— Возьми себя в руки, — приказал наемник, когда я начала хрипеть.

Я действительно не могла дышать. Может, мне и не нужно было, чтобы он убивал меня; я могла сделать это сама.

В одно мгновение я теряла сознание, хватая воздух, которого не было, а в следующее — оказалась в его руках.

Он нес меня через весь самолет. В глазах потемнело по краям. Я могла видеть татуированную кожу на его шее, где узор исчезал под подбородком, идеально очерчивающим нижнюю часть его лица… Это было не самое худшее зрелище перед смертью.

Издалека раздался щелчок открывающейся двери, и вдруг я упала. Приземление на что-то мягкое выбило из моего тела остатки дыхания. В спальню проникал свет из дверного проема, но наемник захлопнул дверь, окутав нас темнотой, если не считать маленькой прикроватной лампы. Я лежала на кровати, парализованная паникой. Легкие сжимались, так как не могли получить достаточно воздуха.

Наемник оседлал меня на кровати, уперев колени в мои бедра. Его грубые руки обхватили мое лицо.

— Дыши, Джорджия! Успокойся, мать твою.

Я замотала головой, и перед глазами заплясали белые пятна. Я уходила на дно. Тонула. Я цеплялась за его руки, пытаясь за что-то ухватиться, но не могла. Просто не могла.

— Merda¹⁶. Я предупреждал тебя, чтобы ты больше не испытывала меня, иначе я перекину тебя через колено и выпорю так, что ты не сможешь сидеть неделю. Может быть, это именно то, что тебе сейчас нужно. — Его рычание, казалось, доносилось издалека.

Затем он перевернул меня на спину, вдавив лицом в кровать, удерживая своим тяжелым весом мои бедра.

Его рука сильно шлепнула меня по ягодице.

Ой.

Он повторил удар с другой стороны.

Черт. Действительно больно. Я втянула воздух.

— Это привлекло твое внимание? — пробормотал он и снова шлепнул меня.

Ощущение от этого удара пронзило меня насквозь. Боль была адской, и, к тому же, это было неловко. Быть обездвиженной и получать порку. Это было унизительно… Внутри меня вспыхнула злость, затмившая панику.

— Урод! — возмущенно прохрипела я.

Он мрачно усмехнулся.

— О, смотрите, кто снова может говорить. Полагаю, это означает, что мое лечение работает.

Наверное, я была самой большой идиоткой в мире, потому что могла поклясться, что услышала в его голосе нотку облегчения. Затем его пальцы сомкнулись на поясе моих слишком больших штанов и потянули их вниз.

— Эй! — зашипела я, тепло ударило в мое и без того разгоряченное лицо.

Он помолчал секунду.

— Отсутствие трусиков – твой выбор.

— Нет, не мой. Ты даже не предложил мне их, придурок! — выпалила я, с каждым словом дышать становилось легче.

Еще один резкий шлепок обжег мою ягодицу, и острая боль пронзила меня. Удар по голой коже ощущался совсем иначе.

— Если ты думаешь, что это спасет твою задницу от меня, то ошибаешься.

— Боже, я хочу убить тебя, — процедила я сквозь зубы.

Он шлепнул по другой ягодице, и все внутри меня сжалось. Я чувствовала себя абсолютно беспомощной. Мои руки были зажаты подо мной, я лежала лицом вниз, а он полностью контролировал мое тело. Я не могла ничего сделать, чтобы остановить его. Я не могла сопротивляться. Даже попытаться не могла. Чувство полного бессилия нарастало, в то время как наемник снова шлепнул меня с другой стороны, его пальцы были в опасной близости от моей расщелины.

— Это чувство полностью взаимно, миссис Конти, — пробормотал он. — А теперь дыши.

Я судорожно вдохнула воздух в сведенные судорогой легкие, и от прилива кислорода у меня закружилась голова. Вау, в этот раз я зашла слишком далеко. До потери сознания оставались считанные секунды.

Глаза налились слезами. Соленые капли обожгли чувствительные щеки и капнули на покрывало.

Его рука шлепнула меня по заднице, и волна смущения прокатилась по мне. Стыд, унижение — все перемешалось внутри.

— Вот так, вдохни снова, глубже. Дай мне почувствовать это, — инструктировал мой наемник. Он положил ладонь мне на спину. — Подними мою руку своим дыханием. Наполни легкие до отказа, — приказал он.

Я поймала себя на том, что подчиняюсь, хотя всем своим существом стремилась бросить вызов этому мужчине. Напряжение начало покидать меня.

— Хорошая девочка. Это моя хорошая девочка... дыши и успокойся, мать твою. Здесь, со мной, ты в безопасности. Ты никуда не денешься. Даже сам Бог не сможет забрать тебя с этого самолета или от меня. Ты ничего не можешь изменить… все, что тебе нужно — это принять это.

Под нами раздался громкий звук. Колеса складывались? Я вздрогнула, и опять почувствовала, как грудь будто сдавило.

Он снова шлепнул меня, но на этот раз удар был другим. Более мягким. Его пальцы задержались на коже, и их легкая ласка была неприлично горячей, будто он мог обжечь меня одним лишь прикосновением. Мой разум яростно сопротивлялся жару, разливающемуся по крови. Его рука была чертовски близко к киске, и, помоги мне Бог, это возбуждало. Я ничего не могла с собой поделать. Все дело было в позе, в беспомощности, в уверенных и властных движениях, словно он точно знал, как прикасаться ко мне. Словно он знал мое тело лучше, чем я сама.

— Я принимаю тот факт, что ты мудак, — пробормотала я в подушку, слезы все еще капали. Я не плакала по-настоящему, это просто выходил стресс. Но, черт возьми, как же это было приятно. Было приятно бороться изо всех сил, плакать, сопротивляться, а потом просто отпустить всё.

Рука скользнула по моей заднице, теперь уже не шлепая, а просто ощущая кожу.

— Думаю, тебе нужно принять гораздо большее, если ты хочешь спасти свою драгоценную задницу. Она и так уже идеально розовая.… Отпечаток моей руки на твоей попке очень идет тебе, синьора Конти.

— Перестань меня так называть! — запротестовала я.

Его палец прочертил длинную линию вдоль одной ягодицы, а затем он шлепнул по ней, и та затряслась.

— Почему? Неприятно вспоминать своего покойного мужа, когда ты лежишь лицом вниз и задницей вверх на коленях у другого мужчины? Это мешает твоим нежным воспоминаниям о его прикосновениях?

Я непроизвольно фыркнула.

— Мой муж никогда не прикасался к моей заднице.

Рука наемника остановилась, прерывая сладкую пытку.

— Правда? — задумчиво протянул он. Я ахнула от резкого щипка. — Не лги мне.

— Я не лгу! — выдавила я сквозь зубы.

Его рука очертила круг на месте, которое он ущипнул, смешивая удовольствие с болью. Почему-то стало еще приятнее, как будто щипок пробудил мои нервные окончания и обострил их чувствительность.

— Я не верю, что твой любящий муж пренебрег тем, что доставляет тебе такое очевидное наслаждение.

— Наслаждение? — пискнула я, чувствуя себя разоблаченной. Как он понял, что мне приятно? Я попыталась сесть, не в силах вынести мысль о том, что он знает, как его прикосновения, применяемые в качестве наказания, возбуждают меня.

— Да, cara. Наслаждение… — прорычал он, а затем послал шок по моему организму, когда его пальцы раздвинули мои ягодицы, обнажив самые интимные места.

— Какого черта? — начала я, но слова застряли в горле.

Его палец скользнул по моей попке вниз и провел по киске.

— Думаешь, я не знаю, какая ты мокрая? — спросил он тихим опасным голосом.

Прежде чем я успела остановить его, он взял мои волосы в другую руку, откидывая голову назад, и поднес влажный палец к моим губам.

Он проник внутрь, и я почувствовала свой вкус на его коже. Мускусный и отчаянный.

— Я чувствую твой запах, Джорджия.

Эти слова вызвали во мне чувство глубокого унижения и еще что-то — такое жгучее и неправильное, что я не понимала, как с этим бороться.

Затем его руки спустились вниз по моему телу, и он снова раздвинул ягодицы.

— Так что прости меня, если я не верю, что твой муж лишал тебя того, что тебе так явно нравится…

Он провел пальцем по узкой дырочке, и я вздрогнула. Это было слишком приятно. Внутри разлилось тепло, я чувствовала себя опустошенной. Паника прошла, мышцы расслабились, и спасения не было. Ни от этого мужчины, ни от судьбы, которую он мне уготовил.