Маленькими руками с короткими пальцами он крутит очки, треснувшие с одной стороны, мантия чуть тлеет, издавая неприятный запах, но сам Лаврентий не кажется испуганным. Он задумчив.

— Не нравишься ты мне, князь Дмитрий Трубецкой, слишком много тайн в тебе таится, и не вижу я тебя насквозь, как многих других.

— Так я не ваша зверушка, — усмехаюсь я, и тут же получаю испепеляющий взгляд от отца.

Профессор тоже вспоминает про вопрос, заданный ему самим князем.

— О-о, князь Тимофей Романович, — прогудел он, не отрывая взгляда от меня. — Экзамен… в нём больше нет нужды. Терем я починю, а вот от новой конюшни для стрелков я бы не отказался. И жеребцов побольше, скакунов арабских и коней серых в яблоках — для девочек. Мне надо подсчитать на бумаге, сколько стоят два сожженных терема?

Отец морщит лоб, но, кажется, уже не так уверен в своем громогласном заявлении.