— Пожалуйста, Броуди, — шепчет она, задыхаясь, и мои губы прижимаются к ее коже.

— Вот так, Кинжал. Умоляй меня. — Просовывая два пальца в ее лоно, я не получаю мольбы, как хотел, но крик удовольствия, который эхом разносится по моей комнате, еще лучше. — Я хочу, чтобы ты кончила на мои простыни. Я хочу, чтобы запах твоих соков пропитал всю мою комнату. Тогда, когда я проснусь утром, ты будешь всем, о чем я смогу думать, всем, что я смогу чувствовать, и всем, что я смогу представлять себе с этого момента прямо здесь. Это будет слишком тяжело для меня. Настолько, что мне придется заскочить в душ и трахнуть свою ладонь так сильно и быстро, что все закончится слишком скоро. Но это будет того стоить. Ведь так, Адди? — Это не вопрос. Не совсем.

Она кивает, широко раскрытыми глазами смотрит на меня, а я вращаю пальцами в ее киске, наблюдая, как пульс трепещет у нее на горле, прежде чем снова ласкаю ее клитор. Она извивается подо мной, словно это именно то место, где она должна быть, и я собираюсь доказать ей, что так оно и есть.

— Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, — повторяет она, словно в идеальной гармонии соответствуя тому, как я играю с ее телом.

Добавив третий палец, я глубоко проникаю в нее, чувствуя, как ее сердцевина сжимается вокруг меня, и я впиваюсь зубами в чувствительную плоть вокруг ее клитора. Словно оркестр, достигший своего крещендо, она достигает своего пика, и крики экстаза срываются с ее губ, когда она достигает кульминации.

Я поглощаю каждую каплю, стараясь выжать из нее все до последней унции. Ее напряженные мышцы превращаются в лужицы, пока она пытается отдышаться. Проводя мягкими поцелуями по ее киске, вокруг пупка и по ложбинке между грудей, я добираюсь до ее рта.

Она не уклоняется от собственного вкуса у меня на языке.

Нет.

Ее поцелуи становятся глубже, делая мой член тверже, чем когда-либо.

Потянувшись к верхнему ящику прикроватной тумбочки, я достаю презерватив, разрываю обертку и быстро и аккуратно надеваю на свой жаждущий член.

— Я хочу, чтобы мои простыни были еще влажнее, Кинжал. Думаешь, ты сможешь это сделать? — Спрашиваю я, пристраивая свой член к ее входу, пока она приподнимается на локтях, глядя вниз на уже влажную ткань.

— Возьми меня, и я сделаю это, — мурлычет она, проводя языком по губам, когда переворачивается на живот, приподнимая попку в воздух. Ее спина идеально выгнута, и я провожу рукой по ее позвоночнику, прежде чем погладить округлости ее задницы.

Она упирается плечами в матрас, просовывая руки под грудь, чтобы ущипнуть себя за соски.

— Блядь, ты чертова дразнилка, — ворчу я, отчаянно желая ее, а она ухмыляется, закрыв глаза, поглощая меня целиком.

Стремясь превратить эту улыбку в выражение неприкрытого удовольствия, я прижимаю свой член к ее сердцевине и проникаю внутрь. Ее жар опьяняет меня, и я замираю, не зная, продержусь ли я дольше пяти секунд, если не дам себе перевести дух.

Одна из ее рук двигается, снова цепляясь за простыни рядом с ней, готовясь к следующему толчку, и я позволяю всему остальному в мире исчезнуть, давая ей повод держаться.

Отводя бедра назад, я вонзаю свой член глубже в нее. Сильнее, быстрее, яростней.

Шлепок кожи о кожу эхом разносится вокруг нас, и моя хватка на ее бедрах усиливается. Я надеюсь, что завтра она увидит синяки, что напомнит ей об этом.

Ее ноги дрожат подо мной, когда я вхожу в нее снова и снова, в погоне за эйфорией, к которой, как я знаю, она близка. Протягивая руку к ее киске, я пощипываю ее клитор, заставляя ее стоны удовольствия становиться громче, пока она не начинает задыхаться.

Признаки того, что ее сердцевина сжимается вокруг меня, говорят мне о том, что я близок к тому, чтобы почувствовать ее кульминацию. И мне она нужна больше, чем моя собственная.

Мне требуется вся моя сила, чтобы не сбавлять темп и не отдаваться собственным потребностям, пока ее крики не достигнут новых высот.

— Блядь, Броуди. Блядь.

Удвоив темп, и чувствуя, как ее разрядка стекает между нами, я переваливаюсь через край вместе с ней. В глазах темнеет, оргазм проносится по моему телу, и я падаю вперед, а неровные толчки продлевают вкус экстаза между нами.

Срань господня.

На нас выступает пот, пока мы пытаемся отдышаться, и одно можно сказать наверняка.

Я думал, быть бабником весело, но изучать каждый дюйм ее тела еще лучше.

24

АДРИАННА

Д

ва дня. Прошло два дня, а я все еще чувствую Броуди у себя между бедер.

Черт.

Это не то, ради чего я пришла туда — ни капельки — это просто случилось, точно так же, как в прошлый раз и точно так же, как каждый раз, когда Кассиан заявлял на меня права. Вот, что я сделала, чтобы не зацикливаться на них и уделить все свое внимание тому, чтобы стать следующей наследницей.

Похоже, я лгунья, когда дело касается их, и я даже не могу винить их во всем. Я виновата не меньше.

Мой разум поглощен всем этим, пока я сижу здесь, уставившись на восемь роз, которые теперь наполняют мою вазу ручной работы, и я не могу не задаться вопросом, от кого они. Тряхнув головой, я поднимаюсь с кровати и пытаюсь прогнать эти мысли. Это неважно, на самом деле; это не имеет никакого значения, все это. Броуди, Кассиан, Рейден, Крилл и таинственный парень с розой. Я должна быть сосредоточена на будущем, даже несмотря на то, что продолжаю пытаться и терплю неудачу.

Упорство — мой лучший друг; и я надеюсь, что в конце концов достигну намеченной цели. У меня мурашки бегут по спине, и я уверена, что не смогу избежать их, как намеревалась.

Подойдя к окну, я упираюсь руками в подоконник и смотрю на мир за стеклом. Я вижу несколько групп людей, направляющихся к главному зданию академии на ужин. Через несколько минут я присоединюсь к ним вместе с Флорой.

Я все еще настороже, меня не покидает предчувствие, но за последние несколько дней никто не пытался напасть на меня. Это кажется хорошим знаком, даже несмотря на то, что меня продолжают обходить стороной. Мне это нравится, но в целом это полностью противоречит тому, что мне нужно, особенно если я хочу стать новой наследницей королевства.

Если я хочу править, мне нужно показать студентам в кампусе, а также всему остальному королевству, что я могу. Им понадобится время, чтобы это принять, если вообще примут, но, несмотря ни на что, я здесь, чтобы доказать, что ошибки можно исправлять и что восстановление возможно под руководством фейри. Я здесь, чтобы заслужить их доверие, потому что именно оно имеет решающее значение в конечном итоге.

Взглянув на часы, я натягиваю ботинки, прежде чем потянуться за плащом. План таков: поесть, а затем вернуться к Флоре, чтобы немного побыть «только девочками». Это кодовая фраза для просмотра «Офиса», но без Арло, который, как я уже поняла, все время произносит реплики персонажей сериала, потому что смотрел его слишком много раз.

Рассматривая себя в зеркале, я приглаживаю несколько выбившихся локонов и закрепляю шпильки, удерживающие мои волосы на месте. Готовая к ужину, я делаю шаг к двери, как вдруг мой телефон начинает вибрировать. Брови ползут вверх, и я оглядываюсь по сторонам. Неужели Нора как-то следит за мной? Кажется, каждый раз, когда я приближаюсь к двери, этот чертов телефон начинает звенеть.

Я открываю ящик тумбочки, ожидая увидеть ее имя на экране, но к своему удивлению обнаруживаю, что это отец.

— Привет, все в порядке? — спрашиваю я, чувствуя больше паники от того, что на другом конце провода он, а не Нора.

— Все хорошо, Адди. Как у тебя дела? — спрашивает он, и в каждом слоге слышится беспокойство.

— Нормально, — отвечаю я, садясь на край кровати, пока первоначальная тревога постепенно отступает.

— Точно нормально? — спрашивает он, и я чувствую, как камень у меня в спине горит сильнее, напоминая мне, что он там.

— На самом деле больше ничего не произошло с тех пор, как Боззелли вставила в меня «Поцелуй Аметиста», — признаюсь я, слыша, как он вздыхает в трубке. Не на меня, а с разочарованием от сложившейся ситуации. Я слышала этот вздох много раз, достаточно, чтобы отличить его от других. Когда бывший король королевства пытается научить тебя всему с юного возраста, ты слышишь множество тяжелых вздохов раздражения, и тот, который он только что выпустил, определенно был не таким.