Её губы шевелятся, она умоляет о прощении, и вдруг меня захватывает дикая потребность заставить её замолчать. Я хочу поцеловать её — поцеловать так, словно с ума сойду. Потеряться в её губах, когда, наконец, мы будем вместе по-настоящему.

Хватит.

В порыве я падаю на её губы, чтобы прервать её речь. Она вздрагивает в моих объятиях, а тело напрягается от прикосновения. Я содрогаюсь, когда моё мужское начало напрягается.

Я не целовал женщину, не чувствовал губ на себе годами. И я не хочу, чтобы это заканчивалось прямо сейчас.

И всё же я не удерживаю её, когда она отрывается от меня, чтобы посмотреть мне в глаза. Я почти жду, что она оттолкнёт меня, но её руки по-прежнему крепко обнимают мою шею.

— Больше не бросай меня, Делко.

Я сглатываю.

— Обещаю.

— Я видела твое лицо… Ты думаешь, я была бы здесь, если бы это имело для меня хоть какое-то значение?

Она проводит языком по своим губам и прикладывает ладонь к моей ушибленной щеке. Подушечка её большого пальца ласкает шрам, который пересекает уголок моего рта.

Моё сердце так сильно колотится в груди, что я не удивлюсь, если она его слышит.

Она не перестаёт смотреть на эту отметину, которая пересекает левую сторону моего лица, но в её взгляде нет ни осуждения, ни отвращения, ни неловкости, ни жалости.

Ей нравится то, что она видит. И по блеску в её глазах, я даже думаю, что это её возбуждает — я её возбуждаю.

Чёрт побери.

— Ты идеален. И тебе стоило бы это уже понять...

Мой пульс ускоряется от этих слов, и живот знакомо скручивается.

Она не сводит глаз с моих губ, и я понимаю, что она хочет ещё. Она хочет большего. Но она опережает меня; её рот сначала робко касается края моего, той части, что повреждена шрамом.

Мои пальцы утопают в её каштановых локонах, когда я снова чувствую её на себе, и я набрасываюсь на неё, пристрастившись к её прикосновению, как безумный, больной по женщинам.

По этой женщине.

Она вздрагивает в моих объятиях, когда чувствует, как мои губы более жадно пожирают её, и она цепляется за мои плечи, как будто вот-вот рухнет.

И я недалеко от того, чтобы последовать за ней.

Мой язык ласкает её губы, и я прокладываю себе путь, заставляя их открыться, чтобы погрузиться между ними.

Она стонет, когда наконец пробует мой язык, а я — её.

Жаждущий её, я уже даже не обращаю внимания на свой член, который всё сильнее ноет, запертый в брюках. Мои руки покидают её волосы, чтобы вцепиться в бёдра и скользить по ним сквозь мокрую и липкую от хлорки одежду.

Не в силах больше сдерживаться, я укладываю её на простыни, на секунду отрываясь от её губ.

— Ещё, — выдыхает она. — Не останавливайся.

Своими руками она хватает меня за шею, притягивая к себе, чтобы продолжить наслаждаться моим ртом. Я поддаюсь.

Пока она на мне... Это лучше, чем ебля. Целовать её — всё равно что непрерывно наслаждаться нескончаемым оргазмом.

Я больше не могу удержаться от прикосновений к ней. Одна из моих рук скользит вверх по её телу, достигает груди и сжимает одну из её грудей. Мой большой палец дразнит её затвердевший сосок, и она долго стонет мне в рот, пока я снова её целую. Мой живот сжимается, когда я слышу её стон под моими ласками, и это заставляет мой член подпрыгивать о её бедро. Почувствовав меня, она без колебаний раздвигает ноги, позволяя мне устроиться между ними.

Я рычу от удовлетворения и отрываюсь от её груди, чтобы ласкать её живот. Касание мягкой кожи электризует меня, когда я приближаюсь к пуговице её джинсов и задеваю резинку её трусиков.

Когда её бёдра начинают двигаться против меня, я улыбаюсь в её губы — которые не перестаю пожирать — и не утруждаю себя раздеванием: я просто запускаю туда пальцы.

Они увлажняются почти мгновенно, и мой член в ответ дёргается сильнее. Котёнок мокрая, влажная и готова для меня, вся горячая и пылающая. Я наслаждаюсь текстурой её смазки на своих пальцах и проникаю между её складками, чтобы добраться до её твёрдого и чувствительного клитора, который только и ждёт меня.

Она больше не сосредоточена на нашем поцелуе, предпочитая раствориться в ласках, которые я ей дарю. Я неохотно отрываюсь от её рта и целую её в щёку, челюсть, шею, восхищаясь стонами, которые она издаёт прямо мне в ухо, когда я ввожу два пальца глубоко в неё.

Когда она стонет, я стону вместе с ней.

Я так же заведён, как и она, её удовольствие — моё удовольствие. Я мог бы кончить, просто глядя на неё. Её тёплые и влажные стенки сжимают мои пальцы, пока я работаю. И мой язык, и мой член мечтают оказаться там.

Она внезапно хватает меня за запястье и навязывает мне ритм. Быстро я перестаю что-либо контролировать. Уже не я ласкаю её пальцами; моя рука — всего лишь игрушка, которой она пользуется, и я позволяю ей это. Я смотрю, как она доставляет себе удовольствие моими пальцами и покачивает бёдрами навстречу моей руке, полностью потерянная в своём наслаждении.

Я упиваюсь видом её лица, искажённого желанием. Смотреть на неё без маски ещё лучше. Это делает её ещё красивее, ещё более опьяняющей.

— Ещё… — выдыхает она.

Её веки начинают трепетать, и её взгляд встречается с моим. Глаза блестящие и затуманенные возбуждением. Её щёки и кончик носа больше не красные от слёз. И, чего я никак не ожидал, она вводит ещё один мой палец глубоко в себя. И это происходит почти мгновенно: её дыхание замирает в горле, а стенки влагалища сжимаются вокруг моих пальцев, наполняющих её. Её бёдра дрожат вокруг меня, и она кончает, не отрывая взгляда от моего. Я глажу её волосы свободной рукой, наблюдая, как она уходит и отдаляется от меня, чтобы достичь седьмого неба.

Слёзы текут по её вискам, когда она закрывает глаза, и я не могу удержаться, чтобы не прижаться к ним губами, чтобы стереть их.

Её тело резко расслабляется, когда она восстанавливает дыхание. Мышцы её вагины выталкивают мои пальцы, пропитанные влагой, и она освобождает моё запястье. Она едва обращает на меня внимание, пока я сую пальцы в рот, чтобы очистить их от всей этой смазки, и её веки трепещут.

Её щёки постепенно розовеют, и озорная улыбка медленно растягивает её губы, пока она берёт меня за шею, чтобы притянуть к себе.

— Ты скучал по мне, — шепчет она.

Как удар в грудь, её признание перехватывает моё дыхание. Теперь, когда я нашёл её, любое расстояние — каким бы оно ни было — для меня невыносимо, и я снова ищу её губы.

Мой язык проникает в неё, чтобы завладеть ею. У неё вкус во рту, который всё ещё хранит аромат её секса после того, как я очистил свои пальцы от её выделений, в то время как выпуклость моего вставшего члена болезненно упирается в её живот.

Задыхаясь и горя от желания, я нетерпеливо хватаю низ её свитера, чтобы снять его. Бросаю одежду на пол, прежде чем поднести руки к пуговице её джинсов, загипнотизированный её теперь обнажённой и напряжённой грудью.

Я пожираю её глазами, пока раздеваю, и стягиваю брюки вдоль её ног. Одним ударом ноги она отбрасывает их на несколько сантиметров, и они присоединяются к свитеру в куче скомканной ткани.

Я ловлю её взгляд на моём паху. Она делает глубокий вдох, когда замечает кончик моей головки, выглядывающий из-под пояса моих брюк, а из уретры сочится капля предсеменной жидкости.

Я чувствую, как мышцы челюсти и пресса напрягаются, видя, как желание освещает её глаза, угрожая заставить мой член вырваться наружу в любой момент.

Она хватает края моих брюк и стягивает их, не медля больше. Мой свитшот и боксеры вскоре присоединяются к остальной нашей одежде, и мой чудовищно напряжённый член выскакивает, словно его удерживала пружина.

Она не сводит с меня глаз, пока я беру свой член полной рукой, чтобы надрочить на её полуголое тело. Остались только её трусики, прикрывающие самую интимную часть её тела.

И я горячо желаю снять их.

— Сними их, — шепчет она, словно прочитав мои мысли или увидев нетерпение в моём взгляде.