— Ага. — Он покачал головой. — Этот кусок дерьма говорит обо мне. Хвастается своим друзьям. Но он не связывается со мной, и я, черт возьми, уверен, что не свяжусь с ним.

Подождите. Кусок дерьма? В старших классах Кэл рассказал мне о своих проблемах с отцом. Но я полагала, что они прошли, когда он стал старше. В конце концов, они сблизились из-за чрезмерного богатства и высокомерия.

— Это прозвучит странно, — сказала я. — Но ты нравишься мне больше, если тебе не нравится твой отец.

Он рассмеялся.

— Я так и думал.

— А твоя мама? Вы близки?

— Настолько близки, насколько это возможно. Я люблю ее. Я сделаю для нее все, что в моих силах. Но она выбрала его. И пока он не исчезнет со сцены, между нами всегда будет напряжение.

Я не могла себе представить, что у меня не было бы теплых отношений и с матерью, и с отцом. Я не могла себе представить, каково это — принимать чью-то сторону. Если у меня был плохой день, я первым делом звонила папе. Если он не отвечал, я шла прямо к маме. И чем старше я становилась, тем ближе мы становились.

Они были не только моей семьей, но и моими друзьями. Я искренне наслаждалась каждой минутой, которую мы проводили вместе.

Чем занимался Кэл во время своих поездок домой в Денвер? Куда он ездил на каникулы? Конечно, во время футбольного сезона у него обычно были матчи. Но что теперь, когда он вышел на пенсию?

— Мне жаль, — сказала я. — Это, должно быть, немного одиноко.

— В Каламити не так одиноко.

Потому что у него были Пирс, Керриган и их дети. Он был такой же частью их большой семьи, как и я.

И в течение нескольких недель я приказывала ему уйти.

Но куда еще ему было деваться?

Знакомое чувство вины начало расползаться по моим конечностям, заставляя меня ерзать на стуле. Здесь были и другие чувства, помимо чувства вины. Помимо вожделения. И они превратили мои внутренности в торнадо.

Если я не буду осторожна, он уничтожит меня. А я давным-давно поклялась, что никогда не позволю Кэлу Старку победить.

— Мне лучше уйти отсюда. — Он встал с дивана и направился к двери. — Спасибо, за приятное времяпрепровождение. Скоро увидимся.

— Кэл, — позвала я, когда он повернул ручку. — Не скоро. Я, эм… мне нужно немного времени. Немного отстраниться.

Охранник, которого он сбросил прошлой ночью, ударил его по лицу. Он сжал челюсти.

— Как скажешь, Блонди.

Я вздрогнула, когда он захлопнул за собой дверь. Не имело значения, разозлился ли он. Так и должно было быть. Я давным-давно научилась не доверять Кэлу.

Это никогда не изменится.

Привет дневник,

Кэл был добр ко мне сегодня. Минут пять он не был отродьем сатаны. Я шла на биологию с английского, и дно моего рюкзака разорвалось. Дело было даже не в ремне, который я заклеила скотчем. Серьезно, это просто кусок дерьма. Я знала, что мне следовало купить новую сумку, а не тратить лишние деньги на этот бюстгальтер с подкладкой. Но, эй, комментарии о сосках приходят не так часто. Победитель. (Это сарказм, на случай, если ты не понял.) В общем, моя сумка порвалась, и все мои книги разлетелись по коридору. Никто не остановился, чтобы помочь мне их поднять. Шок. (Еще больше сарказма.) Кто-то пнул ногой мой учебник истории, и он полетел по коридору. Теперь у меня сломан корешок. Если бы это случилось на любой другой перемене, я бы, по крайней мере, позвала Сарину на помощь. Мы старались больше держаться вместе. Сила в количестве, понимаешь? Они пристают к ней, когда она одна, точно так же, поступают и со мной. В общем, Кэл остановился. Он действительно остановился. На минуту я подумала, что умру от шока, когда он протянул мне мой учебник по биологии, он не швырнул его мне в лицо или что-то в этом роде. Он вроде как даже улыбнулся мне. Я чуть не упала на задницу. Я застыла на месте. Я просто смотрела на него, пока он складывал мои книги. На долю секунды он показался мне тем парнем, который поцеловал меня. И я, глупая, повелась на это. Он даже ходил со мной на английский, как будто я была настоящим человеком, а не каким-то случайным человеком, который сидит в первом ряду и читает наши задания по Шекспиру. Он мог бы просто войти и сесть. Он мог бы просто оставить меня одну собирать учебники и продолжать притворяться, что я никто. Вместо этого он вошел в дверь и сказал мистеру Робинсон, достаточно громко, чтобы все могли слышать, что ему пришлось помочь стипендиатке, потому что она не может позволить себе приличный рюкзак. Весь класс рассмеялся. Потому что это все, чем я для них являюсь. Бедная. Я уже упоминала, что ненавижу Кэла Старка? Да. Все еще. Он такой засранец.

Н.Р.

Кэл

Дневник Нелли тайком проник с заднего сиденья моей машины в мой распорядок дня. Так или иначе, мне нужно было отнести его к ней домой. Но, учитывая, что она попросила меня держаться подальше после нашей ночи, проведенной вместе две недели назад, вернуть его не было возможности. Из-за этого я снова сбежал из города.

Последние две недели я провел в Калифорнии, просто чтобы не встречаться с Нелли. Хотя, учитывая, что с собой в поездку я взял ее дневник, сбежать от нее было невозможно.

Запись о ее рюкзаке лежала открытой у меня на коленях, когда я сидел на своем стуле возле кемпера.

Нелли все еще общалась с Сариной? Она была еще одной стипендиаткой в «Бентоне». Я забыл о ней, пока не прочитал дневник Нелли.

Сарина укладывала свои черные волосы в несколько слоев. Раньше они падали ей на глаза, и я всегда удивлялся, как, черт возьми, она могла видеть, когда ходила. Или, может быть, она специально так их причесывала, пытаясь скрыться.

В выпускном классе они с Нелли были неразлучны, но я и не подозревал, что на первом курсе они были так близки. В основном я помнил, что в тот год видел Нелли одну.

Она была одна, когда у нее порвался рюкзак. Она ползла на четвереньках, пытаясь собрать свои вещи. В коридоре было полно людей, но она была одна.

Именно по этой причине я остановился, чтобы помочь. Потому что я был в состоянии понять. Наверное, мне следовало просто продолжать идти. Мне действительно следовало держать рот на замке, когда мы вошли в класс.

Некоторые фразы, которые я обычно произносил, были просто идиотскими. Я был очень похож на своего отца. И, черт возьми, я бы хотел сказать, что это прекратилось десятилетия спустя.

Я бы хотел, чтобы наше сходство закончилось в зеркале.

Но я много лет говорил грубости и сомневался, что это когда-нибудь изменится. Если что-то и приходило мне в голову, то часто срывалось с моих губ. Вот почему я не выступил с речью по сбору средств в «Бентоне». И вот почему я не хотел комментировал футбольные матчи.

Если игрок облажается, я скажу, что он облажался. Если тренер объявит о плохой игре, я буду первым, кто укажет на его ошибку. Если судья допустит судейскую ошибку, я пойду на попятную.

У меня было достаточно врагов. Мне не нужно было добавлять других к этому списку.

До моего слуха донесся хруст гравия под ногами, и я захлопнул дневник Нелли, пряча его за спину.

Гарри завернула за угол мотеля, и вместо того, чтобы направиться к своему дому, она изменила направление, заметив меня.

— Что ж, смотрите-ка, кто вышел из укрытия.

— Я не прятался. Просто вернулась в город.

— Еще одна поездка? Я подумала, что вы уже уехали. — Она подошла к своему стулу и села с легкой гримасой.

— Колени или спина? — спросил я.

— Колени.

— Это у меня спина болит. — Я подвинулся и вытянул ноги. Этим утром я проснулся и надел шорты и футболку для тренировки, но вместо этого я слонялся по дому на колесах, убирая и распаковывая дорожную сумку.

Потом, когда я наконец вышел на улицу, я решил почитать дневник Нелли, пока в этом месте была тень. Позже я побегал по жаре и изрядно вспотел.