“Мягкий ребенок”.

Он хихикает, и рука Дрю медленно скользит по моим плечам, прежде чем он прижимает меня спиной к своей обнаженной груди. Я чувствую тепло его кожи через рубашку, и мои глаза расширяются от шока. Прежде чем у меня появляется хоть малейший шанс испугаться, что он пытается порезвиться, он делает кое-что еще лучше. Большие пальцы Дрю нажимают на мои плечи — твердые и в то же время нежные — и он проводит следующие десять минут, массируя мои плечи, спину и даже бедра, каким-то образом зная каждое место, которое причиняло мне ужасную боль за последние несколько месяцев.

В конце концов, он заставляет меня лечь на спину, и мне хочется смеяться над нелепостью этой ситуации. Обычно мужчина укладывал бы меня совсем по другой причине. Дрю, однако, делает это, чтобы он мог поднять мои ноги и помассировать мои своды и икры. Его сильные пальцы двигаются по мне с опытной заботой и нежностью, никогда не пересекая никаких линий, которые заставили бы меня чувствовать себя некомфортно. По сути, он делает мне полный пренатальный массаж, даже не пытаясь взять что—то для себя, не ожидая ничего взамен - и именно это заставляет меня полностью влюбиться в Дрю.

Мои глаза закрыты, и я на полпути ко сну, когда он целует меня в висок, затем накрывает меня одеялом, выключая свет. Он не делает попытки прижаться ко мне, что я ценю, потому что я не готова к этому, но он кладет свою руку на мою и проводит большим пальцем по костяшкам моих пальцев. Перед тем как заснуть, я слышу, как шепчу вопрос, который давно хотел задать.

“Дрю, что означает ”Оскар"?"

Он слегка посмеивается и сжимает мою руку. “Оскар Ворчун”.

Я улыбаюсь в ночи, не обиженная этим прозвищем, а скорее странно счастливая.

“Ты хочешь, чтобы я перестал называть тебя так?”

Я обдумываю это, зная, что это означало бы попросить его прекратить играть со мной. Перестань дразниться. Прекрати флиртовать. “Ни за что”.

Голова Джесси покоится на сгибе моего плеча, тяжелая ладонь прижата к моей груди, нога перекинута через мою. Я не уверен, когда это произошло, и я на 100% уверен, что это было непреднамеренно с ее стороны, но я впитываю это. Я проснулся около десяти минут назад оттого, что она была в таком положении, и с тех пор почти не дышал. Я боюсь, что разбужу ее, если сделаю это, и тогда она вскочит с кровати и проклянет меня за то, что я каким-то образом обманул ее. Никаких фокусов, Джесси. Я просто нравлюсь тебе.

Прошлая неделя была настоящей пыткой. Она думала, что я злюсь и капризничаю из-за розыгрыша со сбором средств. И да, я злился из-за этого всю одну ночь. Потом я пошел на свидание (не стесняясь, чтобы оценить ее реакцию), и Джесси появилась за окном в пижаме. Вот тогда-то я и понял, что она была полна этого чувства.

Я ей действительно нравлюсь. Она просто до смерти боится меня.

Так что всю оставшуюся неделю я держался на расстоянии, пытаясь понять, каким должен быть мой следующий шаг. Решение пойти за Джесси похоже на решение вступить в войну — вы не можете относиться к этому легкомысленно, и вы должны сформулировать план. Оказывается, я впадаю в уныние, составляя планы сражений. Знаете ли вы, каково это - жить с женщиной, от которой ты без ума, но вынужден ежедневно скрывать от нее каждую мысль, каждое желание, каждую надежду? Она выходила из своей комнаты в своих маленьких спортивных шортах, и я рычал. Не приходи сюда в этом. Она садилась рядом со мной на диван, а я ворчал. Подвинься, если не хочешь, чтобы я поцеловал тебя в шею.

Но теперь пришло время Джесси знать, что я здесь, чтобы взять, если она захочет, и у меня много времени, так что я буду ждать столько, сколько ей нужно. Ну, пока это не начнет становиться жалким, или она не получит судебный запрет. У меня действительно есть некоторое достоинство. Но в конце концов, если она решит, что я не тот, кто ей нужен ... Ладно, это было бы отстойно, и я на самом деле еще не готов к этому. Может быть, это глупо, но я предпочитаю оставаться вечно оптимистичным, пока она не скажет мне убираться восвояси.

Я смотрю на нежное лицо Джесси, когда чувствую быстрый пинок под ребра. Это была не Джесси, это был ребенок. Я улыбаюсь от уха до уха, понимая, насколько невероятно, что Джесси прижата ко мне настолько, что ее ребенок может пнуть меня. Я знаю, что Джесси озабочена тем, чтобы завязать отношения с новорожденным. Я знаю, она боится, что мы сблизимся, пока она беременна, а потом я отправлюсь в поход после рождения ребенка. Чего она не знает, так это того, что часть меня чувствует себя созданным для этого — подготовленным. Я люблю детей. Мне даже нравилось помогать своей сестре растить Леви. Я знаю, что смогу это сделать, если она даст мне шанс.

И снова я чувствую, как кто-то слегка подталкивает меня ногой. На этот раз это будит Джесси, и она шевелится с резким вдохом. Я знаю, что лучше не просыпаться, когда она понимает, что бросила свою подушку, чтобы прижимать меня к себе всю ночь, поэтому я быстро закрываю веки и стираю улыбку со своего лица. Голова Джесси медленно наклоняется ко мне, и так чертовски трудно не улыбнуться. Каким-то образом мне это удается, и она считает, что я самый крепко спящий человек в мире. Очень нежно она высвобождается из моего тела и переворачивается на бок. Это немного смущает меня, и в конце концов пружины матраса дают мне знать, что она встала с кровати. Теперь мне холодно. Я уже скучаю по ней. Я жалкий и жадный, и я хочу притянуть ее обратно к себе. Останься.

Я приоткрываю один глаз и вижу, как Джесси на цыпочках идет в ванную. Она шипит, когда натыкается на туфлю, и та громко стучит по полу. Моя способность сохранять невозмутимое выражение лица просто впечатляет. Джесси закрывает дверь в ванную, и я слышу, как включается вода. Она принимает душ. Да, это прекрасно. Мне хорошо здесь, когда я не думаю о ней там. О-о-очень хорошо.

Нет. Я встаю с кровати и быстро натягиваю джинсы, футболку и шляпу. Мне нужно почистить зубы и нанести еще дезодоранта, но с этим придется подождать, потому что прямо сейчас мне нужно сделать все возможное, чтобы отвлечься от женщины, тихо напевающей песенку в душе.

Я беру свой ноутбук и просматриваю электронные письма пациентов. У меня сорок пять новых сообщений от обеспокоенных женщин, которые боятся, что у них слишком обильные месячные, слишком поздние месячные, у них могут начаться роды, нормально ли так сильно рвать на ранних сроках беременности, можно ли принимать лекарства от головной боли во время беременности? Я просматриваю входящие, успокаивая там, где это необходимо, инструктируя, когда, по моему мнению, ей следует назначить встречу, и отвечая на безумные вопросы, все это время слушая, как Джесси напевает. Я мог бы привыкнуть к этому.

Как только я закончу, я больше не смогу отвлекаться. Мне нужно убираться отсюда, потому что меня никогда ни к кому так не тянуло, как к женщине в этом душе. Я хватаю свои ботинки и пытаюсь влезть в них по пути к двери. Моя рука уже на ручке, когда воздух прорезает крик Джесси. Я уже на полпути к ванной, когда она начинает кричать: “ДРЮ, ДРЮ!!!!!”

Мой разум повсюду. Все перешло к ужасным наихудшим сценариям, и мое тело устремляется к ней. Я готов к тому, что Джесси упала и рожает. Я НЕ готов распахнуть дверь ванной и обнаружить длинную змею, растянувшуюся поперек бортика душа. Джесси определенно голая (хотя я не смотрю на нее ... больше одного раза) и забилась в дальний угол.

“ДРЮ, ЗМЕЯ! Убери змею! АХ— ТОЛЬКО НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ ТАК!

Мне не следовало бы смеяться в такой момент, но я смеюсь. Джесси визжит во всю глотку, но не может решить, расстроена ли она больше из-за того, что змея вторглась в ее душ, или из-за того, что она стоит передо мной голая.

“О боже, ты тупица! Я вот-вот умру здесь от укуса змеи, а ты согнулся пополам от смеха!! Я СКАЗАЛА, НЕ СМОТРИ!!!”

“Остынь. Я не смотрю!”