— Остается только обвенчать тебя с Тесой… в крещении Марией. Сестра моя, я уже говорил тебе там, на холме, который мы так и не сдали врагу, красива и станет тебе достойной женой, — сказал Аепа, высматривая мою реакцию.

Я был не возмутим. При этом, даже не пришлось применять актерское мастерство. Давно не было женщины и, наверное, ожидание какой гетеры, женщины малой «социально-ордынской» ответственности, больше вызвало у меня эмоций. Я бы от какой наложницы не отказался. А жена… Так это дело будущего, не факт, что еще срастется.

Между тем, хотелось посмотреть на женщину. Знаю я это «красиво». Может так быть, что еще за центнер дамочка с усами, как у Семена Буденого. Читал, что в иной реальности был такой шах в Персии, который брал в гарем толстушек, но обязательно с усами, считая подобное сочетание вершиной эстетики.

Одна из причин того, что я здесь — это женитьба. Проанализировав свои возможности в этом направлении, я пришел к выводу, что сестра православного половецкого хана — это оптимальный вариант. До семи тысяч воинов может выставить Аепа после того, как получил свою долю из добычи. Это много. Такой союзник мне нужен. Совсем же другое дело, если у меня будет пусть даже две тысячи воинов, да у половецкого родственника семь тысяч, ну не семь, пять, все же. С такими силами можно многое сделать, даже замахнуться на экспансию в сторону мордвы, а то булгары там даже соперника не видят, уже вовсю распространяют не только ислам, но, что важнее, — свое влияние. Мордва стала платить выход Булгарии! А могла бы Руси, делая ее сильнее.

Хан выкрикнул на своем языке и в шатер вошел воин. Они о чем-то переговорили. В это время я внимательно изучал реакцию и интонацию, с которыми произносились слова. Вдруг, сейчас Аепа сказал: «Всех убить!» Но в интонации, замешанной на игривости и веселье, не было намека на то, что половецкий хан решился на самоубийственную авантюру. Сейчас Степь стонет и утопает в крови и Орда Аепы так же может попасть под раздачу, если убьет меня. А вот то, что сейчас меня хотят знакомить с Марией-Тесой, факт.

Мария-Теса!.. Прямо-таки, Мария Терезия, получается, австрийская императрица.

— Сие сестра мой, — громогласно сказал Аепа еще до того, как девушка вошла в шатер.

Меня несколько смутило «мой», но, нет, это была девушка.

Ух… Хороша, чертовка! Гибкий стан, не худая, но атлетичная, явно не гнушается физических нагрузок, черноволосая с чуть раскосыми темно-карими глазами. Не высокая, но и низенькой не назовешь. Пухлые губки, вполне оформившееся тело с выраженными вторичными половыми признаками. Как говорила Сова в советском мультфильме про Винни-Пуха: «Мой любимый размер!»

Девушка не была одета празднично, что несколько смущало, на ней были шаровары и вышитая орнаментом рубаха сверху. Такой вот славяно-степной стиль.

Красивая? Даже очень. И пусть любви с первого взгляда не произошло, определенно девушка мне понравилась. А я ей? Ха! Думаю о том, чтобы понравиться девчонке? Непроизвольно даже спину выпрямил и поправил свои волосы? Все-таки гормоны сильнее разума.

— Что сказать, Теса хотеть? Ты хотеть молодой сильный воин? Вот он! — Аепа указал рукой в мою сторону.

Меня измерили, изучили, признали… Годным, или что это за эмоция? Девушка смотрела с вызовом, в ней появились нотки непокорности, дерзости. Одновременно она зарделась, что было видно даже на загорелойкоричневой коже. Глаза и подбородок старалась держать прямо, даже немного задирая носик к верху, но очи девичьи то и дело устремлялись в пол. Она смущалась и одновременно показывала себя независимой и сильной.

«Какие бури в тебе сейчас бушуют, Теса?» — подумал я, но вслух говорить не стал, продолжая взирать на, возможно, мою будущую жену.

Не случилось с Евдокией, Рахиль для меня не пара уже потому, что за ней ничего не стоит, а чувства во мне она так и не пробудила. Улита? Вот от этой стервымурашки по коже маршировали, но, опять же брак с Уилитой Степановной был бы выгодным, если не получалось бы сохранить часть земель от Кучки у себя. А так и дядю пристроил и земли сохранил в Братстве.

— Я хотела сильного воина. А он сильный? Он юн, пусть и большой, как лесной медведь, — на чистом русском языке говорила Теса.

— Кто учил тебя русскому языку? — спросил я.

— Воин, тебя сейчас только это волнует? — дерзила Теса.

— Только это, строптивая сестра хана, — сказал я и всем своим талантом притворщика сделал мину безразличия, отворачиваясь и увлекаясь поеданием лепешки.

Как там у классика? Чем меньше женщину мы любим? Вот тебе, девочка, эмоция, поглоти ее! Ты не та, из-за которой я потеряю разум. И пусть хороша, а вот сэтой строптивостью, так очень интересна, отлично говоришь на русском языке… А еще она залог исполнения всех договоренностей с сильной половецкой Ордой, которая может войти в зону интересов Руси и стать еще одним подспорьем для становления русского государства и покорения Степи.

— Пусть он сразиться с Асламбеком, вот тогда… — начала говорить Теса, но взревел Аепа.

— Я вместо отца тебе! Покоришься, если скажу! — выкрикнул хан.

— Друг мой, зачем же сотрясать воздух? Можно и сразиться. Не насмерть, а против учебного боя, я никогда не был против. Не хочу убивать сильных воинов моего союзника, — сказал я, вновь жадно рассматривая девушку.

Стервочка… А мне нравятся девушки с характером. Может потому и не сложилось с Рахиль, с красивой, изящной женщиной, которая показалась слабохарактерной. Улита? Тут, наверное, иное. Она еще та дамочка с характером, вот только на меня довлело понимание, что в иной реальности эта красоткаорганизовала убийство своего мужа. Жить и думать, что во сне прилетит нож? Увольте. Ну а Теса? Это будет интересно.

— Асламбеку ты?.. Он сильный воин и еще… — начала задавать девушка вопрос, но осеклась.

Тон ее был неоднозначным. С одной стороны, все еще игривый, но с другой — опасливый. Уже переживает за меня? Сама же затеяла… Или не она? Может так быть, что это и что-то политическое? Варианта два: или меня хотят унизить и этот Асламбек величайший боец, или же, напротив, Аепа хочет продемонстрировать своим соплеменникам, что общается и заключает союзы с сильными людьми. Мол, вон, сморите, воевода такой молодец, что даже Асламбека победил, давайте ему земли дадим!

Хочется верить во второй вариант. Устал я уже в двух жизнях чаще видеть обман и хитрость, чем честность и дружелюбие.

— Ты готов? — спрашивал Аепа, — Уверен? Можно и без этого обойтись. Ты гость у меня, твое слово стоит многого.

Какая робкая попытка!

— Ты должен победить Асламбека, — сказал с надеждой в голосе хан.

Я тут прибыл заключать договора, но не понятно, а так ли крепко держит Орду молодой хан? Сильны ли наши договоренности, не откажется ли от своих слов Аепа? Когда я вышел из шатра, и мы направились на тренировочную площадку, которая была в метрах ста пятидесяти от жилища хана, стало понятно, что оппозиция у Аепы имеется.

Несколько богато одетых мужчин в возрасте и не меньше десятка молодых, явно не рядовых, воинов, взирали на своего хана без особого пиетета. В таких нарядах: красных сапогах, шелковых халатах, с дорогим на вид оружием, могли быть только беки, половецкие бояре. Ну а воины — это их сыновья или родственники. Если бы простые люди из Орды Аепы имели возможность так экипироваться и одеваться, то им явно союзы ни с кем не нужны, ибо это показатель богатств.

— Во что ты меня втягиваешь? — спросил я, а мое сопровождение, идущее следом, подошло ближе.

Они почувствовали опасность и взяли меня в полукольцо. Тут не нужно быть психологом, чтобы понять — эти люди против моего присутствия здесь.

— Я жду, «друг», ответа! — с нажимом сказал я.

Подраться — это пожалуйста. Новые противники мне нужны для самосовершенствования. Но быть пешкой в какой-то игре, я не допущу. Чай не у великого князя сейчас, чтобы стиснуть зубы и покориться.

— Они против твоей женитьбы, воевода, — перевел мне слова хана Кудалин.