Дэйтон уверял, что волноваться не о чем, но стоило девушке представить себя на ужине в высших кругах, как в животе начинала порхать стая встревоженных бабочек. И хотя робостью она никогда не отличалась, мысль о том, чтобы не понравиться отцу близнецов, казалась невыносимой.

Однажды вечером Дэй вырвал Элизабет из объятий клубного света, вызвав недовольство Блейка, и повез ее в магазин, известный своими изысканными нарядами и неприлично высокими ценами.

— Сколько?! — прошипела Лизи, глядя на ценник одного из платьев. — Я даже прикоснуться к нему боюсь, не то, что надеть!

— Я же обещал, что заплачу. Выбирай, — Дэйтон вальяжно развалился в мягком кресле, слегка подтолкнув девушку в сторону вешалок. Уже вдогонку добавил: — Бери все, что душе угодно.

Девушка скользила взглядом вдоль бесконечных рядов, все еще не веря, что это происходит на самом деле. Она боялась даже дышать рядом с тканями. Тенью следовала за ней консультант – искусная охотница, подосланная Дэйтоном, – и бесшумно забирала в свои руки все, на чем взгляд Элизабет задерживался хоть на мгновение.

Полчаса этого безмолвного танца между желанием и сомнением привели Элизабет к примерочной. Но перед тем, как погрузиться в муки выбора, она коварно зацепила за собой Дэйтона, решив, что страдать в одиночестве непозволительная роскошь.

— А что я тут буду делать? – спросил мужчина, перекидывая фразу через занавеску, которой Лизи закрылась прямо перед его носом. – Могла бы и внутрь меня с собой взять.

— Тогда от платьев ничего не останется, — фыркнула Лизи стягивая рабочее черное коктейльное платье.

— Я заплачу, хоть за весь магазин, если ты позволишь зайти.

— Нет!

Дэйтон усмехнулся и сел на кресло уже в холле примерочных.

Внутри примерочной воцарился творческий хаос. Платья летели через плечо, критиковались, примерялись и снова отбрасывались. Периодически до мужчины доносилось то кряхтение, то бранные слова, но в целом, стоило выйти Элизабет в очередном платье, как она казалась ему принцессой.

Где—то на седьмом девушка не выдержала:

— Прекрати так смотреть на все платья! Я не знаю какое выбрать.

— Я смотрю не на платья, — Дэй лукаво улыбнулся и встал, проходя в примерочную.

Перебирая все наряды, что висели на вешалке, он отодвигал один за другим, в поисках того самого. Наконец, после трех проходов по всем платьям, он достал изящное приталенное платье цвета морской волны и протянул девушке.

— Примерь это.

— Оно ведь длинное, — Лизи нахмурилась.

— Не хочешь длинное?

— Не думала, что тебе понравится оно.

— Мне не важно в каком платье. Главное, что это ты.

Дыхание девушки стало прерывистым. Протянув руку, она закрыла занавеску за мужчиной и повернулась спиной.

— Расстегнешь?

Дэйтон усмехнулся, решая промолчать, что с десяток платьев она расстегивала как—то сама и послушно потянул за собачку.

Ткань, словно лунная тень, скользнула к ногам, обнажая хрупкость плеч, точеный силуэт и упругие изгибы бедер, помнившие жар тренировок. Элизабет обернулась, кончиком зубов прикусив нижнюю губу, и бросила взгляд через плечо на Дэйтона. В глубине ее глаз плясали искры озорства, приправленные щепоткой волнения. Она знала силу своего обаяния и играла им, как виртуоз играет на скрипке.

Дэйтон с трудом сглотнул, ощущая, как волна обжигающего жара прокатывается по венам. Он отчаянно пытался сохранить маску невозмутимости, но взгляд, словно непослушный зверь, скользил по соблазнительным линиям ее тела.

— Ты… ты восхитительна, — выдохнул он, тщетно пытаясь придать голосу оттенок равнодушия.

Уголки губ Лизи тронула довольная улыбка. Она сделала шаг вперед, сокращая дистанцию между ними до опасного минимума. Ее пальцы, словно язычки пламени, коснулись его груди, медленно поднимаясь вверх, к шее.

— Неужели? — прошептала она, заглядывая ему прямо в глаза, словно пытаясь прочесть его мысли.

Дэйтон прикрыл веки, наслаждаясь каждым ее прикосновением, каждой искоркой, пробегающей между ними. Он понимал, что эта игра опасна, что ведет к краю пропасти, но устоять перед ее чарами было выше его сил, вне его возможностей.

— Ты знаешь ответ, — пробормотал он, поддаваясь искушению и притягивая ее ближе.

Ее руки обвились вокруг его шеи, прижимаясь всем телом, словно стремясь раствориться в нем.

— Тогда докажи, — прошептала она, прежде чем накрыть его губы своими, забирая в плен поцелуя.

Дэйтону большего и не требовалось: обхватив её бёдра сильными руками, он приподнял её, позволяя ногам обвить его талию. Прижал её обнажённой спиной к прохладной стене примерочной и жадно впился губами в изящный изгиб шеи, вызвав тихий, трепетный стон.

Удерживая девушку одной рукой, другой он скользнул вниз, приспустил свои штаны и прикоснулся к её сокровенному месту. Сквозь тонкую ткань трусиков это ласка ощущалась приглушённо, и Элизабет подалась вперёд в его руках, безмолвно моля об освобождении.

Дэй подчинился её невысказанной просьбе, бережно отодвинул ткань в сторону и вошел в неё одним уверенным движением, до самого основания. Едва Лизи собралась застонать от нахлынувшего удовольствия, он накрыл её рот своей большой ладонью.

— Тссс, — прошептал он ей на ухо обжигающим шёпотом. — Когда ты стонешь, я теряю над собой контроль.

Лизи едва заметно усмехнулась, но очередной толчок заставил её лишь прикрыть глаза в изнеможении. Он двигался яростно, настойчиво, словно желая слиться с ней воедино, впечататься в её существо навечно. Дэйтон осыпал поцелуями ее ключицы, словно пробуя на вкус каждый миллиметр кожи, кусал кожу на шее и ласкал языком ухо, не сбавляя темпа, а затем, не разрывая объятий, отстранился лишь на мгновение. Перед ним предстала картина опьяняющей красоты: раскрасневшаяся, довольная, всецело принадлежащая ему. Чистое безумие.

Несколько мощных толчков, и он излился в нее, а она в ответ сжалась, обхватывая его всем своим существом.

После короткой передышки Дэйтон усадил девушку на пуфик. Словно по волшебству, рядом с зеркалом оказались салфетки. Бережно, с трепетной нежностью, он принялся стирать следы их страсти с ее тела. Девушка сидела, опустив голову, и наблюдала за его движениями. Ей было немного стыдно, немного неловко, но в большей степени – хорошо. Очень хорошо. Она чувствовала, как внутри все еще пульсирует от его напора.

Дэйтон закончил с уборкой, выбросил салфетки в мусорное ведро и повернулся к ней. Его взгляд был нежным и немного виноватым. Он присел перед ней на корточки, взял ее лицо в ладони и прошептал:

– Прости, я не должен был так… резко.

Она покачала головой и слабо улыбнулась.

– Все хорошо, – прошептала в ответ, – Мне понравилось.

Дэйтон облегченно вздохнул и притянул ее к себе для долгого, тихого поцелуя.

— Берем это? – оторвавшись от нее Дэйтон кивнул в сторону длинного платья.

Элизабет кивнула, усмехнувшись.

Дэйтон вернул Лизи в клуб под честное обещание увезти платье к ним с Шерил домой.

Блейк не выглядел довольным, но все же спокойно принял возвращение девушки и даже сказал, что сегодня она будет всю оставшуюся ночь при нем.

Все шло достаточно спокойно, пока в три часа ночи в вип-комнату Роуза не вошел строгого вида мужчина. Лет сорока, в классическом костюме и с небольшим металлическим чемоданом.

Блейк встретил его сдержанно, чему девушка удивилась: не было привычных ленивый движений и колкостей. Но и напряженным он не выглядел.

Когда мужчины сели за столик, Элизабет тихой тенью стояла за спиной Блейка.

— Сегодня как обычно? – Роуз достал из своей поясной сумки пачку наличных и положил на стол.

— Сегодня без скоростей, — мужчина открыл чемодан представляя взору набор всех возможных таблеток и порошков.

Девушка по привычке потерла бедро, про себя отмечая, что больше не чувствует той боли, что раньше после вердикта врача.