— Джорджия. У нас нет времени на то, чтобы ты сходила с ума прямо сейчас, — выдавил Элио.

Я открыла коробку, и содержимое рассыпалось по столу. Его взгляд скользнул по фотографиям и документам, а потом он отвернулся.

Я собрала фотографии и сунула их Элио.

— Посмотри на мои семейные снимки! Посмотри на них!

— У меня сейчас нет времени на то, чтобы предаваться с тобой воспоминаниям.

Я фыркнула, но каждый вдох уже давался с трудом.

— Ты просто не хочешь знать правду, потому что тогда все эти годы ненависти ко мне окажутся напрасными, — прохрипела я и закрыла глаза. — Ты хочешь винить меня? Ведь для тебя я во всем виновата, верно? — слова вырвались сами собой.

Я знала, что он винит меня, хотя не совсем понимала за что. Его сестра намекнула на это. Прошлое было зияющей темной пропастью, которая грозила поглотить нас обоих. Оно должно было выйти наружу. Мы должны были покончить с нашими демонами.

— Ты наказываешь меня? Это такая игра? — мой голос был пронзительным и отчаянным, не поддающимся контролю.

— Наказываю тебя? Ты понятия не имеешь, как я был наказан за любовь к тебе! — прорычал он мне.

Я замерла, мои легкие сжались. Его внезапная ярость потрясла меня. Я никогда не видела, чтобы Элио так терял контроль над собой. Его глаза пылали, а выражение лица было яростным.

— Меня наказывали в тюрьме каждый гребаный день за то, что я полюбил тебя. За то, что я посмел прикоснуться к тебе, меня избивали каждую ночь.

— Что? — прохрипела я.

— Потом меня выслали, подальше от дома, одного, под палящим солнцем, отстаивать чужие интересы, в то время как я потерял свою гребаную душу! И мне было все равно – я даже не пытался сопротивляться, потому что без тебя мне она была не нужна, в любом случае.

Его слова эхом разнеслись по комнате и полностью остановили мою паническую атаку.

Мои легкие, наконец, наполнились воздухом, и борьба покинула меня. Я закрыла глаза, позволив сознанию плыть по течению.

— Я видела тебя… запись того, как ты крадешь сумку с деньгами и убегаешь… А потом нанятый мной частный детектив нашел таксиста, который утверждал, что отвез тебя на вокзал... молодой человек с неаполитанским акцентом и светло-зелеными глазами.

Я открыла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Ты.

Он застыл от шока, потеряв дар речи.

— Я неделями сидела у окна, направляя тот проклятый фонарь на сарай. Каждую ночь я верила, что увижу ответный свет. Что ты вернешься за мной... но ты так и не вернулся.

Элио облизал губы и прочистил горло.

— Ты вышла замуж за Конти, — напомнил он мне.

Я кивнула и посмотрела на фотографии, которые все еще сжимала в руке. Вытащила одну из них и протянула Элио.

— Я вышла замуж за Томмазо, потому что не могла оставаться в том доме без тебя. После знакомства с тобой… я просто не могла. Я бы сломалась окончательно. Так что я вышла за Томмазо и сбежала, так же, как и ты. — Я вложила фотографию ему в руку. — Это была моя семья.

Он тяжело сглотнул, но не взглянул на нее.

Я вздохнула.

— Если ты веришь хоть одному моему слову, то посмотришь.

Медленно он опустил взгляд на снимок. Я знала, что он видит. Это была одна из последних фотографий Томмазо. Он был лысый, прикован к постели, но все еще улыбался. Он лежал в постели с единственным человеком, которого любил… с партнером его мечты. Они держались за руки.

— Это Дрю. Партнер Томмазо. Они были вместе почти тринадцать лет. Представь только… первый гей-бар, в который мы зашли в Лос-Анджелесе после переезда, и они встретились. Родственные души всегда находят путь друг к другу.

Я проследила за его взглядом и посмотрела на фотографию.

— Он прожил с нами десять лет. Счастливая пара и их подруга – я. Томмазо всегда боялся того, что подумают его родители, если узнают, и был прав. Они отрезали нас от денег, когда узнали, что Дрю живет с нами, и комнату для гостей занимаю я, а не он.

Фотография упала на стол, когда Элио уставился на меня.

— Ты хочешь сказать, что вышла замуж за друга-гея и жила как чертова монахиня последние четырнадцать лет?

— Да. Если ты мне не веришь, вот… — Я сорвала медальон и бросила ему в грудь. Элио поймал его – его рефлексы были непревзойденными – и зажал в кулаке.

Вот и все. Правда. За последние пару недель, с тех пор как этот мужчина ворвался в мою жизнь и перевернул ее, о том, чтобы ворошить прошлое, не могло быть и речи. Время казалось неподходящим. Мы боролись за выживание. Спешить было некуда…

Но взгляд в его штормовых глазах подсказал мне, что время пришло. Он ждал этого разговора четырнадцать лет, так же, как и я. Он ждал… как и я.

Я сделала глубокий вдох и заговорила, преодолевая страх и неуверенность.

— Я думаю, ты тоже ждал меня вопреки всякой логике и рассудку. Разве не так?

Я затаила дыхание в ожидании его ответа. Я не планировала произносить эти слова – они просто вырвались. Но каким-то образом с ледяной уверенностью я знала, что права. Элио был замкнутым. Тот, кто нашел меня в Лос-Анджелесе, не был вспыльчивым мужчиной, ведомым желаниями. Он был моим роботизированным, неприкасаемым наемником. Я была готова поспорить, что он был таким очень долгое время.

С тех пор, как мы расстались.

Он сглотнул, и его четко очерченные мышцы на покрытой татуировками шее заиграли так красиво, что у меня перехватило дыхание.

Элио открыл рот, чтобы ответить, но тут раздался стук.

Тони открыла дверь и посмотрела на него.

— Босс, самолет готов и ждет в Строуберри-Филд.

— Спасибо, Тони, — сказал он и оторвал от меня взгляд.

Разочарование накрыло меня, но тут до меня дошли слова Тони.

— Я лечу в Каса Нера? — паника снова подступила, прежде чем ее вытеснила логика. Зачем мне лететь, если поездка туда займет всего пару часов?

Элио покачал головой.

— Это для меня, не волнуйся.

— Для тебя? Куда ты летишь? — я поймала его взгляд, и осознание накрыло меня. — Постой… ты ведь не собираешься к Равелли, правда?

— Я же говорил тебе не беспокоиться обо мне, Джорджия. Я могу позаботиться о себе. — Он посмотрел мне в глаза. — Пока я знаю, что ты в безопасности. Пора уходить. Тони собрала твои вещи.

Вошли его люди, одетые в неумолимый черный. Его рука потянулась ко мне, как будто он собирался коснуться моей щеки, но затем Элио опустил ее и отвернулся.

— Элио! — крикнула я ему вслед.

Он не смотрел на меня. Это происходило. Он снова уходил, а я ничего не могла сделать. Мне было трудно осмыслить все, о чем мы говорили последние несколько минут.

Я попятилась от его людей, которые приблизились, и указала дрожащим пальцем на Этторе, который был ближе всех ко мне.

— Не прикасайся ко мне. Я никуда не поеду!

Затем Элио оказался рядом.

— Не волнуйся. Никто не прикоснется к тебе, кроме меня.

Мое дыхание стало затрудненным.

Его руки легли по обе стороны от моего лица, и едкий сладковатый запах ткани, которую он держал, окутал мою голову. Мир помутнел по краям.

Голос Элио был глубоким, почти гипнотизирующим.

— Все такая же упрямая. Просто знай… еще до того, как ты призналась, что всю жизнь любила только меня… я был готов на все, чтобы обеспечить твою безопасность. Даже не зная, что ты никогда не хотела расставаться со мной… я бы защищал твою жизнь до последнего вздоха. — Он приподнял мой подбородок и коснулся лба поцелуем, легким как перышко.

Это было похоже на прощание.

— Как ты думаешь, на что я готов пойти сейчас, чтобы защитить тебя? — Последний нежный поцелуй и шепот. — Я собираюсь позаботиться о тебе, topolina, и даже ты не сможешь мне помешать.

Мир ушел у меня из-под ног, и прикосновение его рук было последним, что я запомнила.

Ублюдок.

Проснувшись, я обнаружила, что надежно пристегнута на заднем сиденье роскошного джипа, который трясся и подпрыгивал на неровной проселочной дороге.