— Долгая история. – Она огляделась, затем наклонилась вперёд и понизила голос. – Я бы предпочла не вдаваться в подробности в таком общественном месте. Почему ТЕБЯ так интересует этот камень?

— Долгая история, и я согласен, здесь не место. Давай найдём более уединённое место.

Она посмотрела на него с холодностью и расчётливым подозрением. – Мои родители кое-что о тебе узнали.

— И?

— Насколько им известно, ты тот, кем и представился: директор крайне закрытого музея Ранкорт, который специализируется на артефактах, имеющих паранормальное происхождение из Старого Света.

Его интуиция подсказала, что ее мать сделала больше, чем просто проверила его статус.

— Я рассказал тебе, чем занимаюсь еще вчера вечером, – напомнил он ей.

— Они также проверили твою способность становиться призраком в толпе. Они считают, что ты обладаешь талантом иллюзиониста. Это так?

Он сказал себе, что не стоит удивляться. Да он и не был удивлён, чёрт возьми. Она видела, на что он способен благодаря своему таланту. Он заставил себя равнодушно пожать плечами, и отпил кофе.

— Это семейное, – сказал он, опуская чашку. – Обычно проявляется один раз в каждом поколении. В этот раз досталось мне.

Леона смотрела на него, словно на необычный артефакт. – Насколько сильный?

Он понял, что начинает раздражаться. – Это очень личный вопрос. Хочу отметить, что это деловая встреча. Я не собираюсь заполнять анкету брачного агентства.

— Я так и думала. – Она кивнула, давая понять, что он подтвердил её выводы о его таланте. – Высокоуровневый талант. Полагаю, именно поэтому твой брак был аннулирован.

Какого чёрта они вообще забрели на минное поле его парапсихологического профиля и аннулирования брака? Это было последнее, что ему хотелось обсуждать. Ни то, ни другое не её дело. Что-то серьёзно не так с динамикой власти в этих отношениях. Он помог ей прошлой ночью. Она была ему должна, чёрт возьми. Она не имела права сидеть здесь, поедая маленькие бутерброды за чашкой чая, и задавать ему крайне личные вопросы.

— Ты уже допил кофе? – спросил он. – Пошли отсюда.

Она подала знак официанту. Когда парень подошёл к столику, она одарила его очаровательной улыбкой.

— Заверните нам оставшееся с собой, – сказала она. – Мы с пушком всё ещё голодны.

Я тоже, – подумал Оливер. – И  хочу не только  булочек и бутерброды к чаю. Без сомнения, что-то здесь было не так. По какой-то странной, необъяснимой причине он вдруг стал закипать.

Это было бессмысленно. Он никогда не выходил из себя. Ну, почти никогда. Ему потребовалась ещё одна пауза, чтобы понять, почему он так остро реагирует на эту крайне раздражающую женщину по другую сторону стола.

Ему нужен был предлог, чтобы подойти к ней поближе, дотронуться до нее.

Они прогулялись до ближайшего парка. Леона воспользовалась возможностью, чтобы проанализировать смесь эмоций, вспыхнувших в глазах Оливера, когда она спросила его о его таланте и расторжении брака. Было очевидно, что у него проблемы с его необычным паранормальным профилем. По-видимому, это существенно влияло на его жизнь.

Она понимала. У неё самой были некоторые проблемы в этом плане. Но она не могла позволить сочувствию ослабить её решимость. У нее есть цель.

Они нашли свободный столик для пикника и сели друг напротив друга. Она поставила на стол коробку с остатками снеди и открыла её. Немного подумав, Рокси забрала последний лимонный квадратик, хихикнула и поспешила исследовать близлежащий водоём – большой пруд.

Оливер двумя руками снял очки в чёрной оправе. Спокойным, размеренным движением он убрал их в карман рубашки и надел солнцезащитные очки.

Он посмотрел в сторону Рокси. – Думаешь, пушок останется?

Возможно, смена темы была его попыткой разрядить напряженность между ними, – подумала Леона. Если так, то он получает пару бонусных очков. Она тоже могла бы разрядить обстановку.

— Не знаю, – сказала она. – Надеюсь.             

Она услышала возбуждённое тарахтение и посмотрела на большой пруд. Рокси сидела на краю пруда. Она была не одна. Двое детей, мальчик и девочка, на вид лет восьми-девяти, запускали в воду миниатюрную лодку с дистанционным управлением.

Леона подавила тревогу. Двое детей, пушок и игрушечный кораблик. Что могло пойти не так?

Она повернулась к коробке и выбрала один из немногих оставшихся сэндвичей.

Оливер доел последнюю булочку. – Рокси – удобный соучастник преступления.

— Если это была шутка, то очень неудачная.

— Такое часто случается с моими шутками, – признался он.

За темными очками она больше не могла видеть его глаза, но прекрасно ощущала его энергетическое поле. Воздействие на её чувства было таким же сильным, как и прошлой ночью. Это одновременно тревожило и интриговало. Это пробуждало в ней то, чего не было в предыдущих встречах с мужчинами этого вида.

Позже ночью, лёжа без сна в постели, она убеждала себя, что её реакция на Оливера вызвана окружающей средой, сначала в галерее, полной артефактов, а затем в туннелях, наполненных пси-энергией. В Подземном мире каждый получал лёгкий кайф. К тому же, в её крови бурлил адреналин. Это был мощный биококтейль.

Но сейчас они на улице, в общественном парке, а не в туннелях, и никто за ними не гнался. Тем не менее, ощущение глубокого осознания – узнавания – было таким же сильным, как и ночью.

Сосредоточься. Твоя жизнь сейчас – полный бардак. Ты не можешь позволить себе отвлекаться.

— Мы здесь, чтобы обменяться информацией, – сказала она, решив взять разговор в свои руки. – Ты первый. Расскажи мне о жёлтом кристалле.

Пока он жевал, очевидно, принял решение.

— Самая важная информация, которая у меня есть об этой пирамиде, – это то, что я узнал прошлой ночью, – сказал он.

— И что же?

— Он настроен, и ты с ним резонируешь.

Она помолчала, не сказав ни слова. – Похоже, я могу быть тебе полезна.

— Угу.

Она обдумала это, доедая остатки сэндвича.

— Послушай, я профессиональный пара-археолог, – сказала она. – Моя способность резонировать с некоторыми кристаллами – побочный эффект моего основного таланта. Я не могу настраивать их, как моя сестра, но обычно чувствую энергию, заключённую внутри.

— И разблокировать ее?

— Иногда, – спокойно ответила она. – Так случилось, что у меня оказался кристалл, который, похоже, из того же камня, что и пирамида, так что да, я хочу узнать больше.

— Вот что я думаю. Ты знаешь больше, чем говоришь. Ты же не собираешься сказать, что это было просто поразительное совпадение, что пирамида оказалась в Ящике Пандоры именно тогда, когда ты должна была не только установить подлинность шкатулки, но и открыть ее для Общества?

Она покраснела, слова Молли звенели у неё в ушах. Какова вероятность, что редкий камень, подобный тому, что мы с тобой носим, случайно оказался в одном из артефактов, подлинность которых ты должна была подтвердить на приёме?

— Нет, я не думаю, что это совпадение, – сказала она. – Но клянусь, я понятия не имею, что произошло прошлой ночью, как и моя семья.

Это было чистой правдой.

Он кивнул, неохотно принимая её ответ. – Хорошо.

Она прищурилась. – Я понимаю, что ты мне не доверяешь. Это чувство взаимно.

— Потому что у меня талант к иллюзиям? Я понимаю. Многих раздражает моя экстрасенсорная способность. Они считают, что мы все мошенники, фокусники или жулики.

— Нет, – раздраженно ответила она. – Моё недоверие никак не связано с твоим талантом. Я осторожничаю, потому что очевидно, что ты стараешься рассказать мне как можно меньше о пирамиде. Ты что-то скрываешь.

Его губы сжались в тонкую линию. – Что бы ты сказала, если бы я сказал, что это ради твоего же блага?