Он открыл коробочку, и внутри сверкнуло кольцо — простое, элегантное, с одним большим бриллиантом, который, казалось, поймал все звезды неба в своей глубине.

— Это… Это действительно происходит? — прошептала я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

— Если только ты не скажешь “нет”, — он нервно улыбнулся. — Тогда мы сделаем вид, что я просто уронил контактную линзу и искал ее.

Я рассмеялась сквозь слезы, чувствуя, как счастье переполняет меня до краев:

— Да! Да, конечно, да! Тысячу раз да!

Он надел кольцо мне на палец — оно подошло идеально, словно было создано для меня. А потом поднялся и крепко обнял меня, поднимая над землей и кружа среди цветов.

— Я люблю тебя, Лара, — прошептал он, когда наконец поставил меня на землю.

— И я люблю тебя, Энзо, — ответила я, прижимаясь к нему всем телом, всей душой. — Больше, чем могу выразить словами.

— Тогда выразишь красками, — он поцеловал меня, и в этом поцелуе было обещание целой жизни впереди. — У тебя теперь вечность для этого.

В этот момент, под звездным небом Мадрида, я знала, что наконец-то нашла свой дом. Не место, а человека. Моего человека. И впереди нас ждала целая жизнь — вместе.

Пять лет спустя

Солнце Марбелья заливало наш сад золотым светом, играя в густой зелени апельсиновых деревьев и рассыпаясь бликами на поверхности небольшого бассейна. Я стояла на террасе, наблюдая, как Энзо осторожно поправляет огромный розовый бант на голове нашей дочери. София, только что разменявшая свой третий год, терпеливо ждала, пока папа закончит со своим «шедевром», как он любил называть любую прическу, которую ей делал.

— Папа, я похожа на принцессу? — спросила она, запрокинув голову и глядя на него своими огромными карими глазами — точной копией его глаз.

— Ты похожа на самую красивую принцессу в мире, — ответил Энзо, целуя её в лоб. — Даже прекраснее, чем те, что живут в Диснейленде.

— Мамочка! — воскликнула она, заметив меня. — Смотри, что папа сделал!

Я подошла, восхищенно оглядывая её наряд и прическу.

— Вау! Ты выглядишь потрясающе, mi pequeña artista.

— Я не маленькая! Мне уже три! — возмутилась она, показывая три пальчика.

— Прошу прощения, мадам, — я присела в шуточном реверансе. — Вы абсолютно правы, три года — это почти взрослая жизнь.

Энзо подмигнул мне поверх головы дочери.

— Не думаю, что нам стоит торопить время. Пусть еще немного побудет маленькой, — в его глазах мелькнуло то особое выражение, которое появлялось в последнее время всё чаще. Намек был более чем прозрачным.

Я улыбнулась, качая головой. Разговор о втором ребенке возникал, между нами, всё чаще, особенно после того, как Карла, моя драгоценная подруга, объявила о своей беременности. Энзо был готов. А я… я всё еще думала. Не потому, что не хотела ещё детей, а потому что боялась потерять баланс, который мы с таким трудом построили — между семьей, моей галереей, его бизнесом.

— Мама, я могу пойти нарисовать до прихода гостей? — София дернула меня за платье.

— Конечно, только не испачкай свой наряд, ладно?

— Я буду осторожна, как настоящий художник! — торжественно пообещала она, убегая в свой маленький уголок на террасе, где у неё стоял миниатюрный мольберт — точная копия моего рабочего, только в детском масштабе.

Энзо обнял меня со спины, положив подбородок на моё плечо.

— Она так похожа на тебя, когда рисует. Такая же сосредоточенность, такой же огонь в глазах.

— А во всём остальном — твоя миниатюрная копия, — я повернулась в его объятиях. — Включая абсолютную уверенность в том, что весь мир должен крутиться вокруг неё.

— Это не от меня, — он сделал вид, что оскорблен. — Это всё гены Гарсия.

Я шутливо ударила его по плечу.

— Вот как? Значит, всё хорошее от тебя, а всё… проблемное от меня?

— Именно так, — он наклонился, целуя меня. — И именно поэтому я так сильно вас обеих люблю.

Звонок в дверь прервал наш момент.

— Гости прибывают, — я отстранилась, поправляя причёску. — Это, должно быть, Карла с Пабло. Она обещала прийти пораньше, чтобы помочь с последними приготовлениями.

— А я встречу Диего в аэропорту через час, — Энзо глянул на часы. — Он настоял, чтобы его не встречали, хотел взять такси, но я отказался оставлять сына на произвол судьбы в его первый день дома за полгода.

Я улыбнулась, вспоминая, как изменились их отношения за эти годы. После истории с моей матерью, после всего, что произошло, Энзо и Диего постепенно нашли общий язык. Не сразу, не без трудностей, но сейчас они работали вместе над грандиозным проектом в Мадриде — театральным комплексом, который мог стать визитной карточкой их архитектурного бюро.

— Передай ему, что я скучала, — сказала я, направляясь к двери. — И что София подготовила для него особый сюрприз.

— Ещё один рисунок с изображением “дяди Диего в виде супергероя”?

— На этот раз он космонавт, исследующий Марс, — я подмигнула. — С тремя глазами и щупальцами вместо рук.

— Боже, храни его психику, — рассмеялся Энзо, уходя переодеваться.

Открыв дверь, я сразу же попала в объятия Карлы. Её живот, уже довольно внушительный на седьмом месяце беременности, упирался в меня, но это не помешало ей стиснуть меня так, словно мы не виделись годами, а не три дня назад.

— Лара! — она отстранилась, оглядывая меня с ног до головы. — Это новое платье? Ты выглядишь сногсшибательно!

— Говорит женщина, светящаяся изнутри, как рождественская ёлка, — я улыбнулась, помогая ей зайти. — Как ты себя чувствуешь? Как маленький Алехандро?

— Пинается, как будущий футболист, — она положила руку на живот. — Пабло уже купил ему крошечную форму “Реала”. Представляешь?

— Ох уж эти мужчины и их спортивные амбиции.

Пабло, муж Карлы, шёл следом, нагруженный подарками и пакетами.

— Где я могу сложить этот склад игрушек? — спросил он, едва видя нас из-за коробок.

— На столике в гостиной, — я указала направление. — София ещё рисует на террасе, так что у тебя есть шанс незаметно проскользнуть мимо неё.

— Слава богу, — выдохнул он. — В прошлый раз она застала меня с подарком и устроила такой допрос, что я едва не выдал все секреты испанской разведки.

Мы с Карлой рассмеялись, направляясь на кухню, где уже был накрыт стол для взрослых. Детский стол, украшенный воздушными шарами и гирляндами, ждал на террасе. Мы ожидали около пятнадцати гостей — семьи коллег Энзо, моих друзей из мира искусства и, конечно, друзей Софии из детского сада.

— Где именинница? — спросила Карла, помогая мне расставлять закуски.

— Творит очередной шедевр, — я кивнула в сторону террасы. — В последнее время она только этим и занимается. Энзо уже оборудовал целую стену в её комнате под галерею.

— Яблоко от яблони, — улыбнулась Карла. — А как твоя собственная галерея? Я слышала, последняя выставка имела огромный успех.

Я не смогла сдержать гордую улыбку.

— Да, это было нечто! Знаешь, когда я ее открывала, переживала, что это будет просто мимолетное увлечение, которое быстро наскучит местной публике. Но оказалось, что в Марбелья и окрестностях полно талантливых художников, которым просто не хватало площадки. Теперь у нас очередь на полгода вперёд.

— И это, не считая твоих собственных работ, которые раскупают, как горячие пирожки, — подмигнула Карла.

Я смущенно пожала плечами.

— Мне повезло, что несколько работ заметили критики на той выставке в Мадриде. Это открыло много дверей.

Карла закатила глаза.

— “Повезло”? Лара, брось эту скромность! Ты талантлива, и это признают все. Кстати, Инес говорила, что один крупный журнал хочет сделать о тебе большой материал. Это правда?

— Да, мы встречаемся с журналистом на следующей неделе, — я разложила салфетки. — Хотя, честно говоря, я нервничаю. Одно дело выставлять картины, и совсем другое — говорить о себе и своём творчестве.