Переместившись в центр пространства, я окидываю взглядом все вокруг. Это как инь и янь. Одна половина пестрит розовыми и пурпурными тонами, цвет проникает повсюду, от простыней до детских рисунков, приколотых к стене. В то время как другая половина более мрачная. Черные, белые и серые цвета. Фотографии солдат и монархов прошлого висят в рамках на стенах поверх серых обоев, и я точно знаю, где чья была сторона.

Меня тянет к кровати Норы, розовые простыни с цветочным узором сохранились нетронутыми, несмотря на то, сколько времени прошло. Какая бы магия ни оберегала эту комнату, она явно сработала.

Проводя пальцами по постельному белью, я чувствую, что сердце вот-вот разорвется, и я почти падаю на кровать, пытаясь перевести дыхание.

— С тобой все в порядке? — Спрашивает Кассиан, но любой язвительный ответ, который у меня есть для него, пресекается, когда мои веки закрываются, и воспоминание всплывает в моей голове.

Нора смеется рядом со мной, радостно дрыгая ногами, в то время как у меня болит грудь, и с моих губ срывается такой же смех..

— Я иду за вами.

— Быстрее, Нора. Под одеяло, — приказываю я, пытаясь унять смех, чтобы помочь ей откинуть простыни, но это не так просто, как я надеюсь.

— Я слышу, как хихикают два цветочка. Это вы? — Голос женщины полон радости, игривости и… любви. — Я иду через три… два… один…

Как только я натягиваю покрывало нам на головы, его срывают, и мы визжим от восторга. Нежные пальцы щекочут наши животики, заставляя нас извиваться под ними, и я моргаю, чтобы увидеть широко раскрытые глаза моей матери.

Открыв глаза, я вскакиваю с кровати, а мое сердце так бешено колотится в груди, что я уверена, меня стошнит.

— Адди?

Я замечаю, что Кассиан растерянно моргает, протягивая ко мне руку, но я настолько переполнена эмоциями, давящими мне на грудь, что не могу сформулировать ответ.

Вытирая щеки, я не удивляюсь, чувствуя, что они мокрые, но это не останавливает охватившее меня смущение.

— Альфа? — Спрашивает Кассиан, делая шаг ко мне, но я быстро отстраняюсь от него, бросаясь к окну. Там я кладу руки на подойник, и опускаю подбородок на грудь, пытаясь унять приступ боли и позволить чувству счастья взять верх.

Я делаю глубокий вдох, потом еще один, и еще, но это короткие, резкие вздохи, которые никак не успокаивают бурю внутри меня.

— Адди, дыши, — шепчет Кассиан, кружа ладонью у основания моего позвоночника, и я качаю головой.

— Не могу, — прохрипела я, отчего паника усилилась еще больше.

— Ты можешь, — настаивает он, разворачивая меня лицом к себе. Я беспомощно застываю в его объятиях, когда он тянется к моим рукам. Молча, он кладет одну на свою грудь, прямо над сердцем, а другую обвивает вокруг своего горла.

Я хмуро смотрю на него в замешательстве, не в силах сформулировать вопрос, но мне и не нужно. Я чувствую ритм биения его сердца под своей ладонью. Моя рука на его горле ощущает ритм его дыхания, а его пульс постукивает по моей коже.

— Давай вытащим тебя отсюда, — бормочет он через некоторое время, и я киваю в знак согласия. — Ты хочешь пройтись пешком или хочешь, чтобы я унес тебя побыстрее?

— Быстрее, — прохрипела я, не в силах сфокусировать взгляд ни на чем в комнате.

По моей просьбе он доставляет нас на улицу. Оглядывая открытое пространство, я делаю более глубокий вдох, пока его руки остаются на моей талии.

— Я воспользовался задней дверью, чтобы избежать толпы, — бормочет он, заставляя мое сердце биться чаще, когда я смотрю на то, где мы находимся — где мы действительно находимся.

Линия деревьев вдалеке сразу привлекает мое внимание, и мое горло сжимается, а с губ срывается крик боли.

— Что случилось? — спрашивает Кассиан, беря меня за подбородок и притягивая мое лицо к своему, а мои глаза расширяются в панике.

— Это было здесь. Это было здесь, — повторяю я чуть громче шепота, когда ужас наполняет мои вены.

— Что было?

Я качаю головой, закрывая уши, не в силах ответить, но в тот момент, когда его взгляд скользит к моим ушам, я знаю, что он понял.

— Черт, — ворчит он, снова прижимая меня к груди, прежде чем умчаться. Мы не уходим далеко. Он останавливается у парадных дверей замка, прижимается своим лбом к моему и вздыхает. — Прости, я не знал.

— Я знаю, — бормочу я, и мое дыхание снова становится прерывистым, а он проводит рукой по моей спине.

— Просто дыши, Адди, — говорит он успокаивающим тоном, как и наверху, и волна эмоций утихает.

— Я в порядке, — выдыхаю я, и он откидывается назад, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Ты уверена?

Я киваю, в моем сознании царит полный хаос, но в одном я уверена больше всего на свете. Переключив свое внимание на Кассиана, я медленно выдыхаю, пытаясь подобрать слова. — Я хочу увидеть свою мать.

— Ты хочешь, чтобы я позвонил отцу? — спрашивает он, хмуря брови со смесью удивления и замешательства.

— Нет, — выдыхаю я, качая головой, и в его глазах мелькает понимание.

— Инкогнито?

— Да.

Он смотрит на меня. Как будто по-настоящему смотрит на меня, прежде чем кивнуть. — Я могу это устроить.

— Когда?

— Сегодня вечером.

40

КАССИАН

— К

уда ты идешь?

Как можно дальше от твоей любопытной задницы.

— Это не твое дело, — ворчу я вместо этого, избегая его взгляда, но слышу, как он постукивает пальцем по своему подбородку, пока его глаза сверлят мою макушку.

— Что означает, что это как-то связано с Адрианной, — заявляет он, и я краем глаза замечаю, как он поджимает губы.

Кто бы мог подумать, что у этого засранца-вампира где-то глубоко, глубоко внутри есть слабое место, и более того, кто бы мог подумать, что оно проявится в отношении девушки фейри? Не просто девушки, а принцессы. Ему это очень идет.

— Я сказал, что это не твое дело, — повторяю я, натягивая кожаную куртку.

— Это как-то связано с тем, что она плакала в замке? — спрашивает он, скрещивая руки на груди. Он это заметил, да? — Вообще-то, что ты об этом знаешь? — настаивает он, обходя меня так, что я больше не могу избегать его взгляда.

— Ничего, — бормочу я, лишь частично солгав, обходя его стороной и устремляя взгляд на дверь.

Я тянусь к ручке, и дыхание застревает у меня в горле, но, прежде чем я успеваю обхватить ее рукой, он обхватывает пальцами мою руку, заставляя мое внимание переключиться на него.

— Ты не причинишь ей вреда и не подвергнешь опасности. — Это не вопрос. Это заявление — нет, требование, которому он хочет, чтобы я последовал.

— В настоящее время это не входит в мои намерения, — выдавливаю я, бросая на него многозначительный взгляд, который, надеюсь, дал понять, что разговор окончен.

— Не испытывай меня, Кассиан. То, что мы официально не заявили на нее права, не означает, что я не чувствую этого в своих венах, — выдавливает он сквозь стиснутые зубы, и я качаю головой.

— Как скажешь, — ворчу я, хватаясь за ручку и распахивая дверь, когда его хватка ослабевает.

— Кассиан, — предупреждает он, но я уже ухожу, прежде чем мне придется произнести еще хоть слово. Ветер свистит вокруг меня, пока я мчусь к зданию фейри. Я замедляю темп, когда подхожу ко входной двери, улучая момент, чтобы выкинуть Рейдена на задний план сознания, чтобы сосредоточиться на сегодняшнем вечере.

Это легче сказать, чем сделать, когда от него такая постоянная головная боль.

Когда я вхожу внутрь, несколько фейри вздрагивают, видя меня, но как только они понимают, что я направляюсь прямо к лестнице, они расслабляются. Не полностью, так как я все еще нахожусь в их пространстве, но достаточно. Медленно поднимаясь по ступенькам, я вспоминаю, ради чего затевается сегодняшний вечер.

Последнее, что я хочу сделать, это ступить на территорию Кеннеров, но после того, как я увидел боль, исходящую от нее сегодня, и внезапную гримасу ужаса, приоткрывшую ее губы, когда я отвел ее к месту, где на нее напал мой отец, я не мог отказать ей.