Гигантские тени паучих мечутся в свете тусклых алых лучей, уходящих от верхушек деревьев ввысь, а их движения завораживают своей нечеловеческой точностью.

— Надеюсь, вы поняли, что мы должны делать? — спрашиваю голосом, переполненным надеждой и радостью.

— У тебя созрел план? — догадалась Алиса.

— Используем силу леса. Завалим непрошенных гостей в эту паутину! Паучихи сожрут бойцов, а те в свою очередь уничтожат паутину в предсмертной агонии.

— Мне нравится этот план!

Паучихи будто услышали нас или почувствовали ужин — большой и жирный.

Раздался свист над головами.

И в ту же минуту к паутине начали подтягиваться другие паучихи. С каждой минутой их становилось всё больше и больше, а сеть поднималась высоко в небо и уходила далеко вправо и влево.

Готовилосьблюдо для пира.

Оставалось лишь молиться, потому что мы могли сами попасть в эту ловушку.

Зрелище было настолько жутким, что мороз бежал по позвоночникам, даже у нас, бывалых погранцов.

Я услышал, как к нам подползали сзади бойцы.

Сейчас начнется.

На этот раз мы выбрали площадку для боя, сила мха и паутины нам в помощь.

— Давай! — заорал я.

Алиса осторожно подняла руку, в которой что-то блестело. Маленький флакон с густой, тёмной жидкостью.

— Паучихи умны, — сказала она, полушёпотом. — Но они также жадны до мужских феромонов. Давайте дадим им что-то, чего они захотят больше, чем нас.

Она вытряхнула содержимое флакона на землю перед собой.

Жидкость запенилась и мгновенно превратилась в крошечную, трепещущую светящуюся сферу.

Это было похоже на маленькое солнце, но не обжигающее, а манящее.

Алиса взмахнула рукой и сфера переместилась на паутину, а с нее полетела по воинам, поднимающимся на ноги за нашими спинами.

Первая паучиха, до этого равнодушная к происходящему, резко повернула голову в сторону светящегося шара.

Её глаза, напоминающие черные бусины, засветились зловещим блеском. Ещё пара мгновений — и она сорвалась с паутины, устремившись к приманке.

За ней ринулись другие.

— Сейчас месиво начнется!

— Разбегайтесь в стороны и заходите за спину врагу!

Мы рванули в стороны, освободив путь обезумевшим самкам паучих.

Бойцы пытались остановиться, но у них не вышло, мерзкий скользкий мох работал против них.

А мы выстроились стеной позади них и толкали их вперед — к смерти, которую они заслужили.

Они боролись до последнего, но против них был лес и наш ум, а еще бойцовские качества и хорошая физическая подготовка дружины князя Трубецкого.

— На! — услышал я крик рядом, повернув голову увидел, как Алиса влетела с разбегу на воина, забралась ему на спину и колошматила того руками и ногами. Это придавало инерции большому туловищу двигаться вперед быстрее.

Мне повезло меньше. Противник оказался слишком большим, и сопротивлялся. Он оттолкнул меня, и я отлетел назад. Но быстро сгруппировался, встал. Нанес ему быстрый удар левой рукой в поясницу, и заставил сдвинуться вперед на шаг. А затем я влетел в него ногой и он… смог развернуться, не упав на скользкой почве, и ударить меня ногой в область солнечного сплетения.

Черт!

Я зашел на посадку и оказался на земле.

Он кинулся на меня сверху. Мы катались по мху, а паучиха вонзала рядом с нами свои лапы.

Неприятно, однако, будет, если она угодит в мою плоть.

Наконец, я изловчился и достал кинжал. Моя рука взметнулась вверх и ударилась о кожу воина, лезвие сломалось, не причинив ему вред.

Зато я тут же получил удар в область солнечного сплетения. Задохнулся.

Из последних сил дотянулся до кармана, достал из него небольшой походный нож, и вонзил лезвие в глаз нападающего.

Тот взвыл и отпустил меня, я тут же откатился в сторону, пока зараженное бешенством глазное яблоко не вытекло на меня.

Глаз достался паучихе, и судя по всему, лакомство ей понравилось.

В следующее мгновение она сомкнула челюсти на ягодице одноглазого воина.

Я осмотрелся, едва поднялся на ноги.

План работал.

Мы загнали ужи половину бойцов в сети паучих.

Осталось совсем немного усилий и… я обратил внимание, что Романову тоже пришлось нелегко, на него напал огромный верзила, а у боярина была рабочей лишь одна нога.

— Эй ты, — я кинул в противника камень.

Он бросился на меня. Используя скользкую поверхность почвы, я совершил кувырок по диагонали. Затем подкатился к верзиле, вложив в движение максимум мощности, и направил движение рук и ног к центру тела, закрутил себя посильнее. После схватил левой рукой левую лодыжку воина, и ударил правой ногой по ближней ноге соперника.

Он прямиком отлетел в раскрытую пасть паучихи.

— Вставай, — я помог Романову подняться. Он был бледен, а глаза покраснели. — Потерпи, друг. Еще немного и мы выйдем из окружения.

Остался последний несъеденный боец.

Его добивал Воротынский. Он ударил противника ногой, и тот ушел в глухой нокаут.

Теперь они все были жертвами паутины, нам оставалось лишь ждать, когда их сожрут, а паутина будет повреждена большими телами настолько, что мы сможем пройти через большие дыры.

Чем больше усилий жертвы прилагали, чтобы выбраться из паутины, тем сильнее липкие нити облепляли их.

Чем больше воины дергались и трепыхались, тем сильнее запутывались и слабели.

Безумствовали, бессильно рычали, пытаясь прогрызть сетку.

Паучих лишь возбуждал пыл жертв, они подползали все ближе и ближе, впрыскивали яд в тела жертв, следом за этим бойцов парализовало.

Хрум. Хрясть. Чвак. — Раздавались неприятные звуки рвущейся плоти, ломающихся костей, жующих челюстей.

Зрелище выглядело отвратно.

Спустя двадцать минут всё было кончено для них. Их вирус растворился в яде паучих.

— Выживает сильнейший, — пробубнил Голицын.

— Дорога открыта. Надо выдвигаться. Нам еще зелье готовить для животных, заразившихся бешенством, купол уничтожать и раненых возвращать в лечебницу школы.

Спустя десять минут мы вышли на опушку леса и увидели столб, от него уходили красные лазеры к макушкам деревьев, а от них в небо. Так создавался купол.

— Как уничтожить эту штуку?

— Легко, — с гордостью сообщил Голицын. — Подойдя осмотрел столб, а потом пнул его ногой. Тот вылете из земли. Подняв его, Голицын просто нажал на пусковой механизм и прибор отключился, сложившись втрое.

— Так просто⁈ — Алиса ошеломленно глядела на него и на почерневшее вновь небо с серебристыми звездами.

— Всё гениальное — просто.

— Просто? — усмехнулся я. — Эта гадкая штуковина создала купол, лишивший нас манны, из-за чего мы тупо чуть не погибли.

— Теперь-то эта вещица у нас? — усмехнулся князь.

— Я всё равно не поняла, как это работает, — Алена ждала ответ.

— Уверен, что вся энергия, поступающая от богов и эгрегоров уходила через сетку, в эту самую вещицу, — Голицын потряс небольшим столбиком.

— Есть еще один вариант, — что сетка распыляла манну, и та сыпалась где попало и на кого попало, но не приходила к нам.

— Возможно.

— Хотелось бы думать, что этот предмет поглотил энергию, а не кто попало!

— Это да, с магией нужно жить дружно.

За спинами раздался лай. Развернувшись, мы увидели пса-уродца. По мере приближения пес вставал на задние лапы, превращаясь в воина.

— Достали псины, — я метнул в пса огненный шар, и он тут же превратился в груду пепла.

— М-м, — издал стон Романов.

— Черт. Быстро убираем за собой, чистим землю, рассыпаем корм животным, заряженный противобешенным средством и уходим в школу.

Так мы и поступили.

Спустя двадцать минут уже выходили в тоннеле, где нас ждала повозка для раненных.

— В лечебницу, скорее.

— Всё будет в порядке, — улыбнулся хмуро Лаврентий. — Вы молодцы ребята, — похвалил он нас.

— Не кажется вам, что тучи сгущаются, — спросил я. — Нападения на границы становятся более жестокими и частыми.

— Так и есть. 1601-й год. Грядет голод и хаос, -спокойно ответил директор. Но мы справимся со всеми напастями, потому что у Московской Руси есть вы, ребята — Голицыны, Романовы, Трубецкие.