Телефон замолчал, когда машина отъехала от крыльца. Рокси вдруг прижала шерсть и зарычала. Леона подняла взгляд. Сначала она увидела стеклянное окно, отделяющее водительское сиденье от заднего.

Она схватилась за дверную ручку, но автоматические замки щёлкнули, и она оказалась в ловушке. Она могла бы их открыть, но это займёт какое-то время. Чтобы провернуть этот трюк, ей нужен был её талант, а энергия утекала, как вода в канализацию.

В воздухе витал незнакомый, неприятно-травяной запах. Рокси больше не рычала. Она обмякла. Леона поняла, что она не спит. Рокси была без сознания.

Скоро она тоже отключиться, потому что запах становился всё сильнее. Она попыталась прикрыть рот и нос рукавом куртки, но было слишком поздно.

Водитель не повернул головы, чтобы взглянуть на неё, но она видела его глаза и часть лица в зеркале заднего вида. Бакстер Ричи больше не играл роль наивного, увлечённого исследователя паранормальных явлений. Он вёл машину словно робот – или словно находился в гипнотическом трансе.

Он был не один. Рядом на пассажирском сиденье сидела женщина. Бейсболка скрывала её волосы. Она обернулась, чтобы посмотреть сквозь стеклянную перегородку. Её глаза сверкали едва сдерживаемой яростью.

— Дарла Прайс, – прошептала Леона, ее голос был хриплым из-за действия препарата.

— Это имя было частью проекта «Лост-Крик», который ты запорола. Можешь звать меня Мелоди Палантин.

Она проснулась от знакомого сияния зеленого кварца. Это дало ответ на два вопроса. Она была жива и находилась в Подземном мире. Нужно мыслить позитивно.

Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что она лежит на полу. Она заставила себя принять сидячее положение и огляделась затуманенным взглядом, пытаясь сориентироваться. Надежда на мгновение вспыхнула, когда она поняла, что при ней ее навигационный янтарь – браслеты и серьги, но, высвободив немного энергии, она поняла, что они мертвы.

Ее кулон исчез.

Она огляделась. – Рокси?

Мелоди Палантин появилась в дверном проеме. В руке у нее был огнемет. Неистовая, изменчивая энергия ее ярости накалили атмосферу.

— Забудь об этом чёртовом комке пыли, – сказала она. – Я велела Бакстеру избавиться от нее.

— Если он причинит ей боль...

Мелоди фыркнула. – То, что. Ты ничего не сделаешь. А если думаешь сбежать, забудь. Я использовала удобный маленький гаджет, только что из лабораторий моей компании, чтобы снести настройки твоего янтаря и в жёлтом камне в кулоне. – Она вытащила его из кармана и подняла. – Кстати, твоя сестра отлично справилась с настройкой. Она, безусловно, мастер настраивать тонкие частоты, признаю, но как эксперимент дяди Уилларда она потерпела неудачу.

— Что в твоем понимании «неудача»?

Мелоди убрала кулон обратно в карман. – Она не мультиталант. В лучшем случае, двуталант. Уж точно не тройка.

— Ты думаешь, я тройка?

— Это я пытаюсь и понять. Но измерить пси-энергию сложно, особенно если кто-то скрывает третий талант. А ведь именно так поступает любой умный, стабильный триоталант, верно? Скрывает весь спектр своих возможностей? Мы все знаем, как общество боится людей с множеством талантов. Таких, как мы.

Леоне удалось неловко подняться на ноги. Головокружение почти захлестнуло её. Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя. – С чего ты взяла, что я могу быть тройкой?

— Не нужно строить из себя дурочку. Согласно дневнику моей дорогой покойной тёти, вы с Молли – результат экспериментов её брата Найджела Уилларда. Видишь ли, он разработал свой  собственный процесс усовершенствования. Его целью было создание стабильных мультиталантов. Мне нужно знать, увенчался ли его подход успехом. Вы с Молли – единственное доступное доказательство. У него больше не было возможности поставить эксперимент после того, как он облучил ваших матерей.

— Мой парапси-профиль практически идентичен профилю Молли. Ты уже определила, что она не тройка, так что, очевидно, и я тоже.

— Я в этом не уверена.

— Почему тебя так волнует, обладаю ли я множественными талантами?

— Потому что ты стабильна, – резко ответила Мелоди, – как и я.

— То, что ты не в психушке, не говорит, что ты стабильна.

— Я прямой потомок Винсента Ли Вэнса, –  Мелоди повысила голос. – Я унаследовала его исключительные таланты и его парапсихологический профиль – его сильный, стабильныйпрофиль.

— Ты уверена насчет стабильности?

Лицо Мелоди исказилось от ярости. Она направила огнемет чуть правее головы Леоны и выстрелила. Огненный сгусток попал в стену, не причинив практически никакого вреда неразрушимому кварцу, но выстрел произошёл так близко, что Леона почувствовала жар. Она вздрогнула и инстинктивно отступила в сторону.

— Да, я, блядь, уверена, что я стабильна, – прохрипела Мелоди. – Точно как Вэнс.

Леона глубоко вздохнула. – Хорошо. Тогда почему тебя я волную?

Мелоди вздохнула и, казалось, успокоилась. – В подходе, который мои сотрудники использовали в наших лабораториях, были некоторые небольшие проблемы. Мне нужно знать, оказались ли методы Найджела Уилларда более успешными.

— Понятно. Ты пытаешься создать Вортекс 2.0.

— Позволь мне объяснить все простыми словами, – сказала Мелоди. – Тот, кто контролирует надёжный и успешный процесс усовершенствования, обладает властью.

— И ты намерена быть единственной, кто будет контролировать этот процесс,  так?

Мелоди подняла подбородок. Её глаза горели. – Я преуспею там, где Винсент Ли Вэнс потерпел неудачу. Мне нужно исполнить своё предназначение.

— Ты думаешь, что сможешь это сделать, потому что ты его потомок?

— Да, и потому что я – устойчивый мультиталант. – Мелоди снова сделала видимое усилие, чтобы взять себя в руки. – В самом начале я полагала, что у меня все под контролем. Я узнала, что глава Спунер Технолоджис работает над современной машиной Вортекс. Когда я поняла, что Спунер спрятал её в секретной лаборатории в туннелях, я устроилась к нему работать. Я стала его правой рукой и доверенным помощником. Сейчас Спунер в психушке. Я управляю компанией и экспериментами с Вортекс. Я была уверена, что мы на правильном пути, пока моя тётя не умерла, и я не получила её дневник.

— А ты знаешь, что тот труп, который мы обнаружили в машине «Вортекс» в Лост-Крик – твой отец? Его звали Сайрус Уиллард.

— Догадалась, – сказала Мелоди. – Хочешь верь, хочешь нет, но я даже не подозревала о существовании этой стороны семьи, пока не получила коробку с личными вещами Агнес. Помимо дневника, там было несколько писем от Найджела и Сайруса. На самом деле, это были лабораторные записи. Они оба были одержимы Вортексом. Именно они привели меня в Лост-Крик и Такеру.

— Это ты, та женщина, которая позаботилась о том, чтобы Такер нашёл поддельное письмо Вэнса, то самое, о так называемой невесте и ключе. А потом ты использовала подвески, чтобы манипулировать половиной города Лост-Крик с помощью Голоса.

Мелоди улыбнулась: – Я, помимо всего прочего, очень, очень хороший гипнотизёр.

— Очевидно. Ты же и была тем таинственным аколитом. Ты же нашла машину «Вортекс» в туннелях Лост-Крик, верно? Но ты не смогла её открыть.

— К сожалению, талант к паранормальным замкам не входит в число моих способностей. Но когда я нашла машину Вэнса, я также обнаружила кристалл-ключ. Из работ Сайруса Уилларда было ясно, что пирамида – ключ к машине, но я не смогла им воспользоваться.

— Ты впала в отчаяние, поэтому выследила Молли и меня.

— Согласно записям Найджела, он использовал те же кристаллы в своей машине для облучения ваших матерей и младенцев, которых они вынашивали. Когда я узнала, что вы с сестрой носите настроенные кристаллы Вортекса, я поняла, что высока вероятность того, что вы можете с ними резонировать.

— Сёстры Гриффин попали на твой пси-радар по двум причинам, – сказала Леона. – Во-первых, ты хотела узнать, стабильны ли мы. Во-вторых, ты думала, что кто-то из нас сможет использовать ключ-пирамиду, чтобы открыть машину в туннелях под Лост-Крик. Сначала ты нацелилась на Молли, но когда твой чрезмерно сложный план рухнул, ты попытались подловить меня на приёме в Антикварном обществе. Но в твоем плане с самого начала был серьёзный изъян.