Конные трюки нам ставил Брончо Билли Андерсон, режиссер из студии «Эссеней» и старый приятель Портера. Про него ходила шутка, что он снял сотни картин, в которых менялись только лошади, но не сценарии. Хоть его компания и входила в трест Эдисона, он согласился с нами поработать, воодушевленный как бюджетом, так и слухами, уже циркулировавшими в киносообществе о том, что в Голливуде некий Найнс затеял нечто грандиозное. Этот красивый парень в наряде ковбоя и с красным платком на шее вытворял на лошади что-то невероятное. И в кадре чувствовал себя более чем уверенно. Не был бы он из лагеря конкурентов и возможных наших недоброжелателей, его можно было смело брать на роль «злого, но верного». Но… Не решились. Ограничились его каскадерскими навыками. И не прогадали. Сцену погони он выстроил нам безупречно, вплоть до падения лошадей.

— Action!

Брончо Билли в одежде Айзика и с укрытым платком лицом на третьем этаже, а его напарник на втором начали движение навстречу друг другу, но на разных уровнях, понукая дрожащих лошадей перейти по шатким мостикам. Револьвер Андерсона окутался бутафорским дымом. С мостика верхнего четвертого этажа рухнул манекен, изображавший подстреленного бандита. Съемка шла сразу с нескольких камер, на чем специально настоял Портер.

— Стоп! — возбужденно закричал режиссер в рупор и обернулся ко мне. — Ну как?

— Фантастика! Вопрос лишь в том, как выйдет после монтажа. Но я уже верю — у нас все получится!

Я не лукавил. Медленно, но верно я проникался творческим процессом и понимал те преимущества, которыми обладало немое кино. Оно было более выразительным, чем звуковое, и в распоряжении Портера немало средств эту выразительность подчеркнуть еще сильнее. Например, он экспериментировал с окрашиванием кадров — некоторые сцены у него уже существуют в янтарном варианте, а другие — в сепии…

Кстати, почему немое? Никто сейчас так его не называл. Просто кино и кино. Вот когда озвучка появится, тогда и родится сам термин «немое».

— На всякий случай повторим, — прервал мои размышления Портер. — Не возражаете, мистер Найнс? Расход пленки зашкаливает.

— Делай свою работу, Эдвин, а заботиться о деньгах предоставь мне.

— Всем бы такие условия, — завистливо пожаловался Брончо Билли.

— Мы творим для истории! — пафосно провозгласил я, отчасти подкалывая Андерсона.

Каскадер купился. Но момент моего торжества безжалостно растоптал Ося. Он ворвался в пахнущий свежим деревом павильон с перекошенным лицом.

— Баз, срочно собирайся и бросай вашу тряхомудию! У нефтяников под Лос-Анджелесом большая беда! Всех, кто связан с добычей, просят о помощи. Нас ждут на совещании в штабе борьбы с природным бедствием.

[1] Речь идет о Дэвиде Уорке Гриффите, разрабатывавшем примерно в то время будущие свои приемы, которые перевернут кинематограф.

[2] Название краш-тест произошло именно от этой истории и фамилии ее организатора.

[3] Выражение «Мотор, камера» появилось на заре смены немого кино озвученным.

[4] Метод дорисовки — перед камерой ставили стекло, на котором был изображён отсутствующий фрагмент пейзажа (в данном случае требовалось убрать из кадра существующие стойки); или рир-проекция — позади актеров ставился полупрозрачный экран, на которые проецировали заранее отснятый фон с помощью проектора.

Глава 11

Ексель-моксель по-американски

15 марта 1910 года на безлесных холмах Мидуэй-Сансет, в долине Сан-Хоакин, было безветренно и сухо — сезон дождей подходил к концу, а сегодня и вовсе погода порадовала. Ничто не предвещало беды. Бурильщика Чарли Вуда по кличке Сухая скважина ждал очередной рабочий день — один из многих в долгой череде неудач, которые преследовали «Юнион ойл компани» на месторождении Лейквью. 14 месяцев — больше года! — велось бурение в этом Богом забытом месте. Глубина скважины приближалась к отметке в 2400 футов.

Чарли, выдающийся представитель племени «диких кошек», как называли техасских нефтяников-самоучек, имел противоречивую репутацию. С одной стороны, все признавали его опыт, с другой — считали почти проклятым, неудачливым. Слишком много за его плечами осталось «пыльников», скважин-пустышек. Отчасти этим обстоятельством руководствовался инженер месторождения Мидуэй-Сансет Том Бойлз, когда отправил Вуда в долину Сан-Хоакин. Разведка велась не на принадлежавшем компании участке, а в рамках бизнес-партнерства. Начавшее бурение частная компания обанкротилась и обратилась за помощью к соседям. «Юнокал» вызвался поучаствовать, но сразу предупредил, что бурильщиков будет отправлять по остаточному принципу. Так Чарли Вуд попал в Лейквью — похоже, от Сухой скважины решили просто избавиться.

— Долго мы еще будем здесь прохлаждаться? — спросил один из рабочих в сухом, но грязном комбинезоне. Его одежда была испачкана чем угодно — землей, маслом, древесными опилками, — но только не нефтью. Он втайне мечтал, чтобы все было наоборот.

— Заткнись, Джед, — огрызнулся Чарли. — Тебе платят посуточно за вахту, так что нехрен воздух впустую сотрясать.

— Я бы и от премии не отказался.

— Деньги всем нужны, — примиряюще ответил Сухая скважина и обратился ко всей бригаде. — Так, бойз, сегодня работаем на вышке № 1. Остальные две пусть пока отдохнут.

— Думаешь, на этой нам повезет? — донимал неугомонный Джед начальника.

— Займись лучше делом, парень. Погодка — что надо.

Бур запустили. Привычный шум заполнил рабочую площадку. Начали опускать трубу — секцию за секцией. Судя по их количеству, бур довольно быстро в это утро вгрызся в землю еще на 40 футов.

Вышка была открытого типа. Никто не заморачивался обшивкой ее досками. Поэтому все члены бригады, даже те, кто отошел покурить, заметили, как затрясся коронный блок.

— Отключай лебедку! — заорал Вуд, будто медведь, очнувшийся от зимней спячки и избавляющийся от засохшей пробки, скатываясь со склона холма.

Поздно!

Из отверстия трубы вылетел фонтан красноватой грязи и песка, следом с шипением вырвался газ. Потом полетели камни. Рабочие бросились врассыпную в поисках укрытия. Джед, облитый грязью с головы до ног, все-таки выключил лебедку и остался на месте.

— Беги, дурень! Зашибет! — заорал Вуд.

Джед, застыв как вкопанный, лишь глупо улыбался. Вылетавшие камни с такой силой выстреливали вверх, что ломали поперечные растяжки вышки. Но бурильщику везло. Его мокрая панама с широкими полями совсем не защищала голову, а ему хоть бы хны.

— Снова газ пошел! — крикнул он во всеуслышание.

Поток камней и грязи резко оборвался. Бригада бросилась к полуразрушенной вышке. Каждый норовил лично заглянуть в трубу. Там что-то хлюпало и перемещалось — так, словно захороненный в недрах великан пытался прочистить ноздрю.

— Что это? — с восторгом спросил Джед.

— Бегите, ребята, сейчас фонтан вдарит! — авторитетно уверил рабочих Вуд. Он развернулся и бросился со всех ног прочь от вышки. Уже на бегу он повторил, выкрикнув в направлении далеких холмов. — Бегите!

Его послушались, но оказалось, что поздно. Внезапно из земли вырвался гигантский черный фонтан такой силы, что смахнул коронный блок как пушинку и разметал по площадке остатки вышки. По счастливой случайности никто не пострадал. Лишь в нефти искупались. Отбежав в безопасное место, бурильщики с изумленным восторгом смотрели на бьющий в небо поток нефти и песка двадцать футов в диаметре и двести футов в высоту. Он был столь мощным, что разливающаяся по земле нефть мгновенно заполнила все щели и канавки в земле и устремилась дальше, формируя вокруг скважины озеро, а к югу от нее — дельту будущей реки из черной крови земли. Судя по мощи напора, эта река обещала стать весьма полноводной.

Вуд волнения не проявлял.

— «Рыбий хвост», должно быть, перерезал артерию огромного центрального хранилища нефти под землей, в то время как все предыдущие скважины были лишь булавочными уколами в толстой шкуре, — авторитетно заявил он. — К утру фонтан успокоится.