Главный жрец снова поклонился.

– Все это будет исполнено, Святейший. Могу ли я сделать что-нибудь еще? Возможно, ты желаешь подкрепиться.

– Я буду мясо и вино. Красное вино. Принеси его сам вместе с головой Груна.

Жизнь в Бремвене сделала его мягким, подумал он. При дворе лорда Бахла он долго не протянет.

Через три дня после прибытия Дайджена ветер с севера ослабил жару в Бремвене. К тому времени он получил многообещающую зацепку и отправился за ней. Стоя возле роскошного дома одного из купцов, он заметил, как из него вышла молодая женщина. Одетая как домашняя рабыня, она несла большой сверток в сторону доков. Дайджен следовал за ней на расстоянии, но когда женщина приблизилась к торговому судну, он поспешил за ней. Когда она обернулась на звук его быстрых шагов, Дайджен окликнул ее с аверенским акцентом.

– Госпожа? Госпожа, вы не могли бы мне помочь?

Как только глаза женщины встретились с его глазами, Дайджен почувствовал, что он ей нравится. Он был красивым мужчиной, а его бледно-серые глаза были бы привлекательны даже без их сверхъестественной силы. Дайджен улыбнулся и увидел, как женщина покраснела.

– Вы ко мне обращаетесь? – спросила она.

– Простите, что побеспокоил вас, – робко произнес Дайджен. – Вы выглядите так, словно вы с моей родины... и я не знаю, куда обратиться. Я надеялся, что вы поможете мне.

– Как?

– Меня зовут Рангар, госпожа. Я пришел, чтобы присоединиться к своему старшему брату. Он служил в храме Карм и... – Голос Дайжена прервался, а глаза наполнились слезами.

– Твой брат умер, не так ли? – спросила женщина мягким голосом.

Дайджен всхлипнул.

– Да, госпожа.

– Зови меня Гурди. Я никому не госпожа, просто домашняя рабыня.

– Я не вижу раба, только доброе лицо.

Дайджен протер глаза и посмотрел на Гурди с надеждой и доверием.

– Я здесь чужак, а вокруг полно последователей Пожирателя.

– Чем я могу вам помочь? – спросила Гурди, явно желая быть хоть чем-то полезной.

– Я хочу работать на того, кто все еще уважает Равновесие.

Гурди засияла.

– Вам повезло! Мой хозяин все еще чтит Карм. Он торговец тканями, самый богатый в Бремвене. Ему всегда нужны люди для его караванов. Его зовут Коммодус.

– Но разве он осмелится нанять человека, связанного с храмом Карм?

– Мой хозяин не боится чернокудрых. Совсем недавно с нами жил Сарф. Моя хозяйка стала его Носителем.

– Приятно знать, что все оставили богиню. Но как женщина могла стать Носителем после падения храма?

– Понятия не имею, – ответила Гурди. – Я не понимала этого тогда и не понимаю сейчас. Я вообще не представляю, зачем Йим понадобилось становиться Носителем. Она от многого отказалась.

– Йим?

– Так звали мою госпожу. На самом деле, она была моей госпожой всего один день. До этого она была рабыней. Когда она стала подопечной моего господина, я должна была присматривать за ней. Она ушла в первую же ночь, а когда вернулась с Хонусом, то уже была Носителем. Я не знаю, как это произошло, просто так вышло.

– Кто такой Хонус?

– Ее Сарф. Он стал ее Сарфом, когда она стала Носителем. – Гарди вздохнула. – Тогда я снова стала домашней рабыней. Йим отказалась от своей прекрасной комнаты и спала в скромных покоях, хотя они с Хонусом обедали вместе с хозяином.

– Твой рассказ – доказательство того, что Карм не оставила Бремвен. – Дайджен ласково посмотрел на Гурди, затем понизил голос до более интимного тона. – Как и твоя доброта.

Гурди покраснела.

– Это пустяки.

– Для меня это важно, – сказал Дайджен. – Можно я понесу ваш сверток? Он кажется тяжелым.

– Я справлюсь. Лодка уже близко.

Глядя, как Гурди спешит отнести свой сверток, Дайджен был уверен, что узнал от нее все самое полезное. Тем не менее, он не уходил. Дайджен не любил оставлять концы не обрубленными.

Когда Гурди вернулась на пристань, она с радостью обнаружила, что ее ждет новый знакомый.

– Как вы думаете, Коммодус – понимающий человек? – спросил он.

– Он очень добрый.

– Тогда, конечно, он не откажет вам в небольшом отдыхе. На берегу реки очень приятно.

Человек, которого Гурди знала как Рангара, протянул небольшое золотисто-коричневое пирожное.

– У меня есть ягодный пирог. Не разделишь его со мной?

Гурди не нужно было уговаривать. Она последовала за Рангаром прочь от оживленной пристани к тихому участку реки и нагретому солнцем камню на ее берегу. Там она сняла сандалии и свесила ноги в прозрачную текущую воду. Ее спутник сделал то же самое и протянул ей пирог. Его сладость соответствовала настроению Гурди.

– О Рангар, это так вкусно! Ты должен это попробовать!

Рангар не смотрел на пирог. Вместо этого он с любовью заглянул ей в глаза, прикоснулся пальцем к уголку ее рта и оттянул его, вытирая каплю ягодного сока. Нежно и медленно он облизал кончик пальца. Задушевным голосом он сказал:

– Она сочная.

Гурди почувствовала, что попала в романтическую сказку. Она больше не была ни простушкой, ни даже рабыней. Все померкло по сравнению с чарующими глазами, устремленными на нее. Она откусила кусочек пирога, измазав губы красной сладостью.

– Хочешь попробовать еще?

Рука Рангара нежно коснулась щеки Гурди, затем перешла к шее. С изысканной медлительностью его губы приблизились к ее губам. Гурди застыла в предвкушении. Она почувствовала тепло его дыхания, затем мягкость его губ. Но потом боль разрушила чары.

– Ой! – вскрикнула она.

Взгляд Рангара, казалось, следил за чем-то в небе.

– Шершень! – сказал он. – Он тебя ужалил?

– Боюсь, что да, – сказала Гурди, потрогав шею.

– Должно быть, его привлек пирог. С тобой все в порядке?

– Думаю, да, но больно.

Рангар наклонился, чтобы помахать рукой в воде. На мгновение Гурди показалось, что с кончиков его пальцев сорвалось что-то блестящее и покатилось в глубину. Затем Рангар убрал мокрую руку, чтобы погладить ее по шее. Его прикосновение было не только прохладным и успокаивающим, но и нежным, и Гурди убедилась, что ее глаза ошиблись. Я видела лишь отражение, подумала она.

– О Рангар, как же это приятно.

– Я рад, – ответил он. – Но тебе лучше уйти с солнца.

– Может, и стоит. Меня немного мутит.

Рангар встал и помог Гурди подняться.

– Я бы проводил тебя до дома твоего хозяина, но, возможно, нам не стоит показываться вместе.

– Почему? – спросила Гурди, не пытаясь скрыть своего разочарования.

– Твой хозяин может не нанять меня, если узнает, что я забочусь о тебе. Будет лучше, если люди подумают, что мы не знакомы, когда мы снова встретимся.

– Я сохраню твой секрет, – сказала Гурди. Она коснулась щеки Рангара, придвинувшись к нему ближе, ягодный сок все еще окрашивал ее сжатые губы.

Рангар наклонился, чтобы застегнуть сандалии.

– Тогда до завтра.

– Да, – со вздохом ответил Гурди. – Завтра мы снова встретимся.

Она надела свои сандалии.

Пока Рангар оставался на берегу реки, Гурди вернулась в дом своего хозяина. Там она хранила в тайне свою сладкую тайну, до конца дня занимаясь полировкой огромного обеденного стола. Ей показалось, что день стал жарким, и от жары у нее закружилась голова. Не поужинав, она легла в постель и лежала на набитом соломой матрасе, обливаясь потом. Когда она провалилась в тяжелый сон, в ее сновидение вошла жара.

Гурди стояла одна на безлюдной равнине, где солнце палило с пустого неба. Было невыносимо жарко.

– Подойди в тень, – сказал чей-то голос. Гурди повернулась и увидела Рангара, стоящего в тени. Ни один из них не был там раньше. Подойдя к нему, Гурди поняла, что она голая, а жар исходит не от солнца, а от глаз Рангара. Она шагнула в тень, и стало холодно. Рот Рангара был измазан красным соком ягод, подумала Гурди. Она потянулась, чтобы поцеловать его.