Хотя поставленная задача не казалась особенно сложной, ставки на нее заставляли Дайджена волноваться. Ему достаточно было взглянуть на свое тело, чтобы осознать цену неудачи. Он еще не оправился от шока, вызванного мгновенным старением на тридцать лет. Хотя он выглядел меньше, чем на половину своего истинного возраста, он все еще оплакивал свою юную форму. Дайджен винил Йим в том, что он изменил свою внешность, и каждый раз, когда он чувствовал боль в суставах или красивая девушка игнорировала его, в нем вспыхивала ненависть. Поэтому он тщательно готовился к гибели Йим. Набранные им люди носили с собой клинки, обмакнутые в особый яд, который не только гарантировал смерть, но и обеспечивал ее мучительность.

Несмотря на свои ядовитые мысли, Дайджен казался благодушным, когда неторопливо прогуливался по полю. Когда он останавливался среди оборванных людей, изгнанных из своих домов, казалось, что он искренне огорчен их положением. Иногда он даже решался дать им несколько монет. Если кто-то и замечал, что его щедростью пользуются только более крупные и выносливые мужчины, то не подавал виду.

Когда Кара увидела Дайджена, он совершал свой дневной обход среди беженцев. Она не обратила на него внимания. Незнакомых людей было так много, что на другого легко было не обратить внимания, особенно на того, кто не выглядел желанным. К тому же внимание Кары было приковано к Йим. Кара была заинтригована тем, как ее подруга общается с детьми. Никто не знал, что она Носительница, ведь она по-прежнему была одета в сине-серое платье. Тем не менее, Йим обладала качеством, которое успокаивало даже самого беспокойного ребенка.

Кара наблюдала за ней, пытаясь решить, было ли это сострадание в голосе Йим, мягкость ее прикосновений, нежность в ее взгляде, или что-то еще, что оказывало такое успокаивающее воздействие. Что бы это ни было, Кара была рада, что Йим рядом с ней.

Дайджен обращал на двух женщин еще меньше внимания, чем они на него. Сосредоточенные на своих нуждах, они не представляли для него никакого интереса. Поскольку Кара была одета не как мать клана, он решил, что она и ее спутница – просто служанки, выполняющие какое-то поручение. Единственным впечатлением была короткая стрижка волос Йим, которые Кара подстригла до одинаковой длины еще днем. Тем не менее, желая изобразить покорность, он безмятежно улыбнулся им, а затем отвернулся.

Когда Дайджен возвращался в трактир, его внимание привлек какой-то мужчина. Поначалу в нем не было ничего примечательного. Он был таким же оборванцем, как и остальные, хотя, возможно, питался немного лучше. Затем Дайжен взглянул в глаза человека и почувствовал волну облегчения, приближающуюся к ликованию. С этого момента он был уверен, что его предприятие увенчается успехом.

К тому времени, когда в пиршественном зале подали вечернюю трапезу, Йим снова была одета в чистую и недавно починенную одежду Носительницы. За высоким столом сидела все та же небольшая, избранная компания, остальные члены семьи ели менее официально в других местах. Блюда также не изменились, за исключением медового торта. Когда Йим уселась, Кронин сел рядом с ней и низко склонил голову.

– Кармаматус, я должен извиниться за свое вчерашнее поведение.

– Думаю, ты говорил искренне. Я ценю это.

– Но я был слишком горяч и не объяснил своих доводов.

– В этом не было нужды. Ты командуешь своими войсками. Я не имею над ними власти.

– У тебя есть власть над Хонусом. В прошлом Теодус переманил его на нашу сторону. Я надеюсь, что ты сделаешь то же самое.

– Ты имеешь в виду отправить его в поход?

– Да, как это сделал Теодус. Но только ненадолго.

Предложение стало шоком, хотя Йим чувствовала, что должна была его предвидеть. Конечно, я останусь здесь. Тем не менее, даже мысль о разлуке расстраивала. Йим задалась вопросом, видит ли Кронин это по ее лицу. Стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, она ответила.

– Я с удовольствием выслушаю ваши планы.

Кронин улыбнулся.

– Тогда поговорим после ужина.

Йим попыталась улыбнуться в ответ, но чувство ужаса застыло на ее губах.

Комната была маленькой, простенькой и находилась под карнизом, так что ее потолок был скошен. В ней имелись полки со свитками и один стол, за которым лежали карты. Кронин использовал свою свечу, чтобы зажечь масляные лампы над столом. Когда освещение стало достаточным, он повернулся к Йим.

– У меня вспыльчивый характер, – сказал он, – и я сожалею о том, что сказал вчера вечером. Я солдат с грубыми солдатскими замашками.

– Но с добрым сердцем, – сказала Йим. – Встреча с тобой и Карой изменила мою жизнь.

– Надеюсь, к лучшему. – Кронин улыбнулся Йим, но улыбка получилась неловкой. – Ты уверена, что не хочешь, чтобы Хонус был здесь?

– Это касается только нас с вами. Пожалуйста, говори откровенно.

– Тогда скажи мне вот что, прежде чем я буду говорить о тактике и сражениях: Не потрачу ли я время впустую? Вчера вечером ты сказала, что я сражаюсь с богом и победа невозможна.

– Думаю, ты будешь сражаться не с Бахлом, а с его хозяином – Пожирателем.

– Тогда мне кажется, что Бахл должен сражаться с Карм.

– Скорее всего, это так, – сказала Йим, – но богиня и Пожиратель стремятся к разным вещам. Хозяин Бахла жаждет смерти, и ему все равно, кто умрет. Я думаю, что противостоять такому врагу с помощью оружия – все равно что заливать огонь маслом.

– В твоих словах есть смысл, – сказал Кронин. – Если ты утверждаешь, что, убив людей Бахла, ты угодишь его богу, я не соглашусь. Но подумай вот о чем: Убийство одного волка спасает многих овец. Люди Бахла не перестанут убивать, пока их не убьют. Они никогда не устанут. Они никогда не насытятся. Меч может делать работу Карм, иначе ей не нужны были бы Сарфы.

– Что ты сказал Хонусу прошлой ночью? – спросила Йим. – Думаю, не это.

– Ты права. Хонус знает все о силах Бахла. Как они превосходят нас числом и сражаются, не обращая внимания на свои раны. Вчера вечером я сказал ему, что есть только одно место, где мы можем их одолеть, одно место, где местность нам благоприятствует.

– Такие разговоры не оставят его в смятении. – Йим посмотрела Кронину прямо в глаза. – Ты намекал на мою смерть, чтобы склонить его на свою сторону.

– Да, – сказал Кронин. – И я не раскаиваюсь в этом. Если мы потерпим неудачу, надежды нет. Ты можешь бежать до самого Бремвена, но это лишь отсрочит смерть. Бахл придет и туда. Если ты не сможешь остановить его, то не сможешь и спастись от него. Кара видит это. Она не сдерживается, а посылает всех, кто годен к бою.

– Значит, я не должна сдерживать и Хонуса?

Он хочет спасти тебя, и сделать это он может только рядом со мной.

Йим лежала без сна, пока Кара спала. Прошло много времени после встречи с Кронином, и Кара уже не пыталась выяснить, что решила Йим. По правде говоря, Йим была далека от решения, она только обещала его принять. Кронин сделал все возможное, чтобы заставить ее посвятить Хонуса в это дело. С помощью карт он показал, как горный хребет работает как воронка, пропуская наступающую армию через Ворота Тора. Йим так долго рассматривала старые карты, что могла вспомнить очертания вершин, так тщательно нарисованных цветными чернилами.

Пики были обозначены, как и долины, озера и реки, но Йим не помнила ни одного их названия. Она была слишком занята, представляя, как Хонус марширует по ним. Марширует прочь от нее. Марширует к... Что? Все так неопределенно. Если он пойдет с Кронином, то пойдет ли он на смерть, или пребывание здесь обречет его на гибель? Хонус хотел, чтобы она жила. Она хотела, чтобы он жил. А чего хочет Карм? Это не изменилось: Йим должна была родить ребенка. Возможно, мужчина, который должен был стать отцом моего ребенка, мертв. Но, возможно, правильное решение Йим спасет его. Йим могла только предполагать, у нее не было возможности сказать, какой путь выбрать.