Ее киска сомкнулась вокруг меня, сдавливая с неумолимой силой, пульсируя и безжалостно вытягивая из меня сперму.

Жидкость вырвалась из нее, пропитывая стол и заливая мой член. Я без остановки тер клитор, вытягивая из нее удовольствие, ее брызги представляли собой восхитительное зрелище.

— О, Боже, о, Боже, — всхлипывала Джорджия, продолжая сжимать меня.

Я запульсировал внутри нее, сильно кончив. Ее тугая киска доила меня, вытягивая все до последней капли из моих яиц. Я тяжело дышал, испытывая давно забытое наслаждение. Мое сердце бешено колотилось. Это было неоспоримо.

— Что за черт? О, Боже, — пробормотала Джорджия.

Я вырвался из нее в потоке ее соков и своей спермы. На ее лице отразилось смущение и она опустила взгляд на лужицу под ней.

— Нет, не Бог… твой муж заставил тебя брызнуть, topolina, — сказал я.

Она залилась краской.

Я откинул ее мокрые от пота волосы назад.

— Но ты можешь называть меня своим богом, если хочешь.

Я наклонился, приблизив лицо к столу, прямо у ее киски. Затем провел языком длинную дорожку по дереву, пробуя на вкус ее соки.

Ее дыхание сбилось. Я слизал ее жидкость еще раз, и еще, а затем наклонился вперед, чтобы поцеловать подрагивающую киску.

— Каждая частичка тебя… каждая капля, каждый сантиметр, каждый волосок, веснушка и ноготь... идеальны... и мои. Понятно?

Она завороженно смотрела на меня.

— Я спросил, понятно? — повторил я, выпрямляясь.

Джорджия выпрямилась следом за мной в оцепенении. Я поднял ее с мокрого стола и поставил на пол.

— Понятно, — сказала она.

Ее темные глаза сияли, щеки порозовели, а волосы были в полном беспорядке. Мне хотелось прижать ее к себе и поглотить, отнести в постель, чтобы провести там остаток дня, но меня ждали дела.

— А теперь у тебя есть еще кое-что мое, и пора отдать это мне, — сказал я ей. Я отступил назад, натянул брюки и заправил рубашку, приводя себя в порядок, насколько это было возможно.

Она прислонилась к столу.

— Что?

— Флешка. Страховка твоего отца. Пришло время отдать ее. — Я протянул руку.

Джорджия посмотрела на меня с легким удивлением, но, похоже, не была расстроена. Она порылась в кармане и достала флешку.

— Вот. Я собиралась отдать ее тебе. Мне все равно, что на ней. Лучше бы он мне ее не присылал.

Я забрал флешку.

— Забудь, что он это сделал. Ты можешь больше не беспокоиться об этом.

— Что ты собираешься с ней делать? — спросила она.

Я сунул флешку в карман.

— Ничего особо зловещего. Пока Альфредо выполняет обещанное и не упоминает семью Де Санктис, проблем не будет.

— А если нет? Что, если он все равно решит настучать на Сальваторе? Вся эта затея с браком окажется бессмысленной… Что, если он не заботится обо мне так сильно, как ты думаешь?

— Невозможно, — коротко ответил я и схватил пиджак.

— Почему это невозможно? — спросила она и последовала за мной.

— Потому что любовь к тебе – это не то, от чего мужчина может оправиться или забыть. Это состояние на всю жизнь.

Ее глаза расширились от моих слов, мое признание повисло между нами.

— Увидимся позже, — бросил я напоследок, прежде чем уйти.

Я встретился с Джадой в «Ла Леоноре» и передал ей флешку. Она села за свой стол и подключила ее к компьютеру.

— Теперь, когда мы знаем, что Беллисарио сдал прокурорам Равелли, возникает вопрос: почему они все еще преследуют нас? Прошлой ночью она чуть не пострадала, Джада. Это не должно повториться.

Джада скосила на меня глаза.

— Ты про женщину, которую ты ненавидишь, верно?

— Джада, — зарычал я на нее.

Она только рассмеялась, но быстро посерьезнела.

— По поводу этого. Нам нужно поговорить. Мои маленькие электронные птички нашли кое-что относительно Равелли. Я больше не уверена, что дело в Беллисарио… похоже, это что-то более личное.

— Личное? Что может быть личным? Я никогда раньше не встречал Равелли.

Джада указала на меня пальцем.

— Ты не помнишь… Давай вместе оживим твою память. Тебе было двадцать, ты отбывал срок в Поджореале. У тебя был сокамерник...

Воспоминание обрушилось на меня, как тонна кирпичей. Серхио Равелли. Тот, с кем я делил камеру до того, как Ренато вытащил меня.

— Черт. — Я опустился на диван напротив нее.

— Бинго. Судя по всему, Серхио поднялся в рядах семьи после того, как отсидел свой срок... и он затаил на тебя обиду. Что случилось? Ты отверг его ухаживания? — она ухмыльнулась.

— Я не вытащил его, когда Ренато предложил мне способ выбраться… Я оставил его отбывать наказание.

Теперь я понимал, что именно с этого все и началось. Именно поэтому они не отступали. Серхио хотел расплаты за пренебрежение и все те годы, что ему пришлось досиживать после моего ухода. Конечно, у меня никогда не было возможности вытащить его оттуда, но его это не волновало.

— Хм, значит, ты предал его тогда, а теперь встал между ним и женщиной, которую ему нужно было заполучить, чтобы прикрыть своего капо. Похоже, ты возглавляешь его список дерьма.

— Я убью его. Если он в Штатах, то умрет здесь.

Джада кивнула.

— А что, если все гораздо сложнее?

— Насколько сложнее?

— До меня дошли слухи о том, что Равелли обратился к услугам некоего наемника… по имени Омбра.

L’Ombra. Тень.

Наемный убийца высшего разряда. В Неаполе у него была отличная репутация. Лишь немногие знали его настоящее имя, хотя он и не пытался сохранить его в тайне. Массимо Лучиано. Он не был связан ни с одной семьей. Он работал на того, кто больше заплатит, или когда был в настроении для этого. Этот парень был как дым. Один из лучших.

Если Серхио Равелли послал за мной Омбру, Джорджия окажется под прицелом. Удержать ее в стороне будет невозможно.

— Уверена, Серхио был бы рад, если бы Омбра убрал и тебя, и твою новую жену… В конце концов, прокурор Беллисарио еще может отказаться от своих показаний. В семье Равелли пока никому не предъявлено обвинение, — озвучила мои мысли Джада.

— Что означает, что это еще не конец, — категорично заявил я.

— Если Омбра теперь замешан... то, возможно, все только начинается.

Я подумал о Джорджии, находящейся в безопасности в пентхаусе, но мечтающей выйти наружу. О ее незаконченной линии одежды и обо всем том, чего ей стоили ее решения.

— Это неважно. Омбра или кто бы там ни был. Я собираюсь закончить все сам. Если Серхио так сильно хочет убрать меня, что нанял Омбру, что ж, я с радостью облегчу ему задачу.

Джада изучающе посмотрела на меня.

— Ты отправишься к ним.

Я решительно кивнул.

— Я не собираюсь сидеть и ждать, пока прихвостни Серхио и его киллер придут за мной. Я сам снесу змее голову и передам флешку прокурорам. Только сначала ты удалишь оттуда все, что связано с нашей семьей.

— А Джорджия?

— Она будет в безопасности в Каса Нера. Могущество семьи Де Санктис защитит ее от идиотов Равелли.

Джада вздохнула.

— Если хочешь, чтобы мы с Брэном остались там, пока тебя не будет... просто попроси. — Она ухмыльнулась, но когда я кивнул, ее ухмылка исчезла.

— Буду признателен.

— Ты серьезно! — Она уставилась на меня. — Ты никогда не просишь помощи у О'Конноров!

— Это потому, что они кучка болтливых головорезов без всякой утонченности, — сказал я ей. — Тем не менее... Брэндон не лишен достоинств, и семья для него на первом месте. И я бы не отказался от дополнительной охраны для моей жены.

Джада просияла.

— Что?

— Ты только что сказал это, — поддразнила она.

Я выдохнул и направился к выходу из комнаты, пока младшая сестра следовала за мной по пятам.

— Ты сказал это! Не могу дождаться, когда расскажу Джорджии. Черт, жаль, что я не записала!

— Джада!