Я хочу разозлиться на Дрю, когда он отпускает мою руку и выпрыгивает из джипа, но не могу. Он прав. И он, наверное, единственный человек в мире, который может дать мне пинок под дых, в котором я нуждаюсь. Мой ребенок скоро родится. Пришло время подтянуть трусики и приготовиться. Я стану мамой - я смогу это сделать. И благодаря Дрю мне не придется быть бездомной.

Дрю бесит. Я и так это знала, но теперь он бесит вдвойне. С тех пор как мы вошли в двери этого дома у озера, он стал очень трогательным. Он использует любую возможность, чтобы коснуться моей руки, моего бедра, моей шеи, боковой части бедра. Я понимаю, что у нас ненастоящие отношения, но боже мой. Я думала, он ненавидит публичное проявление любви! Что-то изменилось с Дрю. Что-то изменилось после нашей поездки. Я еще не знаю, что это, но мне хочется стать черепахой и спрятать голову обратно в панцирь.

Сейчас мы все стоим на крыльце, любуемся видом на озеро и слушаем, как Генри рассказывает обо всех ремонтных работах, которые они провели с момента покупки участка после ухода Ричарда на пенсию, но я даже не могу сосредоточиться, потому что Дрю прижимается ко мне сзади, обхватывая меня руками, которые некоторые люди могут назвать объятиями. Но это не так. Мы с Дрю - заклятые враги. Я разозлила его, унизила и уколола его эго больше раз, чем могу гордиться, так что это совершенно не может быть настоящим объятием. Вот только я чувствую, как его сердце бьется о мои плечи. Он похож на прочную кирпичную стену с пульсом, и от этого мир вокруг меня становится нечетким. Генри мог бы сейчас быть родителем Чарли Брауна, потому что все, что я слышу, это "ва-ва-ва-ва".

Мои глаза переходят от вида на озеро к виду на Дрю, а также к его загорелым предплечьям, сильно драпирующимся на моей груди. Я чувствую запах его дезодоранта и натурального аромата кожи. Эти два запаха смешиваются и проносятся сквозь мои чувства, как торнадо мужественности, разрушающее все на своем пути. Дрю разрушает меня. Я хочу опустить подбородок, провести губами по теплой коже и позволить светлым волосам на его предплечьях щекотать мой нос.

"Тебе это нравится, Джесси?" спрашивает Генри, ошибочно полагая, что я обращаю внимание на все, о чем он говорит.

Я должна напрячься, предупреждая Дрю о своем бедственном положении, потому что злой человек опускает свой рот рядом с раковиной моего уха и шепчет: "Что ты думаешь? Тебе это нравится?"

Волоски на моих руках встают дыбом, готовые перехватить любое ощущение, которое Дрю хочет бросить в их сторону. В своих фантазиях я прислоняю голову к груди Дрю и закрываю глаза. Нет... Я кружусь, обхватываю его шею руками и пытаюсь воссоздать поцелуй, который был во время сбора средств. Кроме того, в моей фантазии я не беременна, и у нас с Дрю не такие сложные отношения. И, возможно, он голый.

Вместо этого я ставлю каблук своей теннисной туфли на пальцы его ног и надавливаю. Дрю держит меня крепче, как будто пытается пересилить боль, но не отпускает меня.

"Конечно, звучит идеально!" Я притворяюсь, что знаю, о чем они говорят, потому что врать - самое вежливое занятие.

"О, хорошо!" Генри хлопнул в ладоши, а затем похлопал Ричарда по руке. "Ты можешь пойти и достать лобстера из морозилки, чтобы он был разморожен к тому времени, когда нам нужно будет бросить его на гриль".

Подождите, что! Лобстер?! Это то, на что я согласилась? БЛИН. Я презираю все морепродукты, а во время беременности я едва могу выносить даже их запах. Дрю это знает, потому что однажды вечером, когда я только переехала, он принес домой лобстера на вынос, и меня тут же вырвало в мусорное ведро на кухне.

Ричард убегает выполнять поручение своего мужа, а Генри стоит и смотрит на нас, как на бесценную французскую картину, которую он хочет повесить над своим камином. Он еще не знает, что все это обман. Мы не бесценная французская картина; мы - копия, напечатанная лазером и продающаяся за 9,99 доллара в магазине для охотников.

"Вы просто очаровательны вместе. Я так рад, что вы смогли приехать в эти выходные", - говорит Генри, заставляя меня чувствовать себя ужасно из-за того, что я солгала ему.

Дрю делает огромную вольность и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Его щетина на ощупь напоминает наждачную бумагу, и мне это невольно нравится. "Мы тоже".

Я улыбаюсь Генри, пытаясь изобразить краснеющую невесту, и поднимаю руку, чтобы ласково сжать предплечье Дрю. По крайней мере, это выглядит ласково. Он почувствует в этом предупреждение, когда мои ногти вонзятся в плоть. "Так счастлива".

Генри вспоминает о другом предмете, который ему нужно достать из морозильника (вероятно, что-то столь же отвратительное, как свиные пальцы или лягушачьи лапки), и бросается в дом вслед за Ричардом. Не теряя времени, я сбрасываю с себя руку Дрю и вытираю плечом воображаемый остаток поцелуя со своей щеки. Мое выражение лица говорит: "Блех, ты противный, я ненавижу поцелуи".

"Перестань, ладно? Почему ты так часто трогаешь меня сегодня?".

Он с любопытством улыбается. "Потому что мне нравится прикасаться к тебе".

"Нет, не нравится".

"Так не бывает. К несчастью для тебя, ты не можешь решать, нравится мне прикасаться к тебе или нет".

Я скрещиваю руки вызывающе-защитно. "Перестань говорить, что ты меня трогаешь".

Он наклоняет голову, на его губах играет улыбка. "Почему?"

"Потому что это странно".

"Чтобы я прикоснулся к тебе?"

Я откинула голову назад и застонала. Он единственный человек в мире, который может говорить вокруг меня. "Дрю. Я не знаю, в какую игру ты сейчас играешь, но я говорю тебе прекратить ее".

"Я не играю в игру".

"Это похоже на одно. Всю неделю ты злился на меня, едва произнося два слова, а сегодня утром выглядел так, будто хотел подраться со мной на кухне. И по праву! Я унизила тебя, помнишь? Запутала тебя во лжи, из которой ты никогда не сможешь выбраться? И я все время так грубо с тобой обращаюсь! У тебя более чем достаточно причин не любить меня". Пожалуйста, не люби меня! Вернись к ненависти ко мне!

"Ты не понимала меня всю неделю. Драка - это не то, что я хочу с тобой делать, Джесси".

Мои брови взлетают вверх, а сердцебиение становится скорострельным пулеметом. Дрю сегодня выглядит по-другому. Его глаза тлеют. Он окончательно определился. Он принял решение, и теперь он будет тем контролирующим Дрю, которого я раньше презирала, пока не добьется своего.

Я сглатываю и делаю шаг в сторону от него. Он выглядит забавным и снова закрывает между нами пропасть. Он прижимает меня спиной к перилам крыльца и прижимает к себе, держа за руки по обе стороны. Мой рот - пустыня Сахара. Все мои слова пересохли - ни малейшего намека на словоблудие.

Самым нежным прикосновением, которое я когда-либо получала, Дрю расчесывает мои волосы от виска до за ухом. "Не думаю, что я когда-либо по-настоящему извинялся перед тобой за то, что случилось тем утром, когда я проспал. Прости меня, Джесси. Я действительно не хотела этого, и я действительно с нетерпением ждал того дня, чтобы помочь тебе. Я надеялся, что это исправит разногласия между нами. А потом... я сделал еще хуже, забыв".

Я качаю головой. Мне почти хочется зажать ему рот рукой, чтобы он не мог продолжать извиняться. Он все портит. Он не может так поступать со мной.

"Мне очень жаль. Я так хотел бы вернуться в прошлое и взять с собой в комнату мобильный телефон, поставить пятнадцать будильников. Как бы я хотел быть рядом с тобой".

"Я не знаю. Все произошло именно так, как и должно было произойти. И тебе не нужно ничего этого говорить - ты мне не интересен, помнишь? Неважно, прощу я тебя или нет".