— Нет, — резко перебиваю я, и он кивает.

— Я знаю.

Попытка глубоко вдохнуть, чтобы успокоить бешеное сердцебиение, не особо помогает. Я качаю головой в недоумение: — Зачем?

— Потому что ему не нравится, что ты — моя альфа.

— Я не твоя альфа. — Он с вызовом вскидывает бровь, и я отвожу взгляд. Я не волчица и не оборотень, поэтому я не его альфа. Во всяком случае, не в том смысле, который подразумевает его отец. А прозвище, которое он так любит использовать в мою сторону, вовсе не в моей власти. — Он так сказал? — Спрашиваю я, желая понять, о чем думает вожак стаи Кеннера.

— Нет, но ему не нравится, что ты продолжаешь выигрывать дуэли.

— Но их было две, и я бы сдалась в них обеих, но… — Его рука закрывает мне рот, фактически обрывая остальные слова.

— Не выводи меня из себя, закончив это предложение. — Его голос низкий, но нотки раздражения достаточно очевидны, чтобы понять, что я хожу по тонкому льду. Сглатывая, я держу рот на замке. — Ты закончила с этим ходом мыслей? — спрашивает он, и только после того, как я киваю, убирает руку, забирая с собой свое тепло.

— Ты просто играешь в игры разума, — бормочу я, и он усмехается.

— Если ты думаешь, что это игры разума, то ты понятия не имеешь, что тебя ждет дальше, — бормочет он, прислоняясь спиной к столу и глядя на меня. — Он хочет, чтобы ты сразилась с пятью волками по его выбору. Если ты проиграешь, мне придется держаться от тебя подальше.

Мое сердце бешено колотится, а грудь сжимается. — Для меня это звучит как победа, — быстро съязвила я, хотя в глубине души не верю, что это правда.

Кассиан бросает на меня убийственный взгляд. — Нахальство, может, и идет тебе, Адди, но сарказм — нет. — Мои глаза сужаются, когда я смотрю на него и его дерьмовые заявления, но он не обращает внимания и продолжает. — Если ты выиграешь, он оставит меня в покое и предложит тебе то, что, по его мнению, является самым роскошным призом, который когда-либо мог быть.

Я усмехаюсь. Нет ни малейшего шанса, что этот мужчина может предложить мне что-то интересное. Несмотря на то, что я уже знаю это, я все равно спрашиваю. — Что именно?

— Твою мать.

Моя голова откидывается назад. Это совсем не то, что я ожидала от него услышать. Ни капельки. Она полностью вылетела у меня из головы.

— Мне она не нужна, — выпаливаю я, отводя взгляд, и могу поклясться, что слышу, как он фыркает, но, когда я снова поворачиваюсь к нему, его лицо такое же стоическое, как всегда.

— Я так и подумал.

— Нет, мой отец был непреклонен в том, что если она там, то она сама выбрала это, — признаю я, наблюдая, как он сморщил нос в замешательстве.

— Что это значит?

— Да хрен его знает, но это не тот приз, который я хочу выиграть, — подтверждаю я, и он понимающе кивает.

Очередная волна молчания обрушивается на нас, но в этот раз в ней меньше враждебности и больше… понимания.

— Тебя это так же интригует, как и меня? — спрашивает он, и у меня учащается пульс, пока я сжимаю губы.

— Все это взывает к моему любопытству, но я не думаю, что готова вступить на этот путь, — отвечаю я честно, показывая свою уязвимость, и не уверена, не сказала ли лишнего.

— Я понимаю. И знаю, что даже если ты победишь, чего он не допустит, он все равно не выполнит свое обещание.

У меня приподнимаются брови. По крайней мере, он это признает.

— Что произойдет, если я скажу «нет»? — тихо спрашиваю я, не решаясь посмотреть на него, пока жду ответа.

— Не переживай об этом, — произносит он, что вызывает у меня еще больше беспокойства, чем если бы он сказал, что это смертный приговор.

— Кассиан, — настаиваю я, поворачиваясь к нему с многозначительным взглядом.

— С тобой… не знаю. Но я бы не исключал того, что он точит зуб на тебя, и его цель — твоя голова.

Я сглатываю. Я чувствую, что он чего-то недоговаривает, чего-то, что относится к нему. — А с тобой?

Снова тишина. Но в ней нет ничего утешительного или умиротворяющего. Точно не из-за того, как темнеют его глаза и он смотрит на меня с выражением пустоты. Это еще более тревожно, чем слышать его гнев.

— Он получит огромное удовольствие от утверждения своего господства и сделает из меня пример для всего королевства.

28

АДРИАННА

— Д

евочка, ты серьезно их собираешь, — недоверчиво бормочет Флора, вертя розу в руке. Лепестки танцуют от движения ее пальцев, очаровывая меня своей красотой. — Сколько их у тебя сейчас? — спрашивает она, глядя поверх цветка и встречаясь со мной взглядом.

— Десять.

— Десять! — Ее глаза расширяются, когда я киваю, подтверждая количество роз в моей вазе.

— Ни одна еще не завяла? — интересуется Арло, стоя за ее спиной и хмурясь на цветок, словно его существование сбивает его с толку.

Я поднимаю бровь, и он закатывает глаза, пока Флора продолжает:

— Ты поддерживаешь их живыми, — делает она правильный вывод.

Взяв розу из ее руки, я улыбаюсь и спешу обратно в дом, чтобы поставить ее в вазу к остальным.

— Они красивые, — предлагаю я в качестве объяснения, закрывая за собой дверь спальни.

— Ты действительно земная фейри, — замечает она, заставляя меня закатить глаза, а Арло усмехнуться.

— Она вообще-то фейри всего.

Флора поворачивается к нему с суровым выражением лица и упирает руки в бедра. — Я сказала, что ты можешь прийти, если будешь вести себя тихо. Ты не такой уж тихий, и вообще, она королевская фейри, а не фейри всего, — заявляет она, и он делает вид, что застегивает рот на молнию и выбрасывает ключ.

Я сдерживаю ухмылку, которая грозит расползтись по моему лицу, но ни один из них этого не замечает, когда мы спускаемся вниз и выходим на улицу, никого не встретив. Часть меня хочет, чтобы мы кого-то встретили. Часть меня желает, что не возникла проблема, чтобы мне не пришлось подвергаться мучениям, которые, как я знаю, принесет сегодняшний день.

Покупки.

Не просто покупки, а одежды.

Убейте меня.

Направляясь прямо по дорожке, мы обходим фонтан и направляемся к главным воротам. Странно видеть, как они вырисовываются впереди во время моего первого официального выхода за пределы кампуса. Все остальные разы, когда я покидала это место, это происходило благодаря чьей-то магии. Уход вот так почему-то заставляет меня нервничать больше, чем альтернатива.

Охранники стоят по обе стороны кованых железных ворот, свирепо глядя на нас, когда мы приближаемся.

— Мы направляемся в город Харроуз. Готовимся к балу, — объясняет Арло, улыбаясь им, но все, что он получает в ответ, — это четыре недовольных взгляда.

— И с чего ты взял, что мы позволим трем маленьким фейри приходить и уходить, когда им вздумается? — замечает ближайший из них, заставляя меня сердито посмотреть на него.

— Есть какие-то проблемы? — Спрашиваю я, подходя к Арло, и замечаю, как один из охранников по другую сторону ворот отшатывается при моем появлении.

— Никаких проблем, ваше королевское… Я имею в виду… э-э… — Он заикается и запинается на словах, заставляя мои щеки запылать от признания. Я отмахиваюсь от него так быстро, как только могу, и он, не теряя времени, следит за тем, чтобы ворота открылись.

— Для меня она не королевская особа, — ворчит первый парень, но я не обращаю на него внимания. Я не жду, что кто-то будет относиться ко мне по-другому, просто мне хотелось бы, чтобы к фейри не относились так жестоко.

— Спасибо, — шепчу я услужливому парню, проходя мимо, и он кивает.

— В любое время.

— Как тебя зовут? — Спрашиваю я, замирая на месте, а Флора и Арло останавливаются прямо за мной.

— Джеффрис.

— Спасибо, Джеффрис, — повторяю я, делая мысленную пометку запомнить его имя.

Он еще одно дополнение к моему списку союзников, наряду с Флорой и Арло, который, к моему стыду, намного короче, чем список моих врагов.

— И часто у тебя такое бывает? — Спрашивает Флора, когда мы скрываемся из виду, беря меня под руку, и я качаю головой.