— Я не малышка, — резко ответила я, мысленно посчитав, что это именно он виноват в неадекватном поведении деда.

— Ну, извини, не малышка. Обиделась?

И вот еще минуту назад чужой незнакомый демон, вдруг стал прежним — своим парнем, веселым, жизнерадостным Адрианом. Разве можно на такого обижаться, особенно когда он так умильно выпячивает губу, а в карих глазах пляшут смешинки?

— Интересно, а у вас у всех такие глаза?

— Какие?

— Карие. Других цветов не бывает?

— Почему же, бывают черные, бордовые, красные… — начал перечислять он, а я прыснула:

— Как у белых кроликов?

— Почти, — весело подтвердил он и также неожиданно посерьезнел. — А на счет деда не парься. Ему так проще — нас винить. Себя же больно.

— Себя? — не поняла я.

— Конечно. Всю жизнь профукал, ни любимую, ни дочь родную не уберег, внучку такую замечательную так и не узнал. Люди слишком беспечны. Позволяют условностям и правилам затмевать важное, упускать счастье.

— А вы не такие?

— И с нами случается, но для большинства любовь слишком бесценна, чтобы так бездарно ее терять и размениваться по мелочам, — ответил Адриан, и в тот момент у него был такой взгляд — серьезный-серьезный, только направлен он был не на меня, а вниз, в толпу, среди которой то и дело мелькала светловолосая макушка нашей Розочки.

— Кажется, и вас поразила стрела амура, — с намеком заметила я.

— Никому не говори, — усмехнулся Адриан и подмигнул мне.

А я, если честно, обрадовалась за Розу. Она так много в жизни перенесла, и если демоны и правда однолюбы, и за любовь сражаются до конца, то я готова помочь, чем смогу.

— Вы только не сдавайтесь, — попросила я. — Знаю, она упряма, как стадо мулов, но вы нужны ей, если она вам нравится, конечно.

— Давай на ты, мы же почти родственники, — предложил он.

— Сомнительное утверждение.

— Детка, ты забыла то, что я только что тебе сказал? Мы с любовью не играем.

— А я тоже упрямая.

— Ну, в этом-то я не сомневаюсь. И кстати, про блок очень даже может быть.

— Что? — резко воскликнула я. — Откуда вы…? Вы… вы… мысли читаете? Демоны, нигде от вас спасенья нет!

— Ну, спасибо.

— Вы о личном пространстве вообще слышали? — разозлилась не на шутку я.

Нет, ну что за дела, а? То один в голову лезет, то второй, им души моей мало что ли?

— Да не читал он твои мысли, успокойся. Так, случайно кое-что уловил.

— Не умеете вы лгать, господин Ёзер, не умеете, — рявкнула я и решила, что с демонами на сегодня хватит. А то у меня демонская интоксикация начнется.

Адриан удерживать не стал, тем более что народ достаточно наговорился и проголодался, да и хозяину всего этого празднества не терпелось начать принимать поздравления и подарки. Так что когда мы с Адрианом спустились вниз, народ уже плавно тянулся в соседний зал, где для гостей были накрыты столики на восемь персон каждый, а на сцене готовился развлекать гостей веселый, и, кажется, человеческий ведущий.

Демон собирался усадить меня за столик хозяина мероприятия по правую руку от Джулиана, но я весьма не вежливо отказалась и направилась к дальнему столику, где уже сидела немного хмурая Роза. А сомнительный родственничек прищурился, хотел меня удержать, но мы привлекали слишком много излишнего внимания, и ему пришлось отступить.

— Упрямая ослица, — едва слышно прошипели мне вдогонку, а я обернулась и послала ему самую обворожительную улыбку, на которую только была способна. Адриана проняло, Розу, кстати, тоже.

— Тебе мало одного Ёзера, ты решила все семейство к рукам прибрать? — то ли пошутила, то ли всерьез сказала она.

— А почему бы и нет? — кокетливо пожала плечиком я. — Ты разве против?

Подруга насупилась и промолчала, а я решила ее больше не дразнить, наклонилась и прошептала:

— Расслабься, ему мои улыбки и даром не нужны, он предпочитает ершистых блондинок.

— Не понимаю, о чем ты, — фыркнула Роза, а я все равно заметила, что глазки заблестели, спина распрямилась, а на губах, сквозь суровую маску снежной королевы, то и дело проскальзывала довольная улыбка. Да, кажись, не одного Адриана пронзила стрела Амура. И как там дядюшка Михей говорит? Дай-то бог.

Джулиан вернулся, когда подали второе блюдо, полюбовался на пустое место рядом с собой, обернулся, нашел меня взглядом и едва заметно улыбнулся. Кажется, не обиделся. Вечер плавно тек своим чередом. Хозяин сиял и принимал поздравления между сменой блюд и нежными песнями красивой певицы, ведущий старался на славу, народ ел.

За нашим столиком сидели два оборотня, три темных и один инкуб, который все пытался применить к нам с Розой свои чары. Но то ли он перепил, то ли недостаточно старался, чары не действовали. Лиля сидела рядом за столиком деда и тихо зверела. Судя по тем эмоциям, что долетали до нас по связи триады, мои недавние предположения были не так уж далеки от истины. Дедуля Олдрич то и дело пускал в сторону внучки какие-то сомнительные намеки, да и Джулиана не обходил стороной. Кажется, он еще не был в курсе о смене семейного статуса среднего Ёзера.

Кроме Джулиана и виденного нами ранее женишка Лили и его папаши, за столиком хозяина сидели еще трое светлых. А вот его жена — бледная, затюканная женщина, сидела вообще в противоположной стороне зала, с другими, не слишком важными для именинника приглашенными.

Подивившись на столь странную картину пренебрежения к близким, я поняла, что мой дед еще ничего, а вот Лиле не повезло конкретно. Прав был Адриан — люди не ценят ни любви, ни семейных уз, а именно этот представитель нашего вида не ценит ничего кроме себя и своего эго. И если до этого я и испытывала к нему крупицы жалости, то теперь не осталось ничего, только брезгливость и предвкушение. Гадов надо бить, и желательно бить больно, глядишь, и дойдет когда-нибудь.

Когда же гости доели третье блюдо и слегка захмелели, настала очередь ближнего круга говорить тосты и комплименты хозяину. Лиля едва заметно кивнула нам, извинилась перед дедом и ушла готовить свой сюрприз. Роза несколько секунд задумчиво кусала губу, разглядывая кого-то, а после поднялась и, не сказав мне ни слова, поспешила к сцене. Вернулась она также быстро, как и ушла, довольная собой и проделанной работой.

— Что ты задумала? — шепотом спросила я, но подруга лишь отмахнулась и кивнула на сцену, на которую как раз вышел донельзя довольный собой ведущий и радостно заговорил:

— А сейчас, дорогие гости, единственная внучка нашего юбиляра поздравит любимого дедушку.

Народ жевать перестал, и все взгляды устремились к освещенной двумя яркими прожекторами сцене. А когда появилась переодевшаяся Лиля, у некоторых отпала челюсть. И посмотреть там было на что. Черные, распущенные волосы, глаза «смоуки айз», короткое донельзя серебряное платьице в тон костюму деда, высокие черные лаковые сапоги ботфорты и такие же лаковые перчатки. В общем, от девочки-ангела не осталось даже тени. И эта девочка запела в микрофон известную поздравительную песенку: «Happy Birthday to you».

Дед побелел и выпал в осадок, светлые остолбенели, темные захлопали, очевидно, решив, что так и было задумано, но вот песня закончилась, музыка стихла, дед, кажется, слегка расслабился. Однако представление только начиналось, а Лиля еще не сказала своего главного слова:

— Дорогой дедушка, сегодня тебе исполнилось двести шестьдесят лет, и здесь, сейчас, в кругу твоих близких друзей, я хочу рассказать им всем, как нам повезло, что ты есть. Ведь если бы не ты… дядя Константин, встаньте пожалуйста, да-да. Прошу.

Один из светлых, сидящих за главным столиком, медленно поднялся.

— Дядя Константин Полянский всегда был самым близким другом и компаньоном моего деда. Вы же знаете, как он вас ценит?

Светлый заулыбался и важно кивнул, а Лиля продолжила:

— Он ценит вас настолько, что когда вы захотели организовать свое дело и уехать со своей молодой беременной женой за границу, он нанял двух наемников, чтобы подобные мысли у вас больше не возникали. А как хорошо он говорил на ее похоронах, как обещал отыскать и принести вам на блюде головы этих подонков. Помните, дядя Константин? И ведь он принес, правда? Только упомянуть забыл, что сам их нанял.