— К друзьям пойду, — привычно солгала я, ну не говорить же, что нет у меня никаких друзей.

— Ну и хорошо, правильно. Может, встретишь кого.

— Может встречу, — согласно кивнула в ответ.

Валентина Ивановна уже давно была озабочена моей судьбой, вот сколько здесь работаю, столько и озабочена. Переживает, спрашивает постоянно, советы дает. От кого другого я бы не приняла, но тете Вале (как я ее мысленно называю) можно. Она светлый человек, добрый, отзывчивый, чужую беду, как свою принимает, да и по правде, она единственная, кому интересна моя судьба. И как же я рада, что у нее все хорошо, у таких людей обязательно должно быть все хорошо: дом, семья, муж любимый, дети умные и такие же светлые, как она, внуки, две собаки, и кот. Дом — полная чаша. Я была однажды у них в гостях, так словно в каком-то святом источнике побывала, даже о своих бедах позабыла на время. Правда, потом все вернулось — воспоминания о бабушке, о прошлом, такие яркие, горькие. И как ни зазывала меня к себе тетя Валя, я так больше к ней и не ходила.

— Валентина Ивановна, вы на собрание пойдете? — спросила я, чтобы прогнать грустные думы.

Каждый год, тридцать первого декабря, наше высокое начальство собирает всех сотрудников в огромном актовом зале на седьмом этаже, который как раз находится на пересечении двух ветвей здания и толкает пафосную речь о том, какое нужное и важное дело мы делаем для мира. Ну, прямо организация «Красного креста», не меньше. Уж и не знаю, что такого делает конгломерат «Немезида» для мира, но наш великий босс боссов верит, что мы как минимум его спасаем. Ага, Инга прямо-таки каждый день таскает его на своих худосочных плечах, Мир в смысле, не босса. Хотя… я бы на сию картину посмотрела.

— Конечно, пойду. Моя внучка ждет не дождется подарка для сотрудников.

Что правда, то правда. Уж не знаю, как наши боссы угадывают (на кофейной гуще что ли гадают или в хрустальный шар заглядывают), но каждый сотрудник получает подарок по душе. Вот тете Вале, например, всегда кладут в подарочный пакет два подарка: для нее — теплые и мягкие шерстяные носки и сладкий подарок для внучки. Курьер Миша, который иногда к нам заглядывает, всегда получает какой-нибудь прибамбас для своего мотоцикла, а я… мне достаются магнитики на холодильник. И мучают меня смутные сомнения, что здесь не обходится без Инги с ее интригами. По крайней мере, четыре последних года именно она раздает подарки сотрудникам.

На этот раз, похоже, у нее нашлись дела поинтересней, ага, строить глазки боссу в первом ряду. Хм, с чего бы это?

Мы с тетей Валей пришли, аккурат, к началу речи и остались без места. Но так даже лучше. Чем дальше мы от высокого начальства, тем дольше удержимся на работе. Прописная истина.

Расположились у стеночки, где стояли такие же, как мы, «опоздуны». Я не сразу сообразила, что же в самом начале привлекло мое внимание, а теперь, обратив взор на сцену, поняла — все дело в боссе, точнее, в трех наших боссах, одного из которых мне видеть еще не доводилось.

Когда-то компанией «Немезида» управлял господин Ёзер, он же ее и основал, бог знает, в каком году. И да, по национальности он чех, и изначально это была чешская компания. А когда Советский союз рухнул, «Немезида» появилась на российском рынке.

Десять лет назад господин Ёзер передал управление своим сыновьям: старшему Юлиану, среднему Джулиану и младшему Адриану. Так вот, Джулиана мы никогда и не видели раньше, а Адриана и Юлиана частенько можно было лицезреть издалека, когда они поднимались в стеклянном лифте на верхние этажи. И всегда меня поражала их просто убийственная красота. Оба высокие, широкоплечие, но не накачанные, как «шкафы-переростки», а вполне себе умеренные красавцы с мужественными волевыми лицами. Старший походил на заматеревшего Джулиана Макмэхана (Виктора из старой версии Фантастической четверки), а младший больше смахивал на Тома Уэлинга из поздних сезонов «Тайн Смолвиля» (сериала о молодом Супермене, которым я увлекалась все детство). В тех самых поздних сезонах Кларк Кент еще не был Суперменом, но уже был мужчиной — очень привлекательным, уже обладающим внутренней силой и притягательностью настоящего героя. Вот и Адриан мне казался таким: еще не герой, но стремящийся к его величию.

И если к старшему брату было не подступиться, настолько он был внушительным и серьезным, то младший казался более… приземленным, что ли? По крайней мере, он не смотрел на всех с равнодушием небожителя, и иногда мог даже улыбнуться сотрудникам. Не удивительно, что вся женская половина нашего коллектива считала Адриана лапочкой и тайно мечтала застрять с боссом в одном лифте, а за другого все хотели замуж, но, увы, он давно и счастливо женат.

О третьем брате мы до сего момента только слышали, однако, увидев и разглядев его, так сказать, вблизи, я могла с уверенностью сказать, что Адриан даже вполовину не был так хорош, а Юлиан не так мужественен как этот конкретный небожитель. И теперь я поняла, почему Инга побросала все свои дела и пожирала его глазами, сидя в первом ряду. Я тоже пожирала, да что говорить, даже тетя Валя смотрела, открыв рот, на этот образчик мужского идеала.

Он был так же высок, как и его братья, однако, не так широк в плечах. Похожее на Адриана волевое лицо, но только если младший излучал лучшие стороны Супермена, то Джулиан был его темной порочной стороной. В сезоне девятом была пара серий, где Супермен был темным, злым Кларком Кентом, носил длинное черное пальто, а на породистом лице играла саркастическая улыбка. Вот и средний брат был одет во все черное, но на красивом лице улыбкой даже не пахло. Он был суров, сосредоточен и очень закрыт. Идеальные черные волосы, идеальный острый, оценивающий всех вокруг взгляд. С моего места не было понятно, какого же цвета у него глаза, но мне подумалось — карие, почти черные, идеальный прямой нос, идеально красивые, ярко выраженные скулы и не менее идеальные губы, сложенные в тонкую линию. Что сказать, даже движения его были идеальны.

В свое время я уже встречала подобного ему человека, хватило на всю жизнь, поэтому меня этот идеал скорее отталкивал, нежели привлекал. Чего нельзя было сказать об остальных присутствующих в зале. Я только и слышала отовсюду приглушенные шепотки:

— Боже мой! Какой красавец…

— Так бы и съела его…

— Представляю, какой у них отец…

— Боже, их боги что ли ваяли?

— Когда он так скользит по мне взглядом, у меня даже волосы потеют.

О, среди местного офисного планктона нашлись настоящие ценители, и, кажется, последнюю восторженную фразу произнес парень.

Но когда этот красавец заговорил, все оцепенели, а я почему-то вздрогнула. Слишком сильно этот голос напомнил мне другой, из моего старого, давно забытого кошмара.

— Риточка, тебе нехорошо? — уж и не знаю, как тетя Валя умудрилась заметить? Ведь его голос летел по залу, очаровывая всех и не просто очаровывая, а, заставляя людей внимать и тупо пялиться на помост, словно они не люди, а стадо глупых баранов. Меня же просто колотить начало от этого голоса.

— Да, душно здесь что-то. Я, пожалуй, пойду, — промямлила я в воцарившейся тишине и в той же тишине начала продвигаться к выходу, не замечая, что привлекаю внимание этого самого большого начальства.

Но мне было все равно, от внутренней паники я просто начала задыхаться, схватилась за горло, в груди так пекло, что казалось, не хватит воздуха для полноценного вдоха. Я не просто шла, я почти бежала к выходу. У самой двери, схватившись за ручку, застыла, словно какая-то неведомая сила приказывала обернуться. И, обернувшись, я наткнулась на пристальный взгляд карих, я уверена — именно карих, или даже… красных глаз. Он так смотрел, именно на меня смотрел, словно знал, словно когда-то в прошлой жизни мы были знакомы, но я на чем угодно могла поклясться, что никогда раньше его не встречала. Но если это так, то почему меня колотит все больше и больше, и я едва могу стоять?