А глазурь на праздничном торте? Я люблю розыгрыши. Даже обожаю их. И ему каким-то образом удалось обернуть все это в милый маленький юмористический поклон. Замечательно. Теперь я собираюсь заплакать.

Я заставляю себя улыбнуться. Это так фальшиво, но у меня нет другого выхода. Мое лицо говорит: "Вот все мои зубы!" Я избегаю взгляда Дрю. “Отличный розыгрыш. Ребята, вы меня извините? Я сейчас вернусь”.

Я чувствую взгляд Дрю на своей спине с каждым шагом, который я делаю, отходя от стола. Я заворачиваю за угол и, как только скрываюсь из виду, бегу в ванную и достаю телефон.

Я набираю Люси, и в ту же секунду, как звонок соединяется, я шепчу- кричу: “Я ВЫПИЛА КУЛ-ЭЙД!” Я знаю, что у меня есть ровно две с половиной минуты, чтобы пробыть здесь, прежде чем все придут к выводу, что у меня проблемы с кишечником. После этого мы ни с кем не встретимся взглядом, так что мне нужно поторопиться.

“Я ТАК И ЗНАЛА!” - кричит она в ответ, даже не нуждаясь в напоминании о нашем разговоре в салоне, потому что мы всегда быстро находим общий язык.

Должно быть, я говорю по громкой связи, потому что я слышу голос Купера кристально ясно. “Какой "Кул-Эйд”?"

“Кул-Эйд Дрю”, - говорит ему Люси.

“Это что, эвфемизм?”

“Фу-у-у, нет! Это метафора”.

“Это что-то грязное?”

У меня слишком мало времени, чтобы слушать их подшучивания. “УХОДИ, КУПЕР! У МЕНЯ НЕРВНЫЙ СРЫВ, И МНЕ НУЖНО СКАЗАТЬ ЛЮСИ, ЧТО, ПО—МОЕМУ, Я... - Меня прерывают, когда открывается дверь ванной. Я ахаю и разинула рот, когда Дрю просто заходит прямо в ванную. “Что ты здесь делаешь? Убирайся! Я могла бы быть здесь и какать!” Застрелите меня. Почему я это сказала? Я могла бы просто оставить его, когда шла в ванную!

Дрю пожимает плечами и смотрит на меня своими голубыми глазами, как будто это я веду себя глупо, хотя именно он ворвался к женщине в ванную. “Но это не так. Ты разговариваешь по телефону”.

“Это не имеет значения. Я могла бы какать во время разговора по телефону ”.

Люси шепчет мне на ухо: “Ты часто произносишь слово "какашки". Просто подумала, что тебе будет интересно узнать. Кроме того, я нужна тебе здесь для этого?”

Я переключаю свое внимание на Люси. “Да! Ты останешься». Я указываю на Дрю. “Ты уходишь!”

“Нет, мне нужно с тобой поговорить”. Я ненавижу то, как сверкают его глаза. Подобно пузырящемуся шампанскому, они мерцают и не обещают ничего, кроме веселья и хороших времен.

“Жестко. Потому что мне нужно поговорить с Люси».

На линии снова звучит голос Купера. “Это Дрю? Могу я поговорить с ним очень быстро?”

Дрю слышит голос Купера, поэтому он делает шаг вперед и вырывает телефон у меня из рук. Я закатываю глаза и вздыхаю, когда он улыбается мне сверху вниз. “Эй, чувак, что случилось?” Круто, круто, круто. Мы все просто одна счастливая группа друзей, болтающих об этом в ванной.

Я наклоняюсь ближе, чтобы услышать, А НЕ понюхать Дрю. Его хороший запах - это чистая случайность.

“Тебя пригласили на мальчишник в кемпинге в выходные для Тода в следующем месяце? Я не пойду, если ты не пойдешь. Блин, я ненавижу походы. Пожалуйста, скажи мне, что ты не пойдешь, чтобы мне тоже не пришлось идти.

“Ага. Я иду, потому что он попросил меня присутствовать на свадьбе, так что я определенно тащу тебя с собой ”.

Ладно, теперь это уже слишком. Могут ли они серьезно не обсуждать свой социальный календарь в свободное время? Я тыкаю Дрю в живот. Неудивительно, что он твердый, как скала. “Поговори со своим парнем позже. Верни мне мой телефон, пожалуйста”. Я произношу это слово с безумными глазами-гуглами.

Глубокий смешок Дрю щекочет мне сердце, и он смотрит на меня сверху вниз, как на самое очаровательное создание в мире, когда обращается к Куперу. “Извини, мне нужно бежать. Я напишу тебе об этом позже”.

А потом он ВЕШАЕТ ТРУБКУ и кладет МОЙ телефон в карман своих джинсов. Что за странный уик-энд в доме заложников на озере?!

Дрю улыбается мне в этой крошечной ванной, и я чувствую себя раздетой догола. Он не только украл мое здравомыслие, он украл и мою психушку и моего психованного друга. Это похоже на полное погружение в Дрю, когда мне не позволено ничего делать, кроме как противостоять всем своим чувствам к нему. Это нехорошо.

Я бросаю взгляд на дверь, и, думаю, он понимает, что я собираюсь попытаться сбежать, потому что его взгляд останавливается на дверной ручке, а затем он перемещает свое тело перед ней.

“О, очень мило. Ты собираешься держать меня здесь в заложниках?”

“Может быть”.

“Ну, ты хотя бы собираешься вернуть мне мой телефон?”

“Нет”.

“Почему бы и нет?”

“Я хочу знать, злишься ли ты на меня”.

Я переминаюсь с ноги на ногу, задаваясь вопросом, буду ли я чувствовать себя в большей безопасности, если оберну вокруг себя полотенце. “Почему это имеет значение, злюсь я или нет?”

Его длинные ресницы несколько раз моргают. Он обдумывает свой ответ. “Потому что... Я... ” Он сглатывает. “Я купил тебе стейк, чтобы быть вежливым, и я подумал, что ты подумаешь, что мы обманули тебя насчет лобстера, было забавно. Прости, если я промахнулся ... Я бы никогда этого не сделал, если бы думал, что ты расстроишься.

Ты не промахнулся мимо цели. Это было идеальное попадание в яблочко.

Я крепко скрещиваю руки перед собой. “Всего неделю назад ты нарочно делал что-то, чтобы меня расстроить”.

“Да... Но больше нет. Я просто хочу убедиться, что ты это знаешь. - Он делает паузу, и его улыбка становится почти вымученной... грустной. Часть его прежнего высокомерия плохого мальчика прошла, и теперь он просто выглядит уязвимым. Ни один боковой Дрю не появляется часто — если вообще появляется. Он качает головой со смущенным смешком, как будто не может смириться с тем, что чувствует прямо сейчас, и я прекрасно понимаю его. “Мне очень жаль. Мне не следовало приходить сюда».

Он достает мой телефон из кармана и возвращает его мне.

“Я просто...” Он возится со своими руками. ДРЮ МАРШАЛЛ в замешательстве. Будет ли невежливо использовать мой телефон, чтобы записать его прямо сейчас? Не для того, чтобы быть злым, просто чтобы задокументировать, как чертовски мило он выглядит, когда не уверен в себе.

Он берет со стойки полотенце для рук, делает две идеальные складки вдоль и одну посередине, прежде чем повесить его на вешалку. Он постукивает пальцем по столешнице, затем разглаживает пятно рукой, его глаза пристально следят за всем, что он делает. Дрю открывает кран и снова выключает его. В нем есть что-то мальчишеское, от чего у меня замирает сердце. Неужели он набирается смелости пригласить меня на выпускной? ДА, ДРЮ, Я ПОЙДУ С ТОБОЙ!

Наконец, когда мое сердце больше не может таять, я делаю шаг вперед и обнимаю его за талию. Я не знаю, что я делаю. Это неловкое объятие. Из—за моего живота моя задница торчит сзади, как утиные перья, и я действительно ударилась лицом о его грудь - но это не имеет значения, потому что это не должен быть интимный момент. Это я заявляю о дружбе.

Дрю застывает лишь на мгновение, прежде чем его большая рука поднимается и нежно приглаживает мои волосы на затылке. Он обнимает меня другой рукой и крепко прижимает к себе, как будто никогда не отпустит. “У нас все в порядке?” он шепчет мне в волосы:

“Ага...” Честно говоря, я не знаю, кто мы с Дрю, но я знаю одно. “У нас все отлично”.

Мы обнимаемся еще минуту, и я не говорю ему, как я благодарна за стейк или какой забавной, по—моему, была шутка с лобстером, потому что я достаточно напугана, чтобы он обнял меня - мне не нужно добавлять эмоции в смесь.

После ужина я помогаю Генри убрать со стола и загрузить посудомоечную машину. Он сказал мне, что мне не нужно ему помогать, но я настояла, потому что я большая трусиха и не хотела снова встречаться с Дрю. Каждый раз, когда я смотрела на него во время еды, наши глаза встречались. Я чувствовала, что у нас был личный разговор, который я не хотела вести, как будто он мог читать мои мысли, хотела я этого или нет.