— Кто ты? — всматривается в меня. Того и гляди позовет лекарей и те начнут терзать меня.

— Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, — отвечаю как можно спокойнее и энергичнее.

— Так-так-так, — Лаврентий наматывает круги вокруг моей рослой и здоровой фигуры, которая за эти двое суток еще немного набрала в мышцах. — Проследим цепочку событий, которая вызвала этой явление…

— Какое явление?

— Подселение другой души.

— Профессор, ты сошел с ума! — рявкаю я.

— Иностранный легион, работающий на римских и греческих богов отправил своих наемников уничтожить тебя, чтобы ты не смог помочь Московской Руси выстоять, когда в нее войдут их приспешники, когда место займет чужой царь.

— Чужой царь? Что за бред?

— Неудачная инициация, тебя пытались убить, а твоих друзей настроить против тебя. Ты бы умер! — профессор подпрыгнул высоко, и его глаза оказались на уровне моих глаз. — Но язычники, основа русского государства, в чьи ряды входят люди из народа, выбрали тебя своим защитником.

Тебя наделили дарами их боги, поэтому ты жив!!! — от своей догадки Лаврик прямо тащится, хлопает то в ладоши, то по бедрам. — Но ты был за гранью жизни, пока твоя душа гуляла неприкаянная, кто-то занял твое тело. А потом явился ты. Теперь вас двое! Я хочу видеть пришлого!

— Лаврентий, похоже, вы заболели. Фантазия бьет ключом, — хохотнув, отхожу на шаг в сторону.

— Не-ет. Я здоров. Взгляни!

Лаврентий убегает к столу, жмет на кнопку, тут же выезжает огромный экран плазменный, и на нем транслируется картинка.

Мы идем по Зеркальному лесу. Вскрикиваем, когда из-за дерева внезапно появляется спецназовец в камуфляжной форме пятнистой. Камера наезжает на его лицо — оно озадаченно и серьезно, шрам от скулы до нижней челюсти.

Монстр из 2045 нанес его мне, когда я потрошил тварину, думая, что она уже сдохла.

— Не хочешь говорить, не надо. Ты меня разочаровываешь, Трубецкой, считая, что я причиню тебе вред, зная, кто ты.

— Лаврик… Прошу прощения. Лаврентий Лаврентьевич, я же знаю, что делаю в этом мире с теми, в ком живут две души. Их берут под контроль, за ними следят. Их убивают.

— Можешь идти, — не глядя на меня профессор показывает рукой на дверь, выключает монитор и отправляется к двери, ведущей в его покои.

— Мой позывной Шрек, — выдыхаю устало.

Лаврик замирает, слушает спиной.

— Я умер в 2046 году в другой реальности. В нашем мире не было магии, поэтому он погиб.

— Магия была всегда! — Лаврентий спешит ко мне.

— Была. Но сильные мира сего решили украсть у людей магию. Они запретили людям молиться другим богам, и аккумулировали всю энергию в другом месте. А богов оставили без молитв верующих. Так умерла магия. Зло наращивало свои обороты и началась большая война за ресурсы.

— Людям было нечего кушать?

— Не так. Люди бесились с жиру и играли в игры, одни страны кукловодили и издевались над другими. В результате гибли люди. Но потом случилось самое страшное.

Люди не смогли отстоять свой мир. Тот, который мы знали, погиб в жерле местечковых ядерных войн. Одна человеческая жизнь была приравнена ста граммам воды или двумстам граммам еды.

Брат убивал брата.

В молодые годы я проходил службу в спецназе, поэтому, когда настали тяжелые времена, я не раздумывал ни минуты, пошел воевать.

Цель была одна — защитить слабых, накормить голодных. Выжить.

В последний день жизни я проснулся от холода, и понял, что это последний день… Болела нога, было нечего жрать, рука едва держала оружие, но я всё равно пошел защищать убогих, потому что воевать было некому.

Я замолчал, вспоминая прошлое, и тут услышал неожиданное предложение.

— Шрек, я состою в одном тайном обществе магов и русских людей. Наша цели — защитить Московскую землю от вторжения иноземцев и спасти русский народ. Мне дали полномочия собрать свою тайную дружину пограничников из князей и бояр! Тех, кто будет охранять наши западные земли, защищать людей от голода, искать водные жилы, артефакты для земледелия, лечить скотину. Уже месяц я присматриваюсь к ребятам из школы, составляю список.

— Лаврентий, вы сейчас серьезно?

Кивает старательно.

— Как же мы будем учиться? Маховики времени запрещены в школе!

— Это моя забота. Я создам ваши клоны-иллюзии, они будут отдуваться за вас здесь, пока вы чистите леса и поля, пока даруете жизнь народу. Грядут голодные годы, кто-то же должен кормить людей, чтобы они не переживали и верили в русских царей, а не в иноземных. Детей из школы магии никто не заподозрит в том, что они состоят на службе государевой.

— До окончания школы мы будем свободно посещать занятия, а в свободное от учебы время — мочить монстров и иноземных хозяев?

Лаврентий кивает.

— Я согласен стать погранцом!

— Поздравляю, Шрек, — жмет мне руку директор школы. — Теперь ты Дмитрий Тимофеевич официально главный в дружине. Присаживайся, обсудим список тех, кто войдет в твое подчинение.

Спустя месяц

Отряд был сформирован быстро. В него вошли все те, кто ходил в поход, кроме рыжего, конечно. Кроме этих ребят — бояр Романова и Шереметева, князей Оболенского и Воротынского, мы с Лавриком отобрали отпрысков других благородных семей — князя Мстиславского, Голицына и близкого родственника Оболенского — Лыкова. А из оборотней, кроме Алисы взяли с собой еще одну девушку тигрицу Алёну.

Мы выходили из школы через портал, охраняемые оборотнями и программистами, мешающими отследить нас. Получали сигналы от заградительной дружины, которая состояла из охотников и псов, идущих по следу иноземцев и их прихвостней.

Вот и сегодня мы получили сигнал, что на границе замечены чужие.

Мы выходим из тоннеля среди ночи и сразу замечаем, что территория выглядит не так как обычно, согласно карты.

Я осторожно выхожу на освещённую опушку, но замеряю на месте. Передо мной возвышается массивная фигура, под два метра ростом, словно из другой эпохи или страны. Не могу рассмотреть шеврон.

Незнакомец в бронекостюме терракотового цвета смотрит на меня пристально, без единого движения. Его голову полностью закрывает шлем-маска, причудливой формы — что-то среднее между медведем и собакой, рыжевато-коричневого оттенка, с мерцающими золотистыми отблесками на глазницах.

На секунду мне кажется, что это не человек, а нечто иное — древний дух или защитник леса. Но его поза слишком живая, слишком реальная. Он явно ждал меня.

— Ты не из наших мест, — раздаётся глухой, будто усиленный эхом голос.

Я машинально кладу руку на эфес меча, не отводя взгляда.

— Кто ты? — спрашиваю я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Это неважно, — отвечает он, чуть наклоняя голову. — Важно то, зачем ты здесь.

Я молчу, чувствуя, как напряжение в воздухе растёт. Его голос — ровный, но в нём слышится вызов. Он хочет боя.

— В бою побеждает тот, кто идёт в открытую, — продолжает он, делая шаг вперёд.

Его шаги звучат глухо, будто его броня весит тонну, но это не мешает ему двигаться с пугающей лёгкостью.

— Может, я иду не за боем, а за миром, — пытаюсь ответить, но слова звучат слабо даже для меня самого.

Незнакомец останавливается, и я понимаю, что он улыбается под своим шлемом, хоть и не вижу лица.

— Тогда иди, — говорит он и разводит руки в стороны, словно открывая пространство вокруг. — Если сможешь.

Мгновение кажется, что он пропустит меня, но затем его правая рука медленно поднимается. Я вижу, как на запястье у него активируется странный механизм. Слабый гул перерастает в шипение, и в его руке возникает энергетическое копьё, сверкающее опасным светом.

— Ты не оставил мне выбора, — говорю я, вынимая меч.

— Выбор есть всегда, — отвечает он, бросаясь в атаку.

— Он рокочет на иностранном! — замечает тигрица Алена.

Я это понял сразу, услышав его рокот у себя в ухе.

По выражению его красных глаз я понял, что он заражен бешенством. И не хотелось бы получить рану от зараженных непонятным вирусом когтей.