Развитие главного для страны аграрного сектора экономики также шло очень медленно, ибо в созданных кооперативах у крестьян отсутствовали реальные стимулы к наращиванию производства. В ответ на ограничительные и запретительные меры властей в сфере экономики большого размаха достигла контрабанда, когда сельскохозяйственная продукция из Лаоса незаконно шла в соседний Таиланд в обмен на потребительские товары.
Политическая обстановка, несмотря на присутствие в стране вплоть до конца 1980-х годов частей вьетнамской армии, также оставалась нестабильной. Внутренняя оппозиция была полностью подавлена, однако попытки поставить под контроль властей племена хмонгов (мео) вызвали затяжную войну в горных джунглях, на которую шли и без того небольшие средства государственного бюджета.
В результате действия всех этих факторов и в процессе социалистических преобразований экономика Лаоса не только не росла, но и продолжала деградировать. Страна оставалась одной из наиболее отсталых аграрных окраин, где в большинстве районов господствовала система натурального хозяйства, а сбор риса во многих районах едва обеспечивал прожиточный минимум для крестьянских семей. В сельском хозяйстве было занято 85 % населения, которые формально считались кооперированными крестьянами, но на деле продолжали вести свое хозяйство традиционным образом. На сельскую экономику приходилось примерно 85 % ВВП, при этом доля промышленности в ВВП была в эти годы даже ниже, чем во время военных действий. Более того, по подушевому обеспечению населения продовольствием индекс потребительских цен в несколько раз превышал показатели 1960-х — начала 1970-х годов. По классификации ООН, Лаос прочно обосновался среди 25 самых слаборазвитых и бедных стран в мире.
Единственным источником реальных накоплений был контроль над контрабандной торговлей, дававшей значительную прибыль ее участникам, среди которых все более важную роль стали постепенно играть чиновники партийного и государственного аппарата.
Тупиковая ситуация, в которой оказался Лаос с его амбициозной программой построения материально-технической базы социализма, была отличительной чертой экономики его главного союзника и покровителя — Вьетнама. Поэтому, когда во Вьетнаме была провозглашена в 1986 г. политика обновления (дои мои). Лаос также предпринял некоторые шаги в сторону рыночной экономики. Руководство НРПЛ вслед за «старшим братом» немедленно осудило «перегибы в экономической политике» и основной упор в переменах в сфере экономики сделало на развитие частного предпринимательства, как в промышленности, так и в торговле. Что касается сельской местности, то там неэффективные производственные кооперативы были распущены и крестьяне получили возможность самостоятельного ведения хозяйства.
В рамках новой экономической политики тоталитарный и репрессивный характер власти, характерный для лаосских коммунистов в период после 1975 г., когда они стремились контролировать жизнь буквально каждой крестьянской семьи, постепенно сменился жестким авторитаризмом В новой системе координат идеологические принципы начали выступать в роли мало что значащих клише, а всеобъемлющий контроль над жизнью простых людей стал для правящей элиты все более второстепенным делом. Власть стала сосредоточиваться на прагматичных, а не на идеологических целях, и это привело к самым неожиданным последствиям. В ходе реформ сменился партийный идеал — вместо близкого к народу бедно одетого и живущего в скромных условиях партийного работника на первый план выдвинулся образ авторитетного и состоятельного человека, который богат, влиятелен, но готов заботиться о народе. Одновременно с этим в партийных органах резко вырос уровень коррупции, ибо в условиях рыночной экономики и частного предпринимательства чиновничья и партийная должность превратилась в источник не только обогащения, но и первоначального накопления. Наконец, внутри партии стали появляться недовольные своим положением, причем они не молчали, а бросали вызов партийному руководству. Особенно острым вопросом, по которому разгорелась подспудная партийная дискуссия, стал вопрос о конституции ЛНДР. С 1975 по 1991 г. ее всё никак не могли принять, и, когда наконец ее основные положения были вынесены на внутрипартийное обсуждение, выяснилось, что группа влиятельных функционеров готова оппонировать руководству партии по вопросу закрепления в конституции руководящей и направляющей роли НРПЛ. Один из этих оппозиционеров — заместитель министра по делам науки и техники ЛНДР Тхонгсук Сасангки обвинил своих коллег и соратников в создании «коммунистической монархии», возглавляемой «династией политбюро партии». Бунт партийных либералов, рассчитывавших подняться к власти на волне критики партийных верхов, к успеху не привел. Они все были сняты со своих постов, оказались под судом, где один из оппозиционеров умер, а другие получили по 14 лет тюремного заключения. Что касается конституции, принятой в ноябре 1991 г., то в ней было четко сказано о руководящей и направляющей роли партии — авангарда лаосского народа.
Нельзя не сказать, что партийный аппарат показал в это время жесткость в борьбе не только с либералами, но и с проявлениями коррупции, особенно когда партийные чиновники отказывались от покровительства центра. Так, например, стоило бывшему министру иностранных дел ЛНДР и руководителю столичной партийной организации, самой крупной в партии, Сисавату Кеобункхану заявить об особой и самостоятельной роли партийцев Вьентьяна в распределении финансовых ресурсов в стране, как он был снят со всех постов и обвинен в пособничестве тайским генералам, которые якобы тайно вкладывали деньги в лаосскую экономику.
Так в условиях поворота от социалистической к капиталистической экономике партийный аппарат и руководство НРПЛ проявили жесткость и показали всем своим оппонентам, что никакого либерализма и всяких там оппозиций они не потерпят. Даже смерть «вечного» руководителя НРПЛ Кейсона Фомвихана в 1992 г. ничего не изменила в политической линии НРПЛ. Сменивший его Кхамтай Сипхандон, который на чрезвычайном съезде, состоявшемся в ноябре 1992 г., был избран председателем ЦК НРПЛ, в 1993 г. стал премьер-министром, а потом и президентом ЛНДР, оказался еще более жестким политиком, противником любых оппозиций и демократий. Опирался он на партийный и на армейский аппарат, ибо начальником Генерального штаба лаосской армии он был много лет. Армия при нем превратилась в мощную хозяйственную структуру, на откуп которой были отданы большинство лесных концессий.
Жесткий и прагматичный курс партийного руководства сплотил лаосскую элиту, и она без серьезных осложнений прошла опасный период смены моделей экономического развития. Под руководством многоопытных «борцов за народное дело» НРПЛ проделала весь путь, от партии тоталитарной и коммунистической к партии авторитарной, выступающей за либеральную открытую экономику. Только слабость внутренней оппозиции позволила коммунистам сохранить практически без каких-либо изменений всю полноту власти и проводить курс на «твердое, но дозированное проведение реформ», чтобы, как отмечалось в одном из партийных документов, «не ухудшить психологический климат и политическую стабильность в стране». Смысл «твердого, но дозированного проведения реформ» состоял в том, что партийная верхушка фактически превратила либеральное реформирование и приватизацию в предмет обогащения, когда партийные лидеры из неформальных распорядителей собственности превратились в реальных собственников.
Там, где возможные реформы могли подорвать стабильность, или, иначе говоря, угрожали власти НРПЛ, о них даже не упоминали. Плюрализм, многопартийность — все, что могло поколебать незыблемость существующей власти, объявлялось не соответствующим лаосским традициям и реалиям. Реверанс в сторону либеральных свобод в партийных документах этого периода был сделан только в том, что правящий режим объявил себя уже не строителем коммунизма, а защитником демократии, которую он понимал исключительно как «обеспечение прав и интересов граждан и их общественной и личной безопасности».
