– Глупости, что ты такое говоришь! – Эвани захлопнула роман. Руки у неё подрагивали. – Конечно, ты не умрёшь. По крайней мере, не скоро, – поправилась она с привычной прагматичностью и тут же беспомощно потянулась к Энтони: – Ты тоже хороший.

Он смутился и накрылся с головой одеялом. Из-за этого ответ прозвучал глухо:

– На самом деле, не очень хороший. Если бы я был хорошим, то мог бы ходить. А так отец мучается, я мучаюсь… мы все мучаемся.

– Мучения, к сожалению, часть жизни. Такая же, как и счастье, – тихо произнесла я. В памяти проносились образы-картины: пожар, выгоревший изнутри особняк, леди Милдред в ворохе белых цветов…

Из-под одеяла послышались всхлипы. Служанка в балахоне, которая безмолвно наблюдала за нами все это время, вышла бесшумно и возвратилась уже в сопровождении сэра Шилдса. Тот оглядел светлую комнату, вздрагивающий комок покрывал на кровати, задержал взгляд на книге в трясущихся руках Эвани… и вздохнул:

– Очень сожалею, леди, но сейчас вам, наверное, лучше уйти. Я дам Тони успокоительное... зря я не сделал этого раньше. Он не спал всю ночь, вот и расчувствовался. – И, помолчав, добавил: – Спасибо вам за визиты, мисс Тайлер, леди Виржиния. И, ещё раз, примите мои извинения за то, что вынужден просить вас покинуть сейчас мой дом. Если желаете, приходите завтра. И… я слышал, мистер Норманн справлялся обо мне на станции? Если так, то жду в гости и его, – устало улыбнулся Дуглас Шилдс.

– Я передам Эллису приглашение, – пообещала я.

Служанка, подчиняясь указанию сэра Шилдса, проводила нас до ворот. Мы с Эвани, посоветовавшись, решили не возвращаться сразу и прогулялись немного по округе и вернулись уже в сумерках. Встретил нас на подъездной аллее не кто иной, как доктор Брэдфорд. Он помог спешиться мне и Эвани, а потом, склонившись к моему уху, тихонько проговорил:

– Не хочу вас пугать, леди, но, кажется, Эллис получил дурные вести из Бромли днём. – Я порядком замерзла, и дыхание доктора Брэдфорда казалось обжигающе-горячим – до неприличия. – И то, что вы поехали так далеко одни, расстроило его несколько больше, чем следовало бы.

Такое заявление меня порядочно разозлило, хотя доктор, конечно, был тут ни при чём

– Эллису следовало бы помнить, что хозяйка этого дома – я, а он всего лишь гость. И, между прочим, мы с Эвани гуляли вдвоём, причём близ деревни, а не скитались поодиночке в пустынных местах. Не о чем было волноваться.

– Однако будьте осторожнее. Хотя бы несколько дней, – загадочно улыбнулся Брэдфорд.

– Откуда такие сроки? – удивилась я.

– Поинтересуйтесь у Эллиса, леди, если вам будет угодно. Хорошего вечера… К слову, если Эллис станет спрашивать – я собираюсь прогуляться к реке. Надолго. Если у него портится характер от дурных новостей, то остальные не обязаны от этого страдать, – добавил он сердито, пожалуй, впервые с момента нашего знакомства проявляя чувства открыто.

Разумеется, после такого выступления я не могла не помчаться тут же к Эллису. И мне даже расспрашивать детектива не пришлось – он сам выложил с ходу, что знал.

А новостей оказалось две.

Во-первых, осведомители из Бромли сообщили, что около трёх лет назад баронет Хэмбл пытался получить патент на врачебную практику. И ради этого ассистировал некоторое время не кому-нибудь, а хирургу в госпитале Святого Милосердия, но комиссия посчитала навыки баронета «недостаточными» – и отказала ему в патенте. Осведомитель сделал на полях письма циничную приписку – «скорее всего, не хватило денег для взятки». Хэмбл некоторое время возмущался, но вскоре оставил затею стать врачом и вернулся в Тайни Грин Халлоу.

А во-вторых…

Управление Спокойствие выдало разрешение даже не на обыск Хэмбла, а на его арест. Но прийти оно должно было через два дня, отдельным конвертом.

– Два дня, Виржиния, – повторил Эллис напряженно. Глаза у него сияли. – Два дня, и всё будет кончено, так или иначе. Я чувствую это… – Он помолчал. – И надеюсь, что я не допустил нигде фатальной ошибки.

В это мгновение вошла Эвани, и беседа сама собою прекратилась. Детектив засобирался в деревню – кажется, у него было какое-то дело к Уолшу. Позже я заглянула к мистеру Оуэну под предлогом обсуждения некоторых текущих вопросов и с прискорбием убедилась, что романтические переживания самым пагубным образом влияют на ясность мышления. Мой управляющий, прежде сообразительный и хладнокровный молодой человек, похоже, просидел весь день над одним и тем же счётом, а теперь ещё и начал отвечать невпопад. Единственной полностью осмысленной фразой было:

– Наверное, к ужину меня ждать не стоит, поработаю лучше с документами, спасибо за заботу, леди.

Вечерний моцион доктора Брэдфорда также затянулся до неприличия. И в итоге в столовую спустились только я, Эвани да Мэдди. Разговоры весьма предсказуемо свернули вновь в область предсвадебных волнений – платье, праздник, меню, гости… К чаю Мэри Макленнан испекла три замечательных пирога с ревенем и клубникой, лишь слегка уступающих шедеврам миссис Хат, и наш девичий щебет затянулся до самой полуночи. Мне, сказать по правде, спать не хотелось совершенно, но и на дело сил не оставалось уже, поэтому я взяла у Эвани один из её восхитительно бессмысленных романов.

– Наверное, мне тоже стоит почитать на ночь что-нибудь успокоительное, – задумчиво провела она пальцем по внушительной стопке книг на туалетном столике.

Я машинально следила за движением – тёмно-коричневый корешок, светло-серый, опять коричневый… Все издания дешёвые, в обложках из плотного картона, обтянутого тканью. Выделялся только один том, толстенный, в угольно-черной коже с золотым тиснением. Эвани заметила направление моего взгляда и засмеялась:

– О, нет, леди, это чтение не для ночных часов.

– Книга Дугласа Шилдса? – сообразила я с опозданием и отступила на полшага, ощутив укол иррационального страха. – О ритуалах?

– Да, – рассеянно согласилась Эвани, отводя со лба локон цвета кофе, и вдруг нахмурилась. – Ох…

– Что такое? – я встревожилась, но она лишь качнула головой:

– Ничего особенного, леди. Просто забыла кое-что. Но это и не так важно.

Спала в ту ночь я скверно. Меня преследовали тягуче-мучительные сновидения. Вода в Тайни Грин, обернувшаяся грязевым потоком; зубная боль, настолько реальная, что отголосок её слышался даже после пробуждения; отощавшие серые кошки, терзающие бледную руку с крупным серебряным кольцом на безымянном пальце; и, наконец, самое жуткое – огромная, беспощадная, болезненно-желтая луна, застывшая в багровом небе. Последнее видение повторялось несколько раз, даже под утро. Я просыпалась с колотящимся сердцем, делала глоток воды прямо из кувшина и снова проваливалась в вязкую, как болото, дрему.

За завтраком мне кусок в горло не лез. Правда, из присутствующих заметил это лишь доктор Брэдфорд, который настоятельно посоветовал мне хоть что-нибудь съесть, чтобы «не портить себе желудок».

Мэдди, к слову, тоже была рассеяна сверх меры. А вот Эвани, напротив, излучала кипучую энергию. Как и ещё один человек – Эллис. После завтрака он отозвал меня в сторону для разговора. Поразмыслив, я предложила подняться на веранду – из-за холодной погоды там наверняка никого не было.

– Сегодня пришла новая телеграмма из Бромли. Вести дурные – разрешение на арест Хэмбла задерживается на два-три дня. Придётся подождать до конца недели, по всей видимости. – Лицо у детектива стало откровенно злым, даже на щеках расцвели пятна румянца. – И что там у них творится! Если Хэмбл – убийца, медлить мы не должны. Между первой и второй жертвой прошло почти полгода, до следующей преступник выжидал почти четыре месяца. Между исчезновением Янко и Шаниты было уже всего три, от Шаниты до Бесси Доусон – примерно сорок дней, а потом и трех недель не минуло, как пропала Белла. И… – он осекся, и в глазах его появилось стеклянное выражение.

– И – что? – я сжала кулаки.

– Не похоже это на действия человека, одержимого манией, – с неохотой ответил Эллис. – Бывает, что промежутки между убийствами становятся короче, но обычно преступления такого рода характеризует чёткая периодичность. Я сейчас исхожу из версии, что Хэмбл помешался на внутренних органах и удаляет их теперь у ещё живых людей, приобщая к своей коллекции. А прочие повреждения –попытки сбить с толку следствие. Однако возникает два сомнительных момента, Виржиния. Во-первых, вряд ли коллекционер отнесется с такой небрежностью к выбору жертвы. Знаете, всех убитых объединяет только одно – они не могли постоять за себя сами и в определённое время остались без присмотра. Более того, всех пропавших хватились не сразу… Но в них нет ничего особенного, что могло бы заинтересовать коллекционера. Никаких скрытых патологий или видимых уродств, не считая хромоты Рози О’Бриан. Неприметная внешность, не считая двух гипси. Ни-че-го! – отчеканил он по слогам и в раздражении хлопнул ладонью по перилам и уставился поверх яблонь на зеленовато-коричневую ленту Тайни Грин, едва поблескивающую под свинцово-серым небом. – Ну, и во-вторых, миссис О'Бёрн четко указала на то, что преступников было двое. Один из них похож на Хэмбла, но вот второй… Я поспрашивал по деревне – никто не припомнит кряжистого мужчину с косицей. Кроме гипси, разумеется, но Влади поручился за то, что люди из его табора ни при чём. Как и Уолш – в этом я убедился вчера, – он вздохнул.