За дубовой дверью оказалась небольшая комната. Когда Йим вслед за Кронином вошла в нее, то обнаружила, что это еще и дно шахты. В ней стояли два лучника, но они убрали стрелы. К стене была прикреплена деревянная лестница, по которой Йим и остальные поднялись наверх.

Йим оказалась в небольшой подземной кладовой без окон, заваленной различными вещами. Кронин провел ее и Хонуса через череду подобных помещений, пока не добрался до грубой деревянной лестницы. Поднявшись по ней, они вошли в кладовую. За ней находилась кухня, где на столе громоздились грязные кастрюли и кипела работа.

Кронин повернулся к Йим и сказал:

– Это не самый величественный вход, Кармаматус, но ты пришла с черного хода.

– Я рада, что попала сюда любым путем, и, пожалуйста, зови меня Йим.

– Ты поднялась в этом мире, – сказал Кронин. – Я не хотел, чтобы ты подумала, что я этого не заметил.

– Она не возвысилась, – сказал Хонус, – ибо всегда была святой. Но теперь эта святость проявилась.

Йим увидела, как Кронин бросил на Хонуса вопросительный взгляд, который быстро исчез с его лица. Когда он снова обратил на нее внимание, то милостиво улыбнулся.

– Сейчас идет вечерняя трапеза. Почтите ли вы нас своим присутствием или предпочтете освежиться перед трапезой?

– Мы проделали тяжелый путь и выглядим неважно, – ответила Йим, – но мы будем рады пообедать в кругу друзей.

– Тогда мы тоже будем рады, – сказал Кронин. Он вышел из кухни в длинное помещение, похожее на прихожую. Здесь был высокий потолок, обшитые деревянными панелями стены с несколькими дверными проемами и пол из плитняка. В дальнем конце находилась пара больших двустворчатых дверей, запертых на ночь. К ним вела широкая, но короткая лестница, ведущая к еще одной двустворчатой двери с вырезанными на ней сценами охоты. Эти двери были открыты, и за ними находился банкетный зал.

Кронин проводил их туда. Там шла трапеза, и хотя большая часть зала была пуста, за главным столом собралось около дюжины обедающих. Стол был приподнят, и Йим разглядела Кару, сидящую в центре на деревянном стуле с высокой спинкой, похожем на трон. Место справа от нее – Йим предположила, что это место Кронина, – было свободно. Кара была единственной женщиной за столом. Йим вспомнила многих мужчин, сидевших за этим столом, еще во время ее пребывания в гостинице «Мост». Армейские офицеры, подумала она.

Взгляд Йим вернулся к Каре, которая все еще не видела ее. Ее подруга, казалось, преобразилась, по крайней мере внешне. На ее голове красовался тонкий золотой циркуль. На ней было серо-зеленое платье с квадратным вырезом и поясом из темно-зеленого пледа, к которому на плече была приколота брошь в виде дерева. Как и циркуль, она была золотой. Поведение Кары соответствовало ее царственному одеянию. Когда Йим вспоминала лицо Кары, оно казалось ей оживленным и часто дерзким. Однако женщина за столом выглядела величественно и даже серьезно, точно вождь. Йим почувствовала некоторое разочарование.

Кронин пропустил Йим вперед по лестнице и громко объявил:

– Сегодня нас почтили своим визитом одна из Носительниц Карм, Йим, и ее Сарф, Хонус.

Кара подняла глаза, и все ее прежнее выражение лица ненадолго покинуло ее черты. Она была поочередно удивлена, восхищена, озадачена и любопытна. Затем она заставила свое выражение лица принять подобие серьезности, хотя, поднявшись и поклонившись, она слишком широко улыбнулась, чтобы казаться по-настоящему серьезной.

– Добро пожаловать, Кармаматус. Ты оказала нам честь.

Йим ответила поклоном.

– Карм видит твою щедрость, и мы благодарны тебе за гостеприимство.

Ей казалось странным говорить официально, когда хотелось броситься к Каре и обнять ее, но она чувствовала, что формальность как нельзя лучше подходит к этому случаю.

Кара повернулась налево и направо, обращаясь к сидящим.

– Прошу вас занять места для моих гостей. Я много думала о них, и желаю, чтобы они были рядом.

Стул был только у Кары; остальные за столом сидели на двух длинных скамьях, и гости просто сползли с них, чтобы освободить места. Большинство из них сделали это любезно, но Йим заметила, что мужчина средних лет, сидевший справа от Кары, кажется, был раздосадован тем, что потерял свое место. Пока она делала это замечание, Хонус прошептал ей на ухо.

– Зови Кару «Матерью клана», так уркзимды обращаются к своей предводительнице.

Когда Йим подошла к главному столу, Кара жестом указала ей направо.

– Пожалуйста, займи почетное место, Кармаматус.

– Спасибо, Мать клана, но, пожалуйста, зови меня Йим.

– Хорошо, Йим. – Глаза Кары сверкнули от подавленной улыбки. – А ты должна называть меня Карой.

Когда Йим села, Кара крепко сжала ее руку.

– Рада тебя видеть. Когда я услышала о храме, я боялась... Но какое это теперь имеет значение? Посмотри на себя! Носитель! И Хонус...

Кара смотрела на него, когда он занял место слева от нее, и на мгновение потеряла дар речи. Она изучала его, затем повернулась к Йим, которая почувствовала, что ее лицо покраснело от пристального взгляда.

– Вот это да! – воскликнула она наконец. – Вы оба изменились, а я-то думала, что наша жизнь богата событиями.

Она хлопнула в ладоши.

– Еда и напитки для наших почетных гостей.

Когда слуги прибежали с тем и другим, Кара сказала:

– Вы заглянули к нам неожиданно и застали нас такими, какими мы действительно живем в эти дни: едим кашу и пьем разбавленный эль. Завтра мы устроим вам настоящий пир. Клянусь Карм, будет неплохо повеселиться или хотя бы сделать вид. А пока ты будешь ужинать сегодняшней скудной пищей, я приготовлю для тебя место.

Она понизила голос до интимного тона.

– Итак, Йим, тебе нужны две кровати... или одна?

– Две, – ответила Йим еще более тихим голосом, – в разных комнатах.

Кара, казалось, была разочарована ответом Йим, но быстро оживилась.

– Ну, тогда мы можем болтать всю ночь!

Йим подозревала, что Кара не преувеличивает.

Кара не преувеличивала скромность трапезы. Основным блюдом была каша, смешанная с кусками баранины и нарезанными кубиками кореньями. Еще были жареные белые косточки и буханки коричневого хлеба – и то и другое в количестве, которое скорее вносило разнообразие, чем наполняло трапезу. Эль был сильно разбавлен, и обедающие были трезвы как по сути, так и по поведению. Но Йим догадывалась, что не качество еды и напитков было причиной сдержанной атмосферы за столом. Настроение напомнило ей о трапезе в гостинице «Мост» в тот вечер, когда Кронин сообщил своим офицерам, что они возвращаются домой, чтобы защитить его от вторжения.

Пока она ела, Йим оглядывала зал. Он был довольно большим, но простым по конструкции и оформлению. Стены были обшиты деревом, ставшим темно-коричневым от дыма и возраста. Огромный каменный камин занимал центр одной из стен, но перед его почерневшими камнями не горел огонь. Освещение давали факелы, похожие на огромные камыши. Они были расставлены по стенам в бра и на столе в железных держателях. Высокую крышу поддерживали массивные деревянные фермы, украшенные длинными гирляндами цветов. Очевидно, это были реликвии, оставшиеся с прежних времен, они были засохшими и коричневыми.

Вечер не располагал к светским беседам, и Йим не стала их вести.

– Почему это место окружено людьми, живущими под открытым небом?

– Брат собрал всех, кто будет сражаться с лордом Бахлом, – ответила Кара. – Многие не захотели покидать свои семьи из-за междоусобиц, поэтому они привели их сюда. Остальные – люди, бежавшие от беды. Мы обеспечиваем их всем, чем можем.

– Значит, вражда уже началась? – спросила Йим.

– Вражда и даже хуже, – ответил Кронин. – В основном на западе. Там кланы ссорятся, как петухи, и при этом не обращают внимания на наступающего волка. Это безумие!

– Это не удивительно, – сказала Йим. – Мы прибыли с востока, где черные жрецы тоже не дают покоя.