— Не помню! Всё случилось так неожиданно.

— Кто наложил на тебя печати? — спрашиваю грозно у врага. Вдруг услышит. Но он не реагирует.

— Князь тот, что дал силу и серебро не на наш, не русский человек. говорит он на чужом языке, живет на чужбине, — слышу голос Ярослава у себя в голове.

Так и хочется сказать: — можно поточнее, с именами, но понимаю, нельзя приказывать мертвым, если ты даже не некромант.

— Можем узнать, кто его отправил. По всей видимости этот тот же, кто похищает артефакты земледельцев, и мечтает народный бунт организовать.

— Князь, он больше ничего не скажет. Не знает он. Его в неведении держали, он всего лишь исполнитель.

— Отпускай, — соглашаюсь нехотя.

Князь и его предок закрывают портал, провожая мертвых духов, а я зарисовываю символы, запечатленные на печати.

Едва всё стихает, и уходит последний дух, как я поднимаю руку и испепеляю того, кто сегодня нарушил мой покой.

Он кричит, умирая второй раз за сегодня, а у меня даже не возникает желания сказать ему, ну извини брат, сам напросился.

От чужака остается горстка пепла, которой занимаются лекарь с аптекарем.

Я же веду Оболенского в дом, выпить чайку, отужинать, и поговорить. Разговор, чую будет длинным.

Мне так много надо понять.

Что такое некромантия, и как я оказался связан с ней волею судьбы или случайностью.

А еще не оставляет мысль о богах, Ярослав Владимирович точно дал мне услышать, что грядут более темные времена, и враги что придут будут в тысячи раз сильнее этих потому что…

А дальше, я то ли не допонял, то ли он не договорил фразу.

— Голубчик, князь, — улыбается матушка моему старому другу. — Проходите. Будем ужинать.

Гость дорогой — князь Оболенский сидит рядом со мной, и матушка расспрашивает его о семье, о том, как поживают его родители дорогие и сестрица и еще кто-то там, седьмая вода на киселе.

Я же тяжело вздыхаю, думаю только о том, что хочу поскорее вырваться из отчего дома на свободу. Кровь моя молодецкая так и кипит, и выход требуют знания и навыки.

Уж больно мне хочется поскорее начать самому всё решать, а не оглядываться на отца.

Меркурий бросает с грохотом ложку на стол.

— Хватит притворяться. Некромант в доме — к беде!

Оболенский и усом не ведет, заканчивает начатую фразу.

А княгиня прекращает пустую болтовню и предлагает гостю откушать вкусных блюд.

Надо сказать, что стол ломился от закусок.

Из мясных блюд на столе раскинулся запеченный лебедь, украшенный зеленью и ягодами. Румяный и очень аппетитный, в маринаде.

Из дичи — баранина трех сортов, приготовленная на вертеле, в виде жаркого и в виде тушенных кусочков с овощами. Приправленная чесноком, луком, травами, она благоухала на весь дом.

Из рыбных блюд на столе оказались судак и щука, запеченные с приправами, в медовом маринаде, украшенные зеленью и квашенным луком.

Из овощей было предложено — тушенная репа в квасе, а в котелке глубоком дымилась каша пшенная с топленным маслом и молоком.

Из напитков были предложены как медовуха, так и компот — для матушки.

Глядя на это изобилие, мне не верилось, что где-то там люди голодают.

Я зачерпнул кашу, и в этот момент Меркурий бросил на меня гневный взгляд.

— Всё из-за тебя! Вечно ты лезешь куда не надо, княжич.

Когда это я стал княжичем?

Ну да, я именно он и есть — молодой сын князя без княжения, ведь на земли моего отца претендует именно первый сын — Меркурий.

Вот почему отец так сильно радел за меня, чтобы пристроить выгодно.

А куда это я влез куда не следует?

Похоже, старший братец владеет информацией, при этом прикидывается веником.

— Не надо начинать брань за столом, Бог не одобрит, — строго приказывает мать.

Но брат не унимается.

— Тебя хотят убить, из-за тебя напали сегодня на повозку, чуть отца не убили.

— Ах! — вскрикивает княгиня, хватаясь за сердце.

— Длинный у тебя язык, Меркурий, — недовольно гнусавит отец.

— Мы победили в этом неравном бою, — защищаюсь в словесной дуэли.

Оболенский поворачивает к нам свой чуть заостренный профиль и усмехается:

— Княжич, расскажи им, как ты спас отца.

Сглатываю ком, застрявший в горле. Не хотел я делиться этой информацией со всеми, ведь даже у стен есть уши, а у слуг, тем более.

— Ты спас меня? — князь Тимофей Романович с ужасом глядит прямо мне в глаза.

Сбегать от ответа смысла нет, и я киваю.

— Дар уже открылся к тому времени, и я сжег чудище, напавшее на меня.

— Чудище?

— Брешет он всё, — рычит Меркурий. — Нет у него дара повелевать живыми существами, тем более, монстрами.

— Так я и не повелевал, просто сжег, и всё. Хочешь покажу как я это делаю с теми, кто нападает на меня и моих близких?

Я концентрируюсь и в этот момент чувствую, как меня покидает сознание.

Что за фигня? На это я не рассчитывал.

Я хотел одного — напрячься, создать огненный шар размером с клубок для вязания, а затем отправить его в открытое окно.

Но что-то пошло не так и не туда.

Это началось внутри моей грудной клетки… нет, не так.

Фигня началась с головы. Кто-то орудовал в ней, как в котелке с кашей.

А еще в этот момент я ощущал энергетические удары по телу и импульсы в мозгу.

Я моргал глазами, считывая строки информации, бегущие перед моим взором как строки из энциклопедии жизни.

Только усваивал я эту информацию не сознанием, а подсознанием, она просачивалась через глаза в подкорку и пряталась от меня, чтобы я ее не выбросил.

Я злился, потому что это всё невозможно было остановить…

Огненный шар в моих руках разрастался, и угрожал уничтожить дом, который мечтал получить в наследство братец.

Злость внутри меня нарастала и превращалась в бушующую неконтролируемую ярость.

— Что происходит? — пролепетала матушка, но я не смог ей ответить.

Огненный шар в моих руках приобрел такие размеры, что мог уже уничтожить не только наш дом, но и стереть с лица земли все соседские терема.

— Думаю, надо уходить, — закричал Меркурий, и бросился к выходу.

— Не смей! — отец показал сыну, чтобы он вернулся, и он послушно выполнил приказ.

Мать сидела напротив меня и в ее глазах я видел, как отражается бушующее пламя моего шара. Она не шевелилась. Просто смотрела завороженно, а потом сказала с гордостью:

— Это мой младший сын, я его родила. Горжусь им и верю в его силы и способности.

— Я всегда знала, что мальчик мой — одаренный, только время не пришло открыться дару.

— Да, — ты убеждала меня в этом сотни раз, даже когда я терял надежду, — ответил княгине князь, вытирая платком лицо.

— Очень странно, у меня дар в семь лет проснулся и креп, и инициацию я как положено прошел, — бубнил старший брат, князь Меркурий.

Отец отчаянно пытался сбить пламя огнетушителем — в виде дезодоранта и брызгал им на меня, попадая периодически мне в морду лица. Но я не реагировал.

Князь снова отчаянно промокнул свое холеное лицо носовым платком.

— Жарко, однако. Может окно открыть?

— Не советую, — ответил Оболенский. — Кислород и открытый огонь нас убьют.

— Иллюзий нет, — Меркурий снова хрустнул пальцами. — Дмитрий не удержит магию огня, слишком сильная для него.

Ну уж нет. Другого шанса у меня не будет показать свою мощь — придется приложить все силы, чтобы не натворить разрушительных глупостей, как в кабинете у Лаврика.

Платить за ремонт — очень дорого. Это сколько же артефактов понадобится и амулетов, или один настоящий маг, обладающий магией созидания и строительства. А платить таким надо столько, что разоришься быстро. По миру пустит своими пожеланиями.

В целом построение этого мира по принципу фрашизы мне нравилось. Кто-то владеет даром, и если в роду его очень много, то клан открывает интернет-магазин и продает франшизы на магию. А у кого этой самой магии хоть *опой жуй, они открывают розничные точки на рынках по всей Руси.