел сам Плат. Размеренной, неторопливой походкой он подошел к стулу напротив Лиззи, небрежно закинул ногу на ногу и уселся.

– Ну что, мисс Кинн, как ваше состояние? – Мужчина расплылся в довольной улыбке. Казалось, ее измученный вид доставлял ему какое-то болезненное наслаждение.

– Лучше, чем вы могли представить, – хриплым голосом отозвалась Лиззи. Она и сама не понимала, откуда взялись силы и стойкость, но ее голос почти не дрогнул.

– Прекрасно, – Плат хлопнул в ладоши. – Сегодня к нам прибывает ваш суженый. Не думаю, что он оценит ваше плачевное состояние.

Сердце Элизабет пропустило удар. Самый страшный кошмар оживал на глазах. Страх за Дэйтона, липкий и удушающий, сковал ее.

Лиззи сглотнула, пытаясь скрыть волнение, но предательская дрожь пробежала по телу. Она знала, на что способен Плат, и знала, что Дэйтон ни за что не оставит ее в беде. Он явится сюда, как рыцарь в сияющих доспехах, и тогда… тогда все может обернуться катастрофой.

– Что вы хотите? – тихо спросила она, глядя Плату прямо в глаза. В ее взгляде не было ни страха, ни мольбы, лишь стальная решимость.

Плат усмехнулся, оценив ее храбрость.

– Я хочу, чтобы вы были послушной, мисс Кинн. Чтобы вы сделали то, что я скажу. И тогда, возможно, ваш Дэйтон останется цел и невредим.

Лиззи молчала, обдумывая его слова. Она понимала, что это ловушка, что другого выхода у нее нет. Если она не подчинится, Дэйтон погибнет.

– Хорошо, – наконец ответила она. – Я сделаю то, что вы хотите. Но только если вы поклянетесь, что не тронете Дэйтона.

Мужчина скривился, но промолчал. Так же молча встал и вышел. Элизабет едва сдержала отчаянный крик.

Сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось, но Лиззи, собрав всю свою волю в кулак, пыталась успокоиться.

Вдох. Выдох.

Что ждет дальше? Сколько часов ей предстоит здесь просидеть? Или это будут дни?

Внезапно дверь открылась, и вошел мужчина. Не один из тех, кто ее мучил, и не Плат. Он подошел к Элизабет, развязал ее и подал руку, чтобы помочь встать. Из-за долгого пребывания в неволе руки онемели, и она не смогла поднять ни одну. Мужчина, не говоря ни слова, взял Лиззи под локоть и помог выйти наружу.

На улице была ночь, но пространство хорошо освещалось фонарями. Элизабет прищурилась, привыкая к свету. Она поняла, что они находятся в доках, а все это время ее держали в металлическом контейнере. И почему ей казалось, что помещение бетонное?

Чуть поодаль она увидела Плата в окружении нескольких мужчин – тех самых, что издевались над ней.

Лиззи напряглась, но идти не перестала. Когда они поравнялись с главарем, тот самодовольно кивнул, глядя на девушку, и повернулся в сторону дороги.

Стоило Элизабет увидеть свет фар, как сердце бешено заколотилось. А когда автомобиль выехал под свет фонаря, она узнала машину Дэйтона.

Нет-нет-нет. Зачем ты приехал?

Дэй вышел из машины так, словно прибыл не в логово зверя, и медленным шагом направился к компании. Единственное, что выдавало его истинное состояние – взгляд, брошенный на измученную Элизабет. Только она поняла, как глубоко ее состояние его задело: в глазах вспыхнул зловещий огонь.

– Какого черта ты здесь делаешь? – прошипела Лиззи, не в силах сдержать отчаяние.

Дэйтон проигнорировал ее вопрос и обратился прямо к Плату:

– Ты хотел меня видеть? Ну, вот я здесь. Надеюсь, у тебя хватит смелости повторить то, что ты вытворял с ней.

Плат усмехнулся, окинув взглядом самоуверенного Дэйтона.

– Ты пришел прямо в пасть льва, Дэйтон. Неужели думаешь, что сможешь выйти отсюда живым?

– Я здесь ради нее, – Дэйтон кивнул в сторону Лиззи. – Отпусти ее, и я отдам тебе документы.

– Отпустить? Ты ведь не надеялся, щенок, что вы оба уйдете отсюда живыми?

Дэйтон медленно покачал головой, его взгляд стал ледяным и расчетливым.

– Ты сделал свой выбор.

В мгновение ока он выхватил пистолет из-за пояса брюк и наставил дуло прямо на Плата.

Мужчина громко рассмеялся и Элизабет понимала почему: кроме босса тут стояло пятеро его подручных, четверо из которых выставили оружие в ответ на Дэйтона, а пятый покрепче схватил Лизи и прижал к ее виску кусок металла.

Время словно схлопнулось, оставив лишь звенящую пустоту. Элизабет замерла, дыхание застряло в горле, а к коже прильнула липкая сырость страха. Но в глазах Дэйтона она увидела стальной отблеск решимости, робкий лучик надежды в этом кромешном кошмаре. Он не отступит. Он пришел за ней, сквозь огонь и сталь.