— Стоян, говори с людьми! Если жить хотят, то пусть так и будет. Они уйдут на Дон, хан Аепа даст места под жилье и пашню. Пусть живут, но с Дона ходу нет для них. А Братство помогать будет, — сказал я, сомневаясь в правильности решения, но оно, наверное, пока единственное, что подходит.

С Дона убежать сложно. Это либо через степь и половцев, что даже после частичного истребления степняков, опаснее некуда. Либо к мордве бежать и дальше к булгарам. Так же не вариант — прямой путь в рабство. Можно попробовать еще в Рязань, но, опять же, дорога там крайне не предсказуема и отряды мордвы так и шастают.

Сотня работников, три семьи ремесленников, пять десятков воинов с семьями уже отправились осваивать и отстраивать русское поселение на Дону, вот путь эти идут туда в нагрузку. Вроде бы два плуга и десять кос в запасе храниться у Маски, пусть продает мне, а я передам этим поселенцам.

Стенаний и плача по убитому Горыни не было. Очевидно, что купца особо и любили. На другое предложение переселиться люди согласились. Все понимали, что стали свидетелями убийства, разбоя, осознавали, что могут быть умерщвлены, чтобы такие сведения не достигли ушей князей. Так что еще обрадовались возможности пожить.

— Я отправил на Дон пока Алексея, найдите среди своих ратников три десятка, чтобы людей довели. Идите через Выксу. Это направление точно безопасно и уже достаточно оживленно, обозы ходят раз в две недели, — давал я наставления сотникам.

— Все сделаем, — заверили меня «разбойнички».

— Стоян, проведай жену, посмотри хозяйство, но в Киеве меня нагонишь. Тебя я возьму с собой в Константинополь, но только с одним десятком. Тем, что меня в Шарукани вызволял, — говорил я, не обращая внимания на недовольство Боброка.

Я не стал больше задерживаться. В тот же вечер, дал команду на выход. Сорок шесть возов уходило в направлении Смоленска. И это я еще шел налегке. Но нельзя не воспользоваться оказией и расторговаться в Царьграде. А еще только селитры я выпарил порядка двух пудов и ее вез с собой. Все же селитряные ямы дали свой «сок», а еще я срезал слой земли в коровниках и свинарниках, не сам, конечно, а по моему приказу это сделали, ну и оттуда, так же получилось выпарить драгоценной селитры.

Не знаю, как там в Византии с углем, а тут, во Владово, его уже научились делать много, в специальных ямах, ну и качества отменного. Так что и угля пришлось взять с собой. Оставалось дело за малым — купить чуточку серы. Ну не привезли мне ее, хотя обещания были. Там, у ромеев, если будет возможность уйти от лишних глаз, и смешаю все.

Зачем тянуть все это? А потому, что, уверен — без драки не обойдется и в Византии. Крестоносцы уже собираются в европейских городах для выхода в поход. И еще не известно, в Палестину ли пойдут. В иной реальности, насколько я помню, историки писали, что угроза Константинополю во время начавшегося Крестового похода, была реальной. И бои с византийцами были. Не драки, а настоящие бои. Так что хотелось бы показать что-то такое этакое василевсу Мануилу, чтобы не расценивал Русь, как отсталую страну, а дал свое согласие и на торговлю и позволил Братству развернуться в империи. Надеюсь, что Геркул хоть что-то уже начал делать в этом направлении.

Слаженный, сливающийся в один звук, свист стрел ознаменовал начало боя. Я стоял у кормы большой ладьи и взирал за происходящим со стороны, не принимая непосредственного участия в сражении.

Половецкий отряд, численностью до четырех сотен воинов неожиданно для себя получал сопротивление, которым степняки, наверняка были недовольны. Неприятно, это, наверное, когда тебя убивают, обидно, что ты сам только что хотел убивать, а тут тебя… Они-то посчитали, наивные, что хозяева степи, но это уже не так. Нет, вдали от Днепра, подобное заблуждение все еще может будоражить умы кипчатских беков и ханов, но не тут. Река наша!

Уже две недели, как огромный, по местным меркам, флот пробивал себе дорогу «в греки». Шестьдесят два судна — огромное количество кораблей. И вот это, что меньше сотен ладей считается невообразимо большим количеством, несколько огорчало.

Князь Игорь Старый, или еще раньше его регент, князь Олег Вещий, они могли собрать, наверное, и тысячу посудин, пусть большая часть из этого количества и были моноксилы — лодки-однодеревки. Но те времена канули в Лету, а нынче, из-за угасания международной торговли и по причине натурального хозяйства русских княжеств, такой флот просто не нужен. Был не нужен…

Все меняется, я меняю реальность. И пусть это звучит с толикой пафоса, словно нечем мне заняться, как самолюбованием и самовосхвалением, но от фактов не уйдешь. В иной реальности Евдокия Изяславовна не вышла замуж за византийского императора, об этом и речи не было. Она и сейчас еще незамужняя, лишь обещанная неженатому василевсу дева, но мы плывем в Константинополь, чего не было в иной истории, которую я худо-бедно, но знаю. Мы сильны и нынче почти восемь сотен воинов отправились в посольство к императору, а еще с нами торговцы, их приказчики и огромное количество товаров.

Ну и пусть из Киева, Вышгорода, Переславля и других городов, чуть ли не все, что можно продать, выгребли и передали на реализацию посольству, но если есть возможности выгодно опустошать склады, то по закону экономики, или при элементарной жажде наживы, появятся и предпосылки вновь и вновь заполнять амбары и хранилища. Русь прямо сейчас хотела показать, что к ней нужно присматриваться более пристально.

Найдутся среди венецианских, генуэзских, греческих, или армянских торговцев, промышляющих в Византии, те, кто захочет прокатиться на Русь, посмотреть, прицениться, оценить перспективы. Милости просим, мои производства только расширяются, мне нужна именно международная торговля. На всех не хватит, но пять-шесть кораблей в год, это пока и без учета зерна, загрузим.

— Дозволь подойти ближе! — чуть ли не стонал Ефрем. — Нужно же ударить по супостату!

— Ты ведешь себя, словно дитя неразумное. Прикрытие, отправленное по земле, справится, — сказал я, не отрываясь от просмотра разворачивающегося избиения половецкого отряда.

Они хотели быть хищниками, но стали добычей. Передовой корабль, отправленный княжеским воеводой Дмитром, который командовал нашим караваном, заметил половецкий отряд, что явно искал у большой реки чем поживиться. В последнее время по Днепру прошли минимум три группы кораблей, и река уже казалась оживленной артерией. Можно и пограбить, тем более, что тут Днепр так извивается, что необходимо чуть ли не вплотную подходить к правому берегу, а, если ладьи груженные, так и останавливаться, брать веревки и протягивать судна бурлаками, роль которых ложилась на воинов. Одна из причин, кстати, почему их так много брали.

Командование караваном из кораблей было отдано мной сознательно, пусть я и оставлял за собой право собственного принятия решений вне реки. Ну не флотоводец я ни разу. Логически понимаю, что и как делает то же Дмитр, славившийся своей специализацией речного воина, но лучше посмотреть, как другие делают, понять их ошибки, ну а после и пробовать самому. Пусть «речной волк» покажет, как надо! Хотя, где он эту славу раздобыл в условиях отсутствия водных сражений, или международной торговли, я не знал. Но Дмитрпсковичанин, может в прошлом, действительно, водил караваны из купеческих судов.

Так что, отдав пальму первенства на реке, я вытребовал себе дипломатическое преимущество, ну и свободу действия на земле. Великий князь был недоволен таким моим рвением, но прибывший на Русь новый византийский посол настаивал на том, что Мануил хотел бы встретиться со мной, так сказать для обмена опытом.

Протоспасфарий Арсак Мамиконян, один из знатнейших аристократов армянского происхождения в империи, и он мне понравился. Не только потому, что мне, в качестве «морального ущерба» от деятельности предыдущего посла, даровали прекрасной работы серебряный крест сантиметров в тридцать в длину, или что подарили пять комплектов доспеха византийского катафрактария… Хотя, почему не в этом? И поэтому тоже!