– Я историк по образованию, – сказал Головин небрежно.

– А я инженер-конструктор наноаппаратуры, – с улыбкой сказала Луиза. – Интересные у нас пути развития. Вы стали командиром оперативников Коскора, я сотрудник СКБ.

– Не мы выбираем судьбы, – философски пожал плечами Велиарий Анатольевич. – Они выбирают нас.

Откровенно заинтересованный взгляд женщины сказал ему, что продолжать в том же духе, намекая на возможный флирт, не следует. Это может закончиться далеко не позитивно, особенно если учесть происхождение пола Луизы.

Он встал.

– С вашего разрешения побегу по делам. Но вот о чём я подумал. Не лучше ли вообще на время удалить с базы весь персонал?

Луиза нахмурилась.

– То есть вы хотите сказать, что опасность серьёзней, чем мы предполагаем?

– Возможны три варианта нападения. Первый – через метро, с использованием каких-то боевиков, которых на Земле как собак нерезаных, и боевой техники. Второй – атака беспилотников без участия живой силы. И третий – удар с борта Вестника – Мурекса, а то и с двух Вестников одновременно. Это самый опасный вариант, потому что возможности «машин судного дня», коей является нимфианский Вестник, превосходят возможности наших крейсеров и фрегатов.

– Даже имеющих генераторы струн?

– Если фрегату удастся точно навести «нульхлоп» на цель, он отобьёт нападение. Но два месяца назад «Дерзкий» уже стрелял по Мурексу из «нульхлопа», и мы считали, что эта «мёртвая рука» уничтожена. Однако появление Шнайдера в Системе говорит об обратном: Мурекс уцелел. И если Шнайдер захочет натравить его на нас, последствия могут быть катастрофическими. Поэтому и надо по максимуму исключить потери.

– СРАМ? – не удержалась от иронии Луиза.

«Чёрт, как же она красива! – с восхищением и досадой подумал Головин. – Голова кружится! Может, она владеет даром внушения?»

– СРАМ – не срам, – отшутился он. – Мы просто обезопасим людей и убережёмся от обвинений в свой адрес, если всё пойдёт по негативному сценарию.

– Но база должна работать…

– Она и будет работать, только мы заменим живых операторов на витсов.

Луиза сделала паузу.

– Хорошо, полагаюсь на ваш опыт. Займусь заменой сейчас же.

– Только без суеты и шума, чтобы ненароком не спугнуть «кротов» Шнайдера, если они присутствуют на базе.

– Это исключено, я знаю всех своих сотрудников, но ради вашего спокойствия сделаю так, как вы хотите.

– Не ради моего спокойствия, – мягко поправил Велиарий Анатольевич собеседницу. – Ради безопасности всего коллектива.

Он вышел из рабочего модуля начальника базы, сохранявшего тонкий аромат французских духов «Тоник». Вкус у женщины, родившейся мужчиной и сменившей пол по неизвестной причине, всё же был безупречным.

Всё началось в два часа ночи по Москве (ноль-ноль часов по ССВ).

С виду база продолжала работать в обычном режиме, не изменив распорядка. Только над космодромом, представлявшим собой плоский лист укатанной тверди площадью в четыре квадратных километра, завис дополнительный сторожевик класса «когг», как свидетельство нахождения на базе важного артефакта – «информационных мощей Мертвеца». Подвесили его специально для тех, кто мог следить за базой, чтобы у них не возникло ни капли сомнений в присутствии «ценнейшего клада».

На борту когга находился представитель Комбеза Антонио Гверески, то и дело отдающий какие-то распоряжения лично Луизе либо охране базы, а также группа спецназа Федеральной Службы безопасности численностью в одиннадцать человек. В принципе безопасники здесь были не пришей кобыле хвост, по образному выражению капитана Бугрова, но Головин не стал спорить с итальянцем, суетливым человечком, похожим на актёра кино двадцатого века Луи де Фюнеса. Велиарий Анатольевич любил старинные спектакли и фильмы, где играли настоящие мастера кино, хотя в нынешние времена режиссёры спокойно могли использовать давно умерших актёров, облик которых воссоздавали компьютеры. Он считал, что грубить Гверески не стоит, а его присутствие на Хароне может быть расценено лазутчиками Шнайдера как дополнительное подтверждение усиления охраны «сундука Мертвеца».

Кроме когга в ущелье, начинавшемся в трёх километрах от кольца строений базы, упрятали российский корвет «Стерегущий», вооружённый «нульхлопом» класса «Калибр-20», а на самом Плутоне в складках горного массива Стиральная Доска прятался крейсер «Ра» российской Погранслужбы, прибывший туда в режиме «инкогнито» – под слоем силового поля «зеркало».

Фрегат «Дерзкий» с командой Дарислава Волкова в данный момент находился на лунном российском космодроме, готовый в течение нескольких секунд появиться над Плутоном. Трек-оверспейс для него Луна – Плутон был разработан с учётом движения всех объектов Солнечной системы – планет и их спутников, поэтому Головин надеялся, что космолёт по тревоге выйдет из ВСП-коридора над Плутоном не позднее чем через пять секунд.

Ещё один отряд спецназа – на этот раз российской СКБ – готовился принять ударную группу охотников за «сундуком Мертвеца» в транспортном терминале базы. Головин не был уверен, что этот вариант не будет использован Шнайдером и его подручными, но исключать его было нельзя.

Сам Велиарий Анатольевич занял место в зале информационного обеспечения среди операторов: пятерых витсов и одного живчика, как меж собой называли живых сотрудников компаний сами сотрудники. Уговорить Луизу покинуть базу он не смог и теперь мучился дурными предчувствиями, прокручивая в голове все возможные сценарии готовящейся (он ни капли не сомневался) атаки.

Как показали дальнейшие события, какие-то из предположений оправдались, какие-то нет, но развернулись они не в той последовательности, какую представлял себе руководитель операции прикрытия.

Сначала внезапно отключились все серверы базы и перестали работать её наблюдательные системы и информационные каналы.

Это сработала «глушилка» РЭБ-комплекса (впоследствии выяснилось, что была применена новая израильская система подавления всех видов электромагнитного излучения «Раппорт»), располагавшаяся на поверхности Плутона точно под Хароном в тот момент, когда он пролетал над этим районом.

Тотчас же кабина грузового метро базы выбросила из своего чрева группу десанта, использующего лучшие в мире боевые спецкостюмы «Сотник-20» российского производства, превращавшие бойцов в привидения. Возглавляли группу три «терминатора» – боевые модули американского происхождения «Грэйт», вооружённые «универсалами» с четырьмя видами огневого боя: лазерным, плазменным, гравитационным и ракетным.

Впрочем, количество оружия никогда не являлось особым преимуществом. Линкоры двадцатого века со всем своим оружием гибли от одной-единственной торпеды. А военные космические корабли двадцать первого и последующих столетий превращались в тончайшие суперструны от одного-единственного разряда «нульхлопа».

Всю группу впустили в тамбур, оборудованный аппаратурой выявления нанотехники и оружия, для затравки направив к ним «тревожную двойку охраны» – двух кибер-грузчиков, которых «терминаторы» сожгли, посчитав их охранниками. Затем дождались роботов в коридоре и уничтожили все три комплекса взрывами двух мин-«нихилей», оставивших от них пятна копоти на стенах.

Оставшиеся в тамбуре «живчики» – боевики десантной группы, попытались было прорваться к машинному залу, где по их расчётам должен был находиться «сундук Мертвеца», но были заблокированы в коридоре третьего уровня базы в первом «трилистнике» и через несколько минут сдались под угрозой полного уничтожения.

События на внешнем уровне «трилистников», начавшиеся одновременно с атакой «живого» десанта, разворачивались в таком же темпе, однако с привлечением гораздо более мощной техники и серьёзного оружия.

Понадеявшись на блэкаут, который должен был наступить после РЭБ-удара по базе, вынырнувший из пространства корабль (им оказался турецко-немецкий корвет «Шварц симсек») с ходу выстрелил по коггу Службы безопасности, зависшему над «трилистниками» на высоте одного километра, из «огневика» (излучателя антипротонов), но лишь поднял огненно-дымную бурю под ним. Сторожевик был защищён пузырём «зеркала», и отрикошетировавший луч антиматерии угодил в скалы на границе космодрома, где стоял всего один космолёт – автоматическая баржа для транспортировки льда с астероидов пояса Койпера. Начавшаяся аннигиляция скал и вызвала шквал огня и дыма, создав своеобразное радужное «крыло жар-птицы» длиной в километр.