— А Розочка наш генератор неограниченной энергии.

Что верно, то верно, особенно когда оказывается в торговом центре с золотой картой виза. Тогда ее неиссякаемой энергией можно целый дом осветить, а заодно и отопить, и если энергия эта направлена в правильное русло. Розочка у нас не признает полутонов, что в любви, что в ненависти. Но именно за это качество мы ее и любим.

— Вы закончили? — спросил папа-демон, заглянув в гостиную.

Мы слаженно кивнули и протянули свои листки, мы с Лилей пустые, а Роза — исписанный с двух сторон.

Да, прошлое должно остаться в прошлом, но не для тех подонков, что захаживали тогда в клуб и издевались над беззащитными человеческими девушками. И судя по тому, как бережно папа-демон сложил листок, скоро этим личностям ой как не поздоровится. Ждет их небо в клеточку, роба в полосочку, или как у них там в Инквизиции ихней бывает?

— Ну, так что? Простишь его? А то ходит мужик побитой собакой, вздыхает, мучается.

— Ему полезно, — отрезала Роза, но по взгляду ее я поняла — простит. Да и как не простить, когда ты уже связана этим коварным демоном по рукам и ногам. Ёзеры — они такие, своего никогда не упускают. Уж я-то знаю. Да и самый могущественный демон всего Магического сообщества в родственниках не хилый такой аргумент. Правда, как вспомнишь маму-демона — все прелести родственных связей как-то меркнут.

Тем же вечером мама-демон «осчастливила» нас намерением в самое ближайшее время устроить празднество по случаю нашей с Джулианом помолвки. На все робкие возражения, что мы уже вроде как уже давно… и клеймо это… и вообще, я празднеств пышных не люблю, короче, на все возражения я получала лучезарную улыбку, больше похожую на оскал и новое поручение. Роза от этой улыбки все вздрагивала, а Лиля с сочувствием на нас поглядывала, пока и ее не «осчастливили» сообщением, что ее будущая свекровь будет тоже присутствовать на торжестве. Лиля так и села, от счастья видимо, на диван. Сглотнула, побледнела и отправилась ругаться с Дамиром. А мы с Розочкой отправились в сад за цветами.

У Кларисс настоящий талант, она обожает в земле ковыряться и территорию облагораживать. Они даже на этой почве с садовником из семейства бесов тихо друг дружку ненавидят. Он — за то, что мама-демон фонтанирует безумными идеями, которые ему все время приходится воплощать, а Кларисс — за потрясающую неповоротливость беса. А сходятся оба на взаимной любви к саду, вот за это и терпят друг друга. В общем, высокие отношения.

Ну, так вот, пошли мы, значит, в сад за цветами, слава богу, что не за розами, лилиями и маргаритками, как некоторые с ужасным вкусом предлагали, а нам на встречу вышел демон. Причем в том самом жутком демонском обличие. Я, признаться, перетрусила. Мало ли с какими намерениями незнакомый демон по саду разгуливает, схватила Розу за ледяную руку и приготовилась отступать, или сражаться, это уж, как придется. Демон нас увидел, остановился, крылья свои демонские поспешно расправил и укутался ими, как в плащ, а затем начал отступать к кустам, в них же и скрылся.

— Это что такое было? — похлопала очумевшими глазами я.

— А мне интереснее — кто это такой был? — усмехнулась Роза.

— И у нас есть шанс это узнать, — вторила ей я. — Чудо крылатое в малинник залезло. Все руки, небось, себе исцарапало.

Да уж, чего только в этом доме не бывает. Демоны в истинной ипостаси по саду бродят, мама-демон с садовником ругается, Руфус скелетов к празднику оживляет, а нас берет в оборот жуткая темная ведьма-портниха. Нет, на самом деле она не страшная, а очень даже симпатичная, а вот характер — жесть. От нее даже ассистент-модель сбежал. Она нам прямо так с порога гостиной и заявила, что этот гад, прямо голый в окошко и сиганул, когда она его использовать собралась для женских моделей.

— Это как так, для женских? — изумилась я.

— Она, наверное, магией трансформации владеет, — шепотом пояснила Роза.

— Так это ее ассистент нас в саду своим голым торсом соблазнял?

— Ага, как бы нам с тобой не пришлось последовать его примеру. Эти ведьмы злые и мстительные. Чуть что не понравится, они тебе не только одежду, но и физиономию переделают под невообразимые стандарты.

— А как же она тогда…

— То-то и оно, — цокнула языком Роза. — Если ты ей понравишься, она все недостатки фигуры может убрать. Ненадолго, правда, но иногда и этого достаточно, чтобы очаровать понравившегося кавалера, а иногда и женить. Поверь мне, прецеденты были.

— Ох, какая страшная женщина, — с ужасом пробормотала я.

— И не говори, но все же ей далеко до нашей свекрови.

— Да уж, — согласилась я, припомнив, как от крика мамы-демона разбились все стеклянные предметы в комнате Джулиана.

Короче, мы решили ведьму-портниху не злить и безропотно выполняли все ее приказы, за что и были награждены просто потрясающими платьями к предстоящему торжеству. Розе всегда шел красный, но этот был уж какой-то особенно яркий, сочный и соблазнительный. Думаю, Адриан ахнет, или убьет портниху от переизбытка чувств.

Мой же наряд был куда скромнее — я была в белом. А вот Лиле повезло, ей разрешили съездить в город и просто купить платье, чем она с радостью и воспользовалась, наслушавшись наших рассказов о злой ведьме-портнихе. Но если честно, когда мы втроем примерили наши наряды, контраст был очевиден.

Какой бы не была эта портниха, но таланта ей было не занимать. Каждая линия, каждая деталь наших с Розой платьев, казалось, была пронизана магией. А может, и не казалось. Чем-то мне эта ткань мой светоч напоминала. Только если в сорочке я ощущала покой и умиротворение, то в этом платье чувствовала себя неотразимой королевой. Лиля же, в своем дорогом синеньком платьишке из бутика, на нашем фоне просто терялась. Так что на следующее утро мы упросили портниху сшить платье и для подруги. Та согласилась, а заодно «обрадовала» нас с Розой, что Кларисс попросила ее сшить и наши свадебные платья тоже. Портниха согласилась. А мы даже и не знали, плакать нам или смеяться от сомнительного счастья. Нет, я ничего не говорю, платья шикарные, но… правду говорят — красота требует жертв.

Накануне торжества я почему-то ужасно нервничала. Да еще Кларисс опять на ужин родителя моего пригласила. Спрашивается — зачем? Ответ понятен — чтобы нас свести. И умом-то я понимаю, что он вроде ничего, что не виноват, что раз приходит, значит, и в самом деле хочет познакомиться, но я так привыкла за свою жизнь его ненавидеть, что отвыкнуть как-то трудно было. А тут еще и дед пару раз звонил, интересовался. И чего с ними такое приключилось? То знать не хотели, а то просто жаждут пообщаться.

— Разве это плохо? — спросил Джулиан, помогая мне на ужин собираться.

— Да нет, просто я не знаю, о чем с ними говорить?

— Не хочешь, не говори. Но я бы попытался. Бореас очень много страдал. Мне его чувства понятны. Я потерял тебя всего на десять лет, а у него надежд нет. Это страшно, Рита.

«Бедный мой», — мысленно вздохнула, прижавшись щекой к его широкой спине. — «Я ведь не знала, что ты у меня есть, что ты меня ждешь».

Впрочем, для него мои мысли всегда были открытой книгой. Вот и сейчас он повернулся ко мне лицом, прижал крепко-крепко к груди и поцеловал в макушку.

— А я не знал, что когда-нибудь буду так счастлив.

Не знаю, сколько мы так стояли вдвоем, ничего не говоря, просто обнимая друг друга, слыша биение наших сердец, разное, но иногда в унисон, вбирали тепло, и я тоже думала, что никогда еще не была так счастлива.

Короче, к ужину мы опоздали. Расселись под немного удивленные взгляды родственников и подруг, принялись за еду, но то и дело бросали друг на друга нежные взгляды. И это уже была не страсть, не желание, а что-то совсем не связанное с физикой. Мне просто больше не хотелось никогда с ним расставаться.

— Ты любишь его, — не спросил, а констатировал мой родитель, когда мы все, после ужина решили прогуляться по парку. Вечер был чудесный, и звезды такие яркие, почти живые. В нашем мире такой красоты не увидишь.