— Не вини меня. — Мой многозначительный взгляд становится более пристальным, и через пять секунд она уступает. — Ладно, вини меня, мне все равно. Я могу видеть тебя, и это все, что меня волнует.

Мое сердце согревается, когда ее рука сжимает мою.

— Ты хорошо выглядишь, Адди. Здоровой, — заявляет мой отец, и я смотрю на него с напряжением на лице, которое, я знаю, сейчас ношу в своем сердце.

— Но так себя не чувствую, — признаюсь я, заслуживая его мягкую улыбку.

Прочищая горло, он потирает шею. — Можно мне взглянуть?

Я мгновенно понимаю, что он имеет в виду. Отпуская руку Норы, я встаю и поворачиваюсь, сдвигая плащ, чтобы показать «Поцелуй Аметиста», врезавшийся в мою плоть. Он проводит по нему большим пальцем, заставляя меня вздрогнуть от прикосновения, но это больше не причиняет боли.

— Ты попробовала то, что я сказал? — Мой пульс учащается, когда я киваю. — И?

Я не хочу обсуждать это вслух. Не здесь, нигде, а в идеале — не перед Норой.

— У профессора Фэйрборна тоже есть такой, — отвечаю я вместо этого, оглядываясь на него через плечо, поскольку краска продолжает отливать от его лица.

— Мне не стоит так удивляться, — бормочет он, опустив взгляд в землю, и разочарованно качает головой.

— Мы хорошие люди, папа. Это шокирует нас, потому что мы бы так не поступили, — заявляет Нора, и в каждом ее слове сквозит правда, а я киваю в знак согласия.

— Я сама не смогла бы сказать лучше, — размышляю я, подмигивая ей и наблюдая, как ее улыбка становится все шире от гордости. У меня в животе зарождаются сомнения, когда я обдумываю общую картину и слова моего отца, сказанные во время нашего последнего разговора.

Сделали бы мы что-нибудь подобное?

Разговор уходит в сторону от тяжелых тем, поскольку Нора сообщает мне обо всех сплетнях в маленьком городке, в котором мы живем. У Джоша появилась девушка. Это хорошо для него. Урожай в его семье не растет, и им, возможно, придется продать ферму. Не очень хорошо для него. В остальном она делится слухами или сплетнями из СМИ, но, тем не менее, я сижу и впитываю каждое слово из ее уст.

Я скучала по этому, по ней. Ее ауры и простого присутствия достаточно, чтобы прогнать все мои тревоги. Однако слишком быстро солнце начинает садиться, и в животе у нее урчит во второй раз за последние десять минут.

— Мне нужно идти, — бормочу я, ненавидя то, как ее лицо мгновенно теряет часть своего сияния.

— Ты не можешь остаться еще ненадолго? — Нора протестует, когда я сжимаю ее руку и вздыхаю.

— Мне нужно вернуться в город, забрать платье, а затем отправиться в академию. Я не хочу задерживаться до заката. С наступлением ночи в Городе Харроуз никто не бывает в безопасности.

Это правда, и мы все это знаем.

— Ладно, — ворчит она, дергая меня за руку, чтобы я могла еще раз обнять ее.

Черт. Я не хочу расставаться, но прямо сейчас наша разлука только сделает нас сильнее, пока я в «Академии Наследника». Однажды все это окупиться, просто не сегодня, но ничего страшного; это часть плана.

— Я люблю тебя, Нора, — я дышу ей в волосы, прижимая ее чуть крепче, и она вторит моим объятиям.

— Я тоже люблю тебя, Адди.

Неохотно я отстраняюсь, и мой отец снова заключает меня в свои объятия, качая из стороны в сторону, как он всегда делал, когда я была ребенком.

— Пожалуйста, будьте осторожны; учитывая все, что сейчас происходит, мы знаем, что это опасно для вас, ребята.

— Мы знаем, не волнуйся. Завеса на месте, и она выполняет свою задачу, — обещает мой отец, и я киваю.

— Прежде чем вы уйдете.… Фэйрборн.… могу ли я доверять ему?

Отец пристально смотрит мне в глаза, прежде чем прижать руку к груди, прямо над сердцем. — Даже свою жизнь.

Мой отец не часто произносит эти три слова, поэтому я знаю, что они правдивы. Я снова киваю, и более сильное чувство надежды и решимости разливается по моему телу. — Позвольте мне посмотреть, как вы уйдете.

Они улыбаются мне, прежде чем мой отец берется за ручки инвалидного кресла Норы и начинает спускаться по тропинке. Как только они достигают поворота вдалеке, они оглядываются назад, предлагая мне еще одну волну тепла, прежде чем исчезнуть из виду, забирая с собой частичку моего сердца.

Я смотрю на пустое место, которое они занимали несколько секунд назад, но они не возвращаются. В любом случае, мне нужно двигаться. Вздохнув, я поворачиваюсь, готовая снова шагнуть за завесу, когда вздрагиваю от тени, отбрасываемой на меня последним гостем в мире, которого я ожидала увидеть сейчас.

— Это была милая семейная встреча.

— Какого хрена, Рейден?

30

РЕЙДЕН

M

ой пристальный устремлен на нее, и на ее лице мелькает множество эмоций. Изумрудно-зеленые глаза заглядывают глубоко в мои, пытаясь найти черт знает что, и на ее носу появляется крошечная морщинка, подтверждающая, что, несмотря на ее резкий тон, она в панике.

Протягивая руку, я хватаю выбившийся светлый локон большим и указательным пальцами. Его мягкость напоминает мне о летних днях, когда я был ребенком, и мы с бабушкой бегали до изнеможения по саду за домом под палящим солнцем.

— Что ты здесь делаешь, Рейден? — спрашивает она, ее ноздри раздуваются, а руки сжимаются в кулаки по бокам.

— То же, что и ты, — отвечаю я, пожимая плечами, отчего ее брови поднимаются.

— Сомневаюсь, — огрызается она, складывая руки на груди со все еще сжатыми пальцами, как будто она может замахнуться на меня в любой момент.

— Ты пришла сюда, поэтому я пришел сюда.

Вот так все просто. Я ожидаю, что это ослабит напряжение, исходящее от ее конечностей, но, кажется, это только еще больше выводит ее из себя.

— Подожди, ты что, следил за мной? — Теперь ее брови касаются линии роста волос, а глаза все еще скользят по моим, как будто правда откроется, если ей удастся смотреть достаточно долго.

— Ты говоришь так, будто это плохо.

— Это плохо, — возражает она, указывая на меня пальцем, и я снова пожимаю плечами.

— С моей точки зрения, нет.

— И что это за точка зрения? — Она вздергивает подбородок, глядя на меня с новым уровнем гнева.

Это не такая уж сложная концепция, чтобы ее понять. Удивительно, что она этого не видит. — Ты — мишень. Я заинтересован в том, чтобы сохранить тебе жизнь. Этот интерес не продлится долго, если ты сейчас умрешь, не так ли? — Ворчу я, когда она, кажется, волшебным образом не понимает ситуацию.

Она усмехается, качая головой. — Ты невероятен, — бормочет она себе под нос.

— Это не похоже на благодарность, — заявляю я, слегка возбуждаясь от того, как тонко сжимаются ее губы и темнеют глаза.

— Ты ее не получишь, — заявляет она, прежде чем повернуться к небольшой завесе, которая приютилась между дубом и кустарником позади нас. Она хорошо спрятана, это точно. Я бы никогда не узнал, что она там, если бы не был свидетелем того, как она прошла через нее собственными глазами.

— Куда ты идешь? — спрашиваю я, следуя за ней по пятам. Я наблюдаю за ней с того самого момента, как она покинула территорию кампуса. Все это время я прятался в тени, и теперь приятно не сосредотачиваться на этом.

Наблюдать за ней в кругу семьи — все равно что видеть совершенно другую сторону загадочной женщины, которая поглощает каждый мой вдох. В «Академии Наследника» она похожа на ледяную принцессу. Вся такая отстраненная и резкая, но, кажется, под всем этим она способна растаять при виде близких.

Какое странное чувство. Это было удивительно видеть. Будто они действительно заботятся друг о друге. Здесь нет ни ударов в спину, ни личной выгоды, ничего.

Просто мужчина и две его дочери.

Даже не король со своими принцессами.

Это просто дружная семья.

Я не знаю, что я чувствую по этому поводу. Я ненавижу ее, но меня тянет к ней. Это утомительно, но, кажется, я не могу оставаться в стороне, как бы сильно ни старался.