"Ах да, врачи известны публичной поркой яиц".

"Придумай другую историю".

Дрю поднимает бровь. "Заставь меня".

Из моих ушей валит дым, а глаза сужаются до опасных щелей. "Теперь я знаю о тебе все, доктор Застрявший. Я могу шантажировать тебя целый день".

Он разразился смехом. "Да ну? Какой у тебя на меня компромат?"

"Когда ты засыпаешь на диване, ты пукаешь. Очень много. Очень вонючая штука".

"Я не хочу". Не хочет.

Я хмыкаю и постукиваю себя по подбородку быстрым несносным движением. "Я не знаю. Кому поверят люди - спящему мужчине или женщине, которая стала свидетелем бурного метеоризма? Держу пари, Миа было бы интересно узнать, на что она подписывается".

Брови Дрю сошлись. "Какое отношение ко всему этому имеет Миа?"

Разве он не видит? Миа имеет к этому самое непосредственное отношение. Мое настроение никогда не было таким плохим, как после того, как я увидела Дрю на свидании с другой женщиной. Мои внутренности начали болеть в тот день, и они до сих пор не прекратились.

"Просто подумала, что ей хотелось бы знать, что у ее мужчины плохие газы, прежде чем она решит залезть к нему в постель".

Дрю бросает на меня косой взгляд - улыбки больше нет - и снова смотрит на дорогу. "Миа не ляжет в мою постель, так что не трать свое дыхание на попытки шантажировать меня на ее счет. Это было просто свидание".

Мне приходится кусать щеки, чтобы не улыбаться. Это не помогает, поэтому я втягиваю их, становясь похожей на рыбу. Я поворачиваюсь лицом к окну, потому что Дрю совершенно не может видеть, какой эффект оказывают на меня эти новости. Я чувствую себя как воздушный шар, только что наполненный гелием и готовый улететь в открытый космос. "Какая жалость".

Он хрюкнул от смеха. "Да, очевидно, ты выглядишь так, будто у тебя разбито сердце из-за меня. Я вижу твое отражение в окне".

Я стираю свою улыбку и наклеиваю хмурый взгляд. Раскрась я свое лицо, и я стал бы грустным клоуном. "Лучше?"

Дрю быстро смотрит на меня и закатывает глаза, но я вижу намек на улыбку в уголке его прекрасного рта... его прекрасного рта, который я имела честь целовать и очень хотела бы поцеловать снова.

"Ты смешна".

"Ты смешон".

"ТЫ ЕСТЬ", - говорит он, протягивая руку, чтобы опустить мою повязку для волос - разрушая мой идеальный хвост!

Я потянулась, чтобы ущипнуть его за руку, но он схватил мою руку и сжал ее в своей. Я пытаюсь вырвать ее, но он просто переплетает наши пальцы, его хватка крепкая и собственническая, и кладет наши руки на подлокотник между нами. "Ты можешь забрать это обратно, когда научишься вести себя хорошо".

Я пыхчу и отдуваюсь и делаю вид, что ненавижу его руку, прижатую к моей, но внутренне я умираю. Разве две руки когда-нибудь так идеально подходили друг другу? Ощущение чужой кожи против моей когда-либо воспламеняло меня раньше?

Дрю держит мою руку в плену - так мы держимся за руки всю дорогу, и ни один из нас не отпускает свою гордость. Перед нашими лицами стоят щиты в виде оскалов и оскалов, и мы используем наши слова как мечи. Я знаю его точки давления, а он знает мои. Когда большой палец Дрю нежно проводит вверх и вниз по моему, мы оба бросаем друг другу лишние оскорбления, чтобы замаскировать близость, которую ни один из нас не хочет признать. Никогда еще не существовало двух более гордых, упрямых людей.

Мы ходим по натянутому канату, и я чувствую все меньше уверенности в своей способности благополучно его преодолеть.

Мой телефон звонит, когда мы подъезжаем к дому у озера, и Дрю наконец отпускает мою руку, чтобы я могла ответить. Это мой подрядчик на линии, и у него плохие новости. Дрю ставит джип на стоянку и с обеспокоенными бровями смотрит, как я получаю свежие новости.

"Все хуже, чем мы думали. Большая часть подпола тоже сгнила. Мы пытались заменить доски только по необходимости, но чем больше мы вырываем, тем больше проблем находим".

"И что это значит?" Я боюсь, что он скажет, что им пришлось снести дом бульдозером и начать все сначала, что я вдруг оказалась должна четыреста тысяч долларов, и они ведут меня в тюрьму, потому что я не могу их выплатить.

"Это означает увеличение итоговой суммы, а также прибавление нескольких недель к сроку завершения работ".

Слезы застилают мне глаза, и я не позволяю себе их выпустить. Однако я не думаю, что у меня хорошо получается их скрывать, потому что рука Дрю снова находит мою и сжимает. Следующие пять минут я пытаюсь уговорить своего подрядчика вложить все свои силы в то, чтобы закончить проект вовремя, потому что у меня скоро родится ребенок, и я бы очень хотела иметь дом, в который я смогу его привезти. Он говорит мне "Нет, не могу" с густым северным акцентом, который кажется мне грубым в моем хрупком состоянии. Так что теперь мой дом должен быть закончен примерно в то же время, что и мой срок. Замечательно. Прекрасно. ВЕЛИКОЛЕПНО!

Я кладу трубку и тупо смотрю в лобовое стекло, позволяя своим мыслям падать в свои последние гнезда, как в игре "Плинко".

"Поговори со мной", - призывает Дрю, наклоняясь вперед и пытаясь поймать мой взгляд.

"Все в порядке", - говорю я высоким визгливым тоном. "Просто моя жизнь закончилась, и мой ребенок будет бездомным, но все в порядке".

"О чем ты говоришь? Что сказал подрядчик?"

Я делаю глубокий вдох, собирая все свои силы, чтобы не разразиться рыданиями на весь Дрю. "У них возникли сложности - нужно еще кое-что исправить - и они не думают, что дом будет готов до той же недели, что и мой срок".

"О." Плечи Дрю расслабляются, как будто я только что не сказала ему, что весь мой мир рушится. Его бесстрастное отношение выводит меня из себя.

"Что ты имеешь в виду? Это плохо, Дрю. Ты понимаешь, что это значит для меня? У меня может не быть своего дома, куда я могу привезти ребенка из больницы. У меня не будет места, где поставить кроватку или кресло-качалку - у меня даже нет ничего из этого, потому что когда Люси предложила устроить мне детский праздник, я отказалась, как сумасшедшая, потому что слишком боялась стать мамой". Мой голос сейчас истеричен, и я уверена, что мне будет стыдно за это позже, но сейчас все это вырывается наружу, как будто я только что ударила по эмоциональной артерии. "Я добавила несколько вещей в детский реестр в Интернете, но еще не купила ни одной вещи из него, потому что не хотела заваливать твой дом коробками и злить тебя". «Но нет, это ложь - я сваливаю все на тебя, хотя на самом деле это моя вина. Я ничего не заказывала по той же причине, по которой я не узнала пол ребенка. Если я заказываю вещи, если у меня есть вещи, это делает их реальными, а я еще не готова к этому".

Наконец я делаю взволнованный вдох. Как только слова вырвались, я даже не хочу смотреть на Дрю. Я только что выплеснула на него все свои эмоции, и если я что-то и узнала о мужчинах, так это то, что им не нравится иметь дело с женскими драмами. Кроме дедушки. Он будет слушать мою болтовню весь день, и я хотела бы пойти к нему прямо сейчас. Он единственный человек, которому я когда-либо могла довериться, чтобы все стало лучше для меня.

Дрю не спешит выйти из машины и оставить меня. Он сжимает мою руку. "Джесси, посмотри на меня". Его слова не нежные. Не сладкие. Они грубые и говорят, что я серьезно. Я расправляю плечи и смотрю в его морские глаза. "Ни ты, ни твой ребенок не останетесь без крова. Ты живешь со мной, и мой дом будет твоим до тех пор, пока он тебе нужен. Закажи свои вещи. Перевезите их ко мне. Пришло время перестать избегать, принять то, что грядет - ты скоро станешь матерью, и ты сможешь это сделать. Ты достаточно сильна".