Энзо слегка наклонил голову, и я заметила, как его челюсти напряглись. В его глазах появился хищный интерес — тот же взгляд, который я видела, когда он оценивал меня перед тем, как забрать мою девственность.

— Ракель никогда не упоминала о проблемах с оплатой твоего обучения, — произнес он мягко, но в его голосе я услышала стальные нотки.

— Неужели? — я изобразила удивление, приподняв одну бровь. Жест, который я отрабатывала перед зеркалом с тринадцати лет. — Ну видимо у мамы нашлись более важные расходы. Например, новый гардероб. — я окинула взглядом ее дизайнерское платье.

Мама поставила бокал на стол с такой силой, что вино выплеснулось на скатерть, оставив кроваво-красное пятно, похожее на распустившийся цветок.

— Лара! — в ее голосе сквозила ярость, которую она пыталась маскировать под возмущение. Ее глаза сузились, ноздри раздулись. — Что на тебя нашло?

— А что? — я подняла брови. — Я просто говорю правду. Тебе ведь нечего скрывать от своего нового мужа, верно? Или ты предпочитаешь, чтобы он думал, что ты идеальная мать, которая ставит благополучие дочери выше собственных прихотей?

Воздух в столовой, казалось, сгустился до состояния вязкого желе. Лицо мамы побледнело, а затем начало покрываться красными пятнами, как всегда бывало, когда она злилась. Ее пальцы с идеальным маникюром сжались в кулак.

— Какая милая семейная идиллия, — насмешливо вмешался Диего. На его красивом лице играла злорадная улыбка. — Папа, а ты не говорил, что твоя новая жена скрывает такие интересные детали своей биографии.

— Диего, — предупреждающе произнес Энзо.

— Что? — Диего откинулся на спинку стула, демонстративно закинув руку за голову. — Я просто отмечаю, что у нас с… Ларой, кажется, гораздо больше общего, чем я думал. Мой отец тоже предпочитает не замечать неудобные факты, когда они мешают его планам. Например, тот факт, что его сын предпочел бы видеть его с Марисой, а не с очередной золотоискательницей.

— Следи за языком, — процедил Энзо, и на секунду его лицо исказилось от гнева, прежде чем он вернул себе самообладание.

Затем он повернулся к моей матери:

— Ракель, в чем дело? Почему ты не сказала мне, что у Лары были проблемы с колледжем?

Мама мгновенно преобразилась. Слезы навернулись на ее глаза, делая их огромными и беззащитными, как у раненого олененка. Она положила изящную руку с кольцом, усыпанным бриллиантами, на руку Энзо.

— Милый, я не хотела тебя беспокоить. У меня действительно были некоторые финансовые трудности после развода с отцом Лары, и продажа квартиры помогла решить многие проблемы. Если у Лары сложилось впечатление, что я использовала эти деньги только на себя, — она бросила на меня укоризненный взгляд. — Я могу только сожалеть об этом.

Энзо успокаивающе сжал руку моей матери.

— Знаете что? С меня достаточно, — я отодвинула стул и встала. Ножки царапнули по мраморному полу, издав пронзительный звук. — Спасибо за чудесный ужин. Рада была познакомиться с твоей новой семьей, мама. Энзо, Диего, — я кивнула каждому, — Надеюсь, вы понимаете, во что ввязались. Мама — настоящий хамелеон. Она меняет цвет в зависимости от толщины кошелька мужчины рядом с ней.

— Лара! — мама поднялась следом за мной, ее глаза метали молнии. — Ты не можешь просто так уйти и оскорблять меня в моем собственном доме!

— В твоем доме? — я рассмеялась, и даже мне мой смех показался слишком резким. — Этот дом принадлежит Энзо. Как и ты теперь, видимо. И да, я могу уйти. Уже почти полночь, мне нужно возвращаться в свою съемную комнату, за которую я плачу сама, без твоей несуществующей помощи.

— На чем ты собираешься ехать? — спросила мама. — Ты же на такси приехала.

— Вызову Uber, — я пожала плечами, доставая телефон.

— В такое время? — Энзо тоже поднялся. Его высокая фигура, облаченная в идеально сидящий костюм, казалась высеченной из мрамора. — Я отвезу тебя.

— Нет, спасибо, я…

— Я могу отвезти ее, — неожиданно вмешался Диего, и все повернулись к нему с удивлением. В его глазах, так похожих на глаза отца, блеснуло что-то, что я не могла расшифровать.

— Ты пил, — отрезал Энзо.

— Один бокал вина, папа, — закатил глаза Диего. — К тому же, мне в любом случае пора. У меня завтра ранняя тренировка.

— Я сам отвезу Лару, — твердо сказал Энзо. — Диего, ты можешь остаться здесь на ночь, если хочешь. Твоя комната всегда готова.

Что-то в тоне Энзо не допускало возражений. Диего пожал плечами, но в его глазах я заметила вспышку раздражения.

— Как скажешь, — он повернулся ко мне. — Было интересно познакомиться, Лара. Надеюсь, еще увидимся. Мне кажется, у нас много общего.

В его голосе было что-то, чего я не могла разобрать — то ли угроза, то ли предложение союза.

— Ракель, я скоро вернусь, — Энзо поцеловал мою мать в щеку, и она улыбнулась, хотя в ее глазах я заметила беспокойство и плохо скрытую злость.

— Конечно, дорогой. Лара, — добавила она, пытаясь звучать как заботливая мать, — нам нужно поговорить. Позвони мне завтра.

Ничего не ответив, я направилась к выходу, чувствуя, как прожигает спину ее взгляд. Каждый шаг по мраморному полу отдавался эхом в высоких потолках.

Чёрный Мерседес Энзо ждал нас у ворот огромного особняка, который теперь, очевидно, был домом моей матери. Фонари отражались в его идеально отполированной поверхности. Энзо открыл передо мной дверь, и мне ничего не оставалось, кроме как сесть на переднее сиденье.

Салон автомобиля пах кожей и дорогим одеколоном Энзо. Тот же запах, который я вдыхала в ту ночь, когда он навис надо мной, снимая с меня платье. Мои ногти впились в ладони, оставляя полумесяцы следов.

Мы выехали за ворота, и только тогда я позволила себе выдохнуть. Напряжение, скручивавшее мышцы спины в тугой узел, немного ослабло.

— Итак, — наконец произнес Энзо, когда мы отъехали достаточно далеко от дома. — Мир тесен, как оказалось.

Свет уличных фонарей скользил по его профилю, подчеркивая жесткую линию челюсти и прямой нос.

— Да уж, — я смотрела прямо перед собой, не желая встречаться с ним взглядом. — Как давно вы с ней вместе?

— Мы познакомились три месяца назад на благотворительном вечере, — ответил он, не отрывая глаз от дороги. — Поженились три недели назад.

— Молниеносный роман, — саркастически заметила я. — И когда же ты понял, что твоя невеста — мать девушки, которую ты… приобрел? До или после свадьбы?

Энзо резко затормозил и съехал на обочину. Шины взвизгнули по асфальту. Повернувшись ко мне, он посмотрел прямо в глаза:

— Я не знал, кто ты, Лара. Ракель никогда не показывала мне твоих фотографий, не рассказывала подробно о тебе. Я знал только, что у нее есть дочь-студентка, которая изучает искусство. Ты думаешь, я бы пошел на это, если бы знал?

В его глазах была искренность, которая, впрочем, ничего не меняла. Его ноздри раздувались от сдерживаемого гнева или стыда — я не могла определить.

— И что теперь? — спросила я, чувствуя, как в груди разрастается холодная ярость. — Ты женат на моей матери. Ты видел меня голой. Ты заплатил мне за секс. Какой замечательный семейный расклад, не находишь?

— Никто не должен знать, — прервал он меня. — Особенно Ракель.

— Волнуешься о ее чувствах? — я горько усмехнулась. — Или о своей репутации? Что скажет Диего, узнав о запретных страстях своего отца?

При упоминании сына его лицо напряглось еще больше. Желваки заходили под кожей.

— Лара, — его голос стал низким, почти угрожающим. — Я не хочу причинять боль твоей матери. И тебе тоже. То, что произошло между нами, было ошибкой. Ужасной ошибкой, о которой я сожалею. Но мы не можем изменить прошлое.

— А что насчет тех слов? — я почувствовала, как внутри разгорается огонь гнева. — О наркотиках, о долгах, о том, что я шлюха? Ты знаешь, зачем мне были нужны эти деньги? Чтобы заплатить за колледж! Потому что моя мать — та самая, о чувствах которой ты так беспокоишься — потратила деньги от продажи квартиры на себя, вместо того, чтобы помочь мне!