Чёрт, почему я так долго отвергала его домогательства? Разве нам не хватало желания — ни ему, ни мне? Разве его мышцы и «сюрприз в штанах» были недостаточно убедительны, честно говоря?

Нет. Я слишком строга к себе.

Это был вопрос принципа: минимум приличия перед тем, как лечь с незнакомцем, — знать его имя и видеть его лицо.

Имя у меня было. Лица — нет.

Я ещё несколько секунд застываю, врезая его черты в память. Провожу глазами по контуром его лица, выточенного словно ножом — квадратные и мощные челюсти, длинный и орлиный нос…

Он… чёрт возьми… чертовски сексуален!

И при этом со всеми этими красивыми девушками на улице он всё это время бегал за мной? Чёрт возьми…

Я прикусываю губу, украдкой разглядывая его полные, мило надутые губы во сне.

Он хмурит брови, и моё сердце пропускает удар. Я спешно поправляю маску для сна, в панике, почти жалея, что не полюбовалась им ещё несколько миллисекунд, и делаю вид, что сплю, хотя сердце колотится. Я чувствую, как он ворочается, дышит глубже, но не просыпается.

Он, должно быть, видит сны.

Я вздыхаю с облегчением и переворачиваюсь на бок, ожидая, когда он проснётся и уйдёт, прежде чем я встану. Но понимаю, что это не скоро произойдёт, когда его рука обвивает мою талию и прижимает меня к себе, переплетая ноги с моими.

Я вздрагиваю и напрягаюсь от паники, несмотря на тысячи бабочек, порхающих в животе.

Он заметил, что я смотрела на него?

Я заставляю мышцы расслабиться, понимая, что любое сопротивление только выдаст меня.

Я позволяю ему спать и кусаю губу, сдерживая истерический смех, поднимающийся в горле, вспоминая все те моменты, когда мы оставались одни: на кухне, в кафе, под душем, в университете… Я прокручиваю все сцены одну за другой, меняя в воображении его маску на лицо: черты, преображённые желанием, губы, которые так и просятся быть съеденными, шрам, делающий его ещё более хищным…

Я задаюсь вопросом, что с ним произошло.

Это было во время службы в армии? Это был несчастный случай или нападение?

Я нахмуриваюсь.

Какой человек мог так поступить с другим человеком?!

Неужели это причина, почему он носит маску? Он надевает её всегда или только со мной? Чтобы скрыться? Чтобы не напугать меня?

Это глупо, это всего лишь шрам… И при этом чертовски сексуальный.

В голове роятся вопросы и давят на меня. Я заставляю себя очистить разум и сосредоточиться на нём здесь и сейчас, на силе его руки, обвившей меня, на весе его тела на матрасе и тепле, окутывающем меня и усыпляющем ещё на несколько минут…

***

Я успела как раз к своему послеобеденному занятию. Я присоединилась к Саре и Хелисс, которые устроились в ряду посередине, и открыла ноутбук, чтобы показать им, что я успела сделать.

Я нашла свою сумку в гостиной после того, как Делко ушёл.

Я уже жалею об этом…

Я косо смотрю на последнюю фразу своего аргумента, которую не успела закончить вчера, когда внезапно погас свет в аудитории. Я стёрла её, покраснев. Девушки не заметили моей поспешной корректировки и были довольно довольны тем, что я сделала. Когда наш преподаватель занял место, наше внимание переключилось на начало занятия.

Моя концентрация равна нулю. Я всё думаю о Делко, не могу выбросить его из головы. А так как от Алекса больше не поступало сообщений, он постепенно исчез из моего сознания.

И это, пожалуй, к лучшему.

Я ерзаю на своём месте, чувствуя, как у меня всё течёт. Я перебираю взглядом всех студентов своего курса, краснея от смущения. Я всё ещё убеждена, что хотя бы один человек в комнате способен читать мысли. Просто мы его ещё не обнаружили.

Когда острая боль, похожая на жжение, охватывает мой низ живота, я нахмуриваюсь. Эту боль я знаю досконально.

О нет…

Судорога охватывает меня и почти согнула пополам, блокируя дыхание. Я должна заставить себя не показывать это наружу.

Когда я прихожу в себя, извиняюсь перед подругами и тихо бросаюсь в туалет.

Головокружение усиливается, когда я запираюсь в кабинке, а тошнота выворачивает живот.

Я это терпеть не могу.

Я несколько секунд держусь за ручку двери, прежде чем спустить джинсы и увидеть, что происходит. Я злюсь на красное пятно, словно это одновременно моя худшая и лучшая подруга. Вздыхаю, беря тампон.

Голова снова кружится, когда я заправляю джинсы. Сажусь на пол на пару секунд, опираясь спиной на стенку кабинки, прячу голову между колен, чтобы успокоиться.

Мне одновременно жарко и холодно. Горло пересохло, я глотаю скудную слюну, чтобы не вырвать. Капли пота стекают по шее и спине. Нужно вернуться домой. Хочу забраться в кровать под кучу одеял с грелкой и горячим чаем, смотря мультфильм.

Я слышу, как кто-то входит, слышатся шаги к моей кабинке. Кто-то стучит в дверь, под которой виднеются платформенные Dr. Martens Хелисс.

— Скайлар, всё в порядке?

Кто-то другой заходит менее аккуратно, хлопнув дверью кабинки о стену. На несколько секунд наступает тишина.

— Ой…

Это Сара. Я сдерживаю смех от её неловкости, чтобы не стошнило на колени.

Я отпираю дверь, и обе выглядят обеспокоенными, увидев меня на полу. Должно быть, я выгляжу ужасно, наверное, белая как простыня.

— У меня месячные… — стону я, почти шёпотом, настолько пересохло во рту.

Хелисс приседает передо мной. За ней Сара держит мой ноутбук и наши вещи. Занятие, вероятно, только что закончилось.

— Ты можешь ходить? Мы отвезём тебя домой.

Я киваю; я не способна водить.

Снова начинается судорога, я закрываю глаза, ожидая, пока пройдёт. Они помогают мне встать, и мы покидаем учебное заведение в моём темпе.

Моя первая мысль — о Делко: если он где-то рядом, наблюдает за мной, я должна показать ему ужасное зрелище. У меня даже нет сил смущаться. Я садусь на переднее сиденье машины Хелисс, чтобы не усиливать тошноту во время пути — какой бы короткий он ни был — и мы отправляемся.

Они сопровождают меня до квартиры. В своей комнате я раздеваюсь и полностью переодеваюсь: надеваю чистое бельё и тёплый толстый свитшот, борясь с головокружением.

Когда я лягу, станет легче.

Я ныряю под одеяла и прижимаю к животу грелку, которую приносит мне Сара. Мои две добрые импровизированные медсестры сидят на кровати, проверяя, чтобы мне было удобно. Обычно в эти моменты рядом со мной моя мама. Мне повезло, что в этом году это они.

— Хочешь, чтобы мы остались?

Я качаю головой. Не хочу больше их отвлекать. Они сделали всё необходимое.

— Всё хорошо, спасибо. Я просто немного посплю. Пройдёт.

Они кивают, и Сара целует меня в щёку перед уходом. В квартире воцаряется тишина, когда дверь хлопает. Я с трудом сажусь, чтобы достать ноутбук из сумки, которую Сара оставила в конце кровати, и включаю любой мультфильм Disney.

Я уютно устраиваюсь под одеялами, грелка отдаёт тепло животу, обжигая, но я вздыхаю с облегчением. Я уже начинаю засыпать, когда Симба представлен толпе животных.

***

Я уже почти дремлю, когда звук захлопнувшейся двери заставляет меня вздрогнуть.

Тимон и Пумба только что наткнулись на Симбу в пустыне.

По крайней мере, я пропустила травмирующую смерть Муфасы.

Я поднимаю голову, щурясь от яркости экрана ноутбука. Вход в комнату — вижу Делко у порога. Новое чувство вины охватывает меня: я видела… без его согласия. Щёки горят, и я не знаю, от смущения это или от состояния лихорадки.

Я хочу спросить, что он здесь делает, но это был бы полный абсурд.

Смотрю на часы на радиобудильнике.

Пятнадцать часов.

Он подходит и садится рядом со мной на край кровати. Его рука запутывается в моих волосах, а я рассматриваю своё усталое лицо в визоре его шлема. Я отвожу взгляд, стыдясь, что выгляжу не так, как хотелось бы, теперь, когда знаю, как он выглядит. Он достаёт из кармана блокнот и карандаш, чтобы написать мне:

«Ты больна?»

Я тихо фыркнула и сжала губы.

— Немного…