— Ты не откажешься от этого вызова.

— Наблюдай, — огрызаюсь я, не сводя глаз с девушки передо мной, когда начинает собираться толпа, и шепотки перерастают в полномасштабные разговоры обо мне. Опять. Зато в следующий раз, когда объявят дуэль, мне не придется участвовать. Может, в следующий раз я смогу побыть зрителем.

Его хватка на моем запястье становится сильнее.

— А если я дам тебе то, что ты хочешь, взамен?

— И что у тебя может быть такого, чего я хочу?

Он шепчет мне на ухо, и я замираю. Сердце в груди колотится как безумное.

Блядь. Блядь. Блядь. Блядь. Блядь.

Я резко выдергиваю руку, и, к счастью, он отпускает меня. Я медленно шагаю к сопернице, прокручивая его слова в голове. Они захватывают меня, мешая сосредоточиться, пока я пытаюсь понять, что делать дальше.

Проклятье.

Зачем он это делает? У меня был четкий план, как уйти из его жизни. Почему он не хочет, чтобы я это сделала? Я не понимаю. Но у меня нет времени разбираться, потому что еще одна волчица вскакивает на стол рядом со мной.

— Да начнется дуэль! — кричит она, и по столовой разносятся одобрительные возгласы.

Соперница бросается на меня, не теряя ни секунды. Я не могу решить, что делать, пока она не оказывается слишком близко, и я не обнаруживаю, что сбита с ног и лечу на пол. Спина с глухим ударом встречается с полом, боль отдается по позвоночнику, словно огонь, обжигая меня и усиливая боль от аметиста, что только усугубляет хаос в моей магии.

Она скалится, обнажая зубы, и рычит, занося кулак. Но, прежде чем он успевает достичь своей цели — моего лица, — я наношу удар в ее шею, заставляя потерять равновесие.

— Сука, — шипит она, зажимая покрасневшее место рукой. Я не жду ее реакции и резко перекатываюсь, переворачивая нас. Согнув ноги в коленях и упершись плечами в пол, я легко меняю положение так, что теперь уже я нависаю над ней.

Да, она выше меня, но по силе она мне точно уступает.

Вокруг нас толпа освистывает меня, недовольная тем, что я показываю хоть какое-то преимущество. Ну что ж, это их проблема, потому что я собираюсь поставить эту стерву на место, нравится им это или нет.

— Я убью тебя, — рычит она, ударяя меня кулаком в висок, но мой вес на ней не смещается, и через секунду я отвожу руку назад и наношу удар по ее лицу.

Кровь мгновенно покрывает мои костяшки пальцев, струясь из ее носа, но это не останавливает меня от того, чтобы замахнуться снова. Готовая повторить, я хмурюсь, когда чья-то рука обхватывает мою талию, удерживая на месте и не давая ударить снова.

— Какого хрена? — ворчу я, оглядываясь через плечо, чтобы увидеть Рейдена.

— И что теперь? — спрашивает он, заставляя меня нахмуриться. Моя грудь быстро опускается и поднимается, пока я пытаюсь сдержать адреналин, бегущий по моим венам.

— Что ты имеешь в виду?

— Она не мертва и не может сдаться, но я чертовски уверен, что она в отключке.

Я поворачиваюсь, снова смотрю на девушку и вижу, что она полностью без сознания. Черт. Он прав.

— Это чушь собачья, — кричит кто-то из толпы, и несколько человек выражают свое согласие, а Кассиан медленно встает из-за стола и подходит к нам, небрежно засунув руки в карманы.

— Я объявляю победительницей Адрианну Рейган.

— Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал, — ворчу я себе под нос, пока Рейден оттаскивает меня от бессознательной девушки.

Мое тело напрягается, от того, что он возможно собирается промчаться по коридорам, но, к моему удивлению, он сохраняет медленный темп, пока я не оказываюсь у входа, где он ставит меня на ноги.

— Что он сказал такого, что заставило тебя изменить свое решение? — спрашивает он, приподнимая мой подбородок, чтобы я встретилась с ним взглядом, но я качаю головой.

— Это не имеет значения. — Я пытаюсь сделать шаг назад, но он следует прямо за мной.

— Имеет, Адрианна. Я хочу услышать это от тебя, — выдыхает он, проводя большим пальцем по моей нижней губе.

Я не могу думать, когда он так близко, не говоря уже о дыхании, но слова все равно слетают с моих губ.

— Он обещал поделиться информацией о моей матери.

21

АДРИАННА

И

нформация о моей матери? На кой ляд она мне нужна? Я не знаю. Очевидно, какая-то часть меня подсознательно цепляется за остатки ее образа в моем сознании, но я стараюсь не думать об этом. Не сейчас, когда я и так отвлечена. С тех пор как я оказалась здесь, все отцовские тренировки по концентрации внимания сошли на нет. Я с трудом удерживаю внимание, и все вокруг стало легко отвлекать. Я не справляюсь, и я знаю, что мой отец был бы бессилен наставить меня на путь истинный.

Может быть, все было бы по-другому, если бы он был здесь, но этому не бывать. Я знаю, что я сильная, жизнестойкая и решительная, но это не значит, что у меня нет своих слабостей, и, похоже, я их нашла.

Мужчины. Мальчики. Ублюдки.

Как я вообще могу быть лидером с таким мышлением? Я никогда не заслужу свою корону, сомневаясь в себе.

Вздыхая, я сжимаю переносицу и пытаюсь восстановить концентрацию внимания. Моя голова раскалывается от удара, нанесенного волчицей, и я вспоминаю слова Кассиана, сказанные в прошлый раз, когда я выиграла дуэль: «только волк, из-за которого ты сражаешься, может исцелить тебя». Да черта с два я буду просить у него помощи с этим. В последний раз, когда мы разговаривали, мы трахались, а потом он ушел. Можно ли вообще назвать это разговором? В любом случае, я предпочла бы справиться с болью, чем причинять себе дальнейшие мучения.

— Доброе утро. Если вы встанете в пару с партнером, которого я назначил вам на прошлой неделе, мы сразу же приступим к делу, — объявляет профессор, заходя в класс. Его черный плащ развевается за ним, он движется быстро, ни на кого не обращая внимания, и долю секунды спустя мой обзор загораживают знакомые светлые волосы и фиолетовый плащ — Броуди.

Мой партнер.

Отлично.

Могло быть и хуже, но с ним трудно, и мы толком не разговаривали с тех пор, как побеседовали в лесу. Все эти мужчины, со всеми этими незаконченными или высокопарными разговорами усугубляют мою головную боль и превращают ее прямо в мигрень.

— Я уже говорил, как горячо было наблюдать за тем, как ты уложила ту девушку? — заявляет он, покачиваясь на пятках и проводя языком по нижней губе.

— Вообще-то, нет.

— Ну, теперь говорю. Г. О. Р. Я. Ч. О. Горячо. Горячий, маленький Кинжал. Горячий. Горячий. Горячий.

Мои щеки пылают, когда я отмахиваюсь от него. — Теперь ты можешь остановиться.

— Я бы предпочел этого не делать, — отвечает он, подмигивая, и я качаю головой.

— Ну конечно.

— Кто-нибудь из вас танцевал раньше вальс?

Мои глаза расширяются, когда я вспоминаю, как в последний раз, когда мы были на этом занятии, Броуди упомянул, что немного знаком с этим танцем. Прежде чем я успеваю убедиться, что он держит свой чертов рот на замке, он машет профессору. — Я.

— Превосходно. Не могли бы вы, пожалуйста, показать всем, как мужчина должен вести девушку в этом танце, — приказывает он, пока я сверлю взглядом мага передо мной, который, кажется, этого совсем не замечает.

Я собираюсь убить его.

Он подходит ближе, так близко, что наши ботинки почти соприкасаются. Его рука ложится мне на поясницу, заставляя позвоночник напрячься, а нервные окончания наэлектризоваться. И не проходит и мгновения, как он переплетает свои пальцы с моими, а наши дыхания сливаются воедино.

Я определенно собираюсь убить его.

— Не хотели бы вы провести ее по комнате, чтобы все увидели? — спрашивает профессор.

— Нет, — выпаливаю я, в то же время как он восклицает: — Да! — в знак согласия.

— Все в порядке, Кинжал. Я держу тебя, — обещает он, прежде чем его ноги начинают двигаться.

Оказавшись с одной рукой на его груди, а другой захваченной его ладонью, я цепляюсь изо всех сил, пока он ведет, буквально вальсируя со мной по комнате без усилий. Я несколько раз спотыкаюсь о его ноги, но он не теряет концентрации, и когда мы возвращаемся на исходное место, он застает меня врасплох, хватая за талию и низко наклоняя.