Подойти и подтвердить свои подозрения я не решилась. Кто их знает этих вампирш? Вдруг обидится, захочет кровушки моей испить в счет компенсации морального ущерба. Отбивайся потом от нее. Если удастся отбиться, конечно.

Так что я просто кивнула и пошла по светлой ковровой дорожке в указанном направлении к двери с надписью «Дж. Д. Ёзер», у которой и притормозила в раздумьях. Долго там стояла, словно в оцепенении, пока дверь не открылась, и на пороге не возникла Лиля.

Я думала, она меня сразу внутрь заведет, но нет, подруга вышла ко мне в коридор и закрыла дверь. А дальше злая светлая меня отчитывала полушепотом, чтобы «вампирша» не услышала, или кто другой — поопаснее.

Пришлось и ей объяснять, как Розе недавно, что никто на меня не нападал, но кое-что странное я все же видела, о чем поведаю вечером, когда поблизости не будет лишних ушей и свидетелей. Лиля все поняла, согласилась подождать и с опаской кивнула на дверь.

— Он уже час тебя ждет.

— Знаю.

— Не хочешь идти?

— Не хочу. Но мы вроде как сделку заключили.

— Рит, он не зверь.

— Да-да, он демон.

— Темные не так плохи, как может показаться, — изрекла она, напомнив о нашем вчерашнем путешествии, — а светлые не так идеальны. К тому же он никогда не причинит тебе вреда.

— Скажи это моему глупому разуму, который сейчас вопит от страха и ужаса, и велит мне убираться отсюда со всех ног.

— А что говорит твое сердце?

— Оно молчит.

— А может, ты просто его не слышишь?

Отвечать я не стала и, пока окончательно не ударилась в панику, вошла в приемную, где за стеклянной дверью и такой же стеклянной стеной сидел ОН.

Сердце пустилось вскачь, ладони вспотели, и мне отчаянно захотелось отступить, но сзади стояла Лиля и настойчиво подталкивала меня в спину. Пришлось собрать всю свою волю в кулак и с вымученной улыбкой, черепашьим шагом доползти до двери.

— Ох, я тебя умоляю, Рита, ну, не съест же он тебя.

— Ага, тебе легко говорить, а я вообще понятия не имею, чего от него ожидать. Так близко друг к другу мы были всего однажды, когда я устроила позорную истерику и грохнулась в обморок, а после и вовсе заболела. А вчера вообще сиганула под машину. Что будет сегодня? Я выброшусь из окна?

— Они прочные, — хихикнула светлая. Вот стервозина, сочувствия от нее не дождешься.

— Ты знаешь, я тебя ненавижу, — буркнула я.

— Я твоя любимая подруга, и ты меня любишь, — нагло заявила она в ответ.

— Роза — моя любимая подруга.

— Хорошо, а я вторая твоя любимая подруга, и если ты сию секунду туда не войдешь, то я сама туда тебя за шкирку притащу.

— Ты не посмеешь! — с ужасом воскликнула я.

— Проверим? — коварно улыбнулась Лиля.

— Как светлая ты мне больше нравилась, — съязвила я, открыла злосчастную дверь, и… ничего ужасного не произошло. Никакой монстр на меня не бросился, молнии не ударили, и я, что характерно, в панику и истерику не впала. В основном из-за того, что он на меня вообще не смотрел, а разговаривал по телефону. Зато от его бархатного, вкрадчивого голоса меня слегка потряхивало. Целую минуту пыталась совладать с собой, а затем плюнула на это неблагодарное дело и стала рассматривать кабинет.

Ну, что сказать — демоны живут красиво. Просторные у босса апартаменты, занимающие целых три огромных зеркальных окна. Вид оттуда открывается чудесный — еще лучше, чем в лифте.

За счет белоснежных стен кабинет казался большим и очень светлым, мягкая мебель всю эту бледность слегка разбавляла своим темно-коричневым, как у меня глаза сейчас, цветом. Минус — мебель обита кожей, холодной и скрипучей. Плюс — шеф явно предпочитал минимализм.

На противоположной от стола стене висело большое зеркало, но оно почему-то было задрапировано в полупрозрачную, светлую ткань. Умер у него, что ли, кто-то? Или это мода такая?

На столе стоял ноутбук, папки с бумагами, статуэтка орла с раскинутыми крыльями, пара телефонов связи. В правом углу — большой сейф, а в левом — двухметровый железный ящик, как у нас в архиве. Вот на него я и пялилась, когда ОН закончил разговор.

Даже когда наше молчание сильно затянулось, и он стал смотреть на меня точно также пристально, как я гипнотизировала шкаф, я упрямо продолжала это делать. Он сдался первым, или просто заскучал от разглядывания моей не слишком счастливой физиономии.

— Хорошо выглядишь. Это платье тебе идет.

— Спасибо.

Платье? Мы говорим о моем платье? Это уже прогресс. Вчера говорили о пальто. Сегодня о платье, завтра может, перейдем на сапожки, или нижнее белье. Интересно, а какое он носит? И носит ли вообще? Наверняка боксеры, а может, семейники? А что? Очень миленько бы смотрелось. Боже, о чем я только думаю?

— Почему так выходит, что по телефону нам говорить легче, чем так?

— Не знаю, — ответила я и поежилась, когда он потянулся к телефону.

— Спокойно, я просто хочу попросить Лилию сделать нам кофе.

— Я не пью кофе, — машинально сказала я.

— Тогда чай?

— Пожалуй.

Он заказал, а я продолжила гипнотизировать все тот же ящик. Боялась, что если на него посмотрю, страх и паника вернутся. А еще больше боялась, что не вернутся. Потому что начала расслабляться от тепла этого кабинета, от тонкого запаха парфюма, смешанного с древесным запахом его кожи. И спрашивается, как я запах-то учуяла? А фиг знает, но учуяла как-то, и запах этот мне очень понравился.

Леша пах по-другому, менее или более приземленно, что ли? А в этом запахе было что-то такое… более подходящее моей демонской сущности, более…

Хорошо, что Лиля принесла чай, прервав ход моих мыслей, а то я бы в этих своих размышлениях непонятно до чего бы дошла.

Меня и так вся эта ситуация ужасно нервирует, не хватает еще саму себя до нервного срыва довести. Хватит! Хватит дрожать, пора посмотреть своим страхам прямо в лицо. Что я, собственно, и сделала — перевела взгляд и окинула своего визави изучающим взглядом.

Сегодня он был одет так же, как и всегда — в строгий, безумно дорогой деловой костюм черного цвета. Кажись, это его любимый цвет.

И опять я сравнила его с Лешей в сером свитере и потертых джинсах. Леша домашний, мой, а этот… чужой и опасный небожитель. Но я должна признать, домашний Леша в красоте, внутренней мощи и впечатлении этому небожителю заметно уступал. А уж когда наши взгляды пересеклись, я застыла, как какой-то глупый кролик перед удавом, как тогда — в канун Нового года, попала в плен его воли, силы, желаний, и как тогда, мне стало страшно от этого его влияния на меня.

— Сегодня ты хотя бы не убегаешь, — усмехнулся он, заметив, что я все-таки не выдержала и вернулась к созерцанию шкафа.

— Держусь из последних сил, — призналась в ответ.

— Все так плохо?

— Терпимо, пока я не смотрю тебе в глаза.

— И что же ты там видишь?

— Они меня подчиняют, как тогда.

— Когда?

— Тогда, в зале. Я держалась за ручку двери, хотела уйти, а ты словно приказал мне обернуться, и я обернулась. Думаю, если ты еще что-то мне прикажешь, я это сделаю.

— Заманчивая перспектива. Проверим?

— Учти, если это будет что-то плохое, я уйду, — сверкнула глазами я.

— Обещаю, ничего плохого.

— У тебя в последнее время плохо с обещаниями. Лучше не обещай.

— Справедливо, — вдруг согласился он и улыбнулся так, что я снова застыла, только уже не от его воли, а сама по себе, потому что мне вдруг привиделось, что ничего красивее этой улыбки я в своей жизни не видела…

Справившись с собой, я нахмурилась и немного резко спросила:

— Чего ты хочешь?

— Конкретно сейчас? Чтобы ты расслабилась и перестала дергаться от малейшего моего движения.

— Это приказ?

— Нет. Так легко ты не отделаешься.

— Ладно, а в перспективе, в будущем, чего ты хочешь?

— Ты знаешь, — не стал конкретизировать он.

— Нет, не знаю, — настояла на ответе я.