— Не вижу причин, по которым Рокси не может остаться на улице, – мягко перебил Оливер. Он пристально посмотрел на Леону. – Оставь её в машине, если боишься, что она убежит и потеряется.

— Я не собираюсь запирать её в машине, – пробормотала Леона. Она поставила Рокси на ступеньки. – Побегай, осмотрись, – сказала она. – Мы быстро.

Рокси распушилась, фыркнула и отскочила, направляясь к ближайшим деревьям.

— Вот так-то лучше. – Харп отступила и распахнула дверь шире. – Такер в библиотеке. Следуйте за мной.

Леона вошла в темный коридор, чувствуя, что Оливер идет прямо за ней. Она была готова к мощным потокам паранормальной энергии. В конце концов, Такер был коллекционером, а Эдит Фенвик называла его накопителем. Но ничто не могло подготовить её к тому морю энергии, что бурлил в коридоре. Она оглянулась через плечо, чтобы увидеть, действует ли на Оливера бурлящие потоки.

— Зашкаливает, – тихо сказал он.

Харп услышала его: – К этому привыкаешь. Такеры занимаются коллекционированием с тех пор, как построили дом.

Леоне потребовалось время, чтобы привыкнуть к мутным сумеркам, заполнившим особняк. Когда её зрение привыкло, она почти пожалела об этом. Она провела большую часть своей карьеры в Подземном мире, но до сих пор её никогда не беспокоила клаустрофобия. Гнетущая атмосфера внутри дома была иной. Она сжимала её, действуя на нервы. Вещи были свалены в кучи повсюду. Инопланетные артефакты, антиквариат Старого Света и колониальной эпохи, книги, пожелтевшие журналы, газеты, картины и скульптуры громоздились по обеим сторонам коридора. Оставляя лишь узкий проход. Предметы, казалось, не были систематизированы. На светящемся кварцевом пьедестале, достойном любого музея среднего размера, возвышалась опасно высокая гора старых папок с документами. Разбитые и треснувшие тарелки и кухонная утварь Эпохи Раздора были свалены в открытый ящик, в котором также хранились редкие и ценные кварцевые зеркала.

Не было никаких сомнений в паранормальном происхождении многих предметов. В тусклом свете урны, кристаллы и статуи, найденные в руинах, излучали знакомую энергию. Многие предметы испускали токи, невидимые человеческому глазу, но ослеплявшие её чувства.

Оливер огляделся со смесью благоговения и недоверия. – Это… потрясающе.

— Не то слово, – пробормотала Харп. – Но платят хорошо. Моя мама работала здесь до меня. Тогда ещё можно было увидеть свет в некоторых окнах. Теперь же все они завалены тем, что Такер любит называть своей коллекцией.

— Многие из этих предметов имеют музейное значение, – сказала Леона.

— И Такер также говорит, – Харп остановилась перед закрытой дверью. – Просто чтобы вы знали, босс занимается самолечением травами, которые выращивает в подвале.

— Спасибо за предупреждение, – сказал Оливер.

— Не пытайтесь вести с ним деловые разговоры. Просто взгляните на тот старый документ, который он хочет продать. Если решите его купить, позовите меня. Я возьму деньги. Я занимаюсь всеми финансами мистера Такера.

Леона подумала, что это как-то странно и нехорошо, но промолчала.

— Надо будет подписать документы, – сказал Оливер. Он поправил очки и бросил на Харп пронзительный взгляд. – Необходима подпись мистера Такера.

— Просто скажите ему, где подписать, – сказала Харп. – Остальное я беру на себя. – Она пристально посмотрела на Оливера. – Вы помните, что оплата только наличными?

— Помню, – сказал Оливер, похлопав по сумке.

Харп открыла дверь и повысила голос: – Пришёл сотрудник музея, который хочет изучить досье Блюстоуна, мистер Такер. С ним его секретарша.

— Консультант, – сказала Леона.

— Ага, конечно, – пробормотала Харп. – И ещё кое-кто, если верить тому, что я слышала.

— Простите? – спросила Леона ледяным тоном.

— Эдит позвонила и сказала, что вы едете сюда. Она сказала, что вы забронировали два номера, но вечер провели в одном.

Леона покраснела. – Наша личная жизнь – не твоё дело.

Оливер прочистил горло. – Э-э, Леона, мы здесь, чтобы изучить досье. У нас нет времени…

Она проигнорировала его. Это уже слишком.

— Кажется, произошло недоразумение, – процедила она сквозь зубы.

Харп проигнорировала её. – Мне плевать, где ты спишь. – Она жестом пригласила Леону и Оливера войти в комнату. – Как я уже сказала, позови меня, если решишь купить досье.

Оливер схватил Леону за руку и повёл её в библиотеку. – Что будет, если мы отдадим деньги мистеру Такеру? – спросил он через плечо.

— Он спрячет их где-нибудь в библиотеке, – сказал Харп. – Я их никогда не найду. С таким же успехом их можно сжечь в камине. – Она вышла обратно в коридор и закрыла за собой дверь с глухим стуком, который прозвучал неприятно, как роковой удар.

— Что за ужасная женщина, – возмутилась Леона.

— Проехали. У нас ещё полно дел.

— Легко тебе говорить. Ты не представляешь, каково это – проснуться однажды утром и обнаружить, что все, кого ты знаешь, и те, кого ты не знаешь, сплетничают о тебе. Одна карьера уже разрушена из-за слухов в Холлистере. Я не могу позволить, чтобы мою новую работу испортили еще до того, как она будет запущена должным образом. Мне нужно, чтобы эта новая работа сработала, и я... черт возьми.

— Полностью согласен, – сказал Оливер.

Горы артефактов, бумаг, книг и всякого хлама, сваленные в коридоре, – это всего лишь предгорья, – решил Оливер, – прелюдия к возвышающимся горным вершинам и узким каньонам в библиотеке. Дорожки, ширины которых едва хватало, чтобы пройти гуськом, образовали лабиринт, пересекающий комнату. Атмосфера была пронизана мощными волнами энергии, многие из которых казались нестабильными.

— А мы думали, что в коридоре жарко, – сказала Леона. Голос её звучал ошеломлённо.

Оливер подумал, что единственным положительным моментом в сцене в библиотеке дома Такеров было то, что она отвлекла ее от неприятного разговора с Харп.

— Если остальная часть дома в таком же плачевном состоянии, удивительно, что он еще не взорвался и не загорелся. – Он огляделся. – Я бывал в подвалах и хранилищах коллекционеров, а также в запасниках нескольких музеев, которые, как мне казалось, были опасно переполнены, но это превосходит все, что я когда-либо видел.

— Существуют правила и рекомендации по обращению с антиквариатом, – сказала Леона. – Каждый профессионал знает, что не стоит сваливать в кучу столько предметов неизвестной силы в таком ограниченном пространстве.

Он наблюдал за ней краем глаза, пытаясь угадать её настроение. Она была для него загадкой с тех пор, как они проснулись. Он был уверен, что секс пошел ей на пользу, но теперь понял, что ожидал перемен в их отношениях этим утром. Он не знал, как будет выглядеть эта перемена – что-то, хоть что-то, что указывало бы на то, что у них было нечто большее, чем случайная связь на одну ночь.

— Ни к чему не прикасайся, – сказал он. – Некоторые из этих куч, могут обрушиться, если на них просто дыхнуть. А если одна из них рухнет… – Он не закончил фразу. В этом не было необходимости. Вместо этого он повысил голос. – Мистер Такер? Я, Оливер Ранкорт, пришел посмотреть документы по Блюстоуну.

— Да, да, я тебя ждал. Я в хранилище. Входи.

Приглушённый голос доносился откуда-то из глубины библиотеки. В отличие от Харп, в голосе Такера звучало дружелюбие.

—К нему, вероятно, не часто приходят посетители, – сказала Леона.

Оливер снова повысил голос: – Где именно находится хранилище, мистер Такер?

— Просто идите по желтой полосе, – крикнул Такер. Он усмехнулся. – Не пройдете мимо. Я сам нарисовал проход после того, как один из гостей заблудился и запаниковал. Бедняга был совсем без сознания, когда я нашёл его среди стеллажей. Клаустрофобия, знаете ли. К счастью, его парализовала со страха. Неизвестно, что могло бы случиться, если бы он попытался сбежать, слепо пробежавшись по артефактам. Некоторые из них весьма чувствительны к человеческим энергетическим эманациям.