Фил с грохотом опустился на стул. Залил в себя бокал пива. И застыл, неподвижно глядя в окно. Я тоже сел и тоже стал глядеть в окно.

— Ты прав, сокол, хотя мне это всё и не нравится… — хрипло сказал Фил. — Ты говоришь, что у тебя с Вардом связь. Обещай мне, дай своё слово, что если ты почувствуешь, что Кире грозит реальная угроза, ты скажешь об этом мне. И вообще, не забывай мне передавать, как она там…

— Я обещаю, Фил, если Кире будет грозить реальная опасность. Я не только предупрежу тебя, но и помогу тебе как смогу.

— Добро, сокол. Извини, сам не знаю, что на меня нашло, — Фил устало провел рукой по лицу. — После этого зелья медведицы я сам не свой, постоянно чувствую в себе какую-то ярость.

— Мы справимся, Фил, — пообещал я.

Я посмотрел на часы, мы опаздывали к брату Лесли. Я задумчиво поскреб подбородок. Все-таки после предостережения Леона меня терзали сомнения, стоит ли туда ходить. Я попытался взвесить все за и против. Интуиция молчала.

Дело могло повернуться как за, так и против нас.

— Ну что, Фил, волков бояться в лес не ходить, — усмехнулся я. — Пойдем, я тут баню видел. Попаримся, и на званый обед.

Мы, насколько смогли привели себя в порядок, и отправились к брату Лесли. Я и понятия не имел, где этот брат живет, но на наше счастье, об этом знала чуть ли не каждая собака в городе. Дом его оказался довольно приметен, так как домом его назвать язык не поворачивался, это был даже не замок, а самый настоящий дворец.

— А не плохо эти братья устроились, — присвистнул я.

— Да, более чем, — поддакнул Фил.

Нас проводили в роскошную залу, где уже был сервирован стол к обеду. Вскоре появился брат Лесли. Без пурпурной рясы, в обычной одежде, он выглядел совсем иначе. Крепкий статный мужчина, довольно приятный и в манерах и в обращении.

Мы уселись за стол, и, не смотря на то, что я недавно умял две порции картошки, я без зазрения совести набросился на еду и здесь. Хотя и стараясь при этом соблюдать все нормы приличия.

— Извините, я ожидал три персоны, — мягко улыбнулся брат Лесли.

— Нашему другу пришлось отлучиться по неотложном делу, — вежливо ответил я.

Брат Лесли понимающе покивал. Мы для начала, как водится, поболтали ни о чем: о погоде, о ценах на зерно и красотах города.

— Итак, господа, а теперь позвольте узнать, что случилось с моим сыном?

— Так получилось, брат Лесли, что мы ночью сбились с пути и забрели на кладбище. И там оказался Диксен. Он очень напугался нас, приняв за мертвецов, и упав в обморок, он ударился головой об камни. Поэтому мне пришлось с помощью силы полечить его. Я уверен, что скоро он придет в себя и подтвердит наши слова.

Лесли, во время моего рассказа пристально смотрел на меня. Я нагло выдержал его взгляд. Я уже и сам верил, что так и было, а это

— Знаете, я буду с вами откровенен, — вздохнул брат Лесли. — Дело вашего отца, при внимательном изучении показалось мне фальсифицированным от начала до конца. Я, в отличие от своих братьев, верю и готов к тому, что ворон может вернуться. И что в вас, Эрик или в ком-то вроде вас, может пробудиться соколиная сила. Так как хроника говорит, что ворон не был побежден, а был лишь отправлен в спячку. Так как пророчества твердят нам, что главные битвы впереди. Но братья свято верят, что на их век мира хватит, а в глубине души страшно бояться, что это не так. Судя по их настроению, они будут отрицать даже самые очевидные факты, только чтобы ещё немного насладиться иллюзией мира и благоденствия, где они на вершине пирамиды.

Лесли осторожно промокнул губы салфеткой. И отпил из бокала с красным вином.

— Не возражаете, если я закурю сигару? — спросил Лесли, откинувшись на стуле.

— Я даже не возражаю угоститься, — Лесли протянул мне и Филу портсигар.

Я взял сигару, Фил от предложения отказался.

— Вы очень убедительно выступили на площади, Эрик, — пуская кольцо дыма, сказал Лесли. — Вы явно не глупы, но все же на редкость самонадеянны, что делает вас просто дураком при всем вашем уме.

Я, оказывается, успел отвыкнуть от курения. В горле запершило. Закашлялся.

— Поясните свои выводы, — попросил я, наконец-то справившись с кашлем и вновь делая затяжку.

— Я позвал вас, чтобы выслушать ваши доводы и увидеть доказательства, а потом помочь вам правильно преподнести их на суде. Я хотел быть вам другом, Эрик. Я чуть было вам не поверил!

— Почему же в прошедшем времени, — выпустил кольцо дыма я. — Что вас разубедило?

— Дело в том, что мой сын очнулся. И ваши версии событий сильно разняться. Я склонен доверять своему сыну больше, хоть он и разгильдяй, но всё же, не склонен к вранью, а вот вы врете. А солгавший раз, как говориться, солжет и впредь.

— Что же рассказывает ваш сын? Может, ему с перепугу почудилось?

— Он рассказывает, — сердито пояснил брат Лесли, — что вы были в склепе Седрика Тёмного и пытались выпустить его, чтобы он помог вам выиграть суд! Диксен же предотвратил ваш ритуал, из-за чего и пострадал.

Мы с Филом недоуменно переглянулись, зачем мальчишка нагородил отцу такую ахинею?

— Но всё было иначе! — хором возмутились мы.

— Завтра вам предстоит это доказать! А на сегодня достаточно! Я не позволю вам быть на воле и довершить свои черные дела! — властно отрезал брат Лесли и повелительно щелкнул пальцами. В зале появились стражники, их было десятка два не меньше. — Проводите этих людей в мою темницу! Надеюсь, у вас хватит ума не сопротивляться!

— Надеюсь, у вас хватит ума не сопротивляться!

Благодаря предостережению Леона, я был вполне готов к такому повороту событий, и хотя конкретного плана у меня не существовало, но и врасплох меня не застали.

— Об этом, брат Лесли, тебе нужно было позаботиться до того, как ты решил на нас напасть, — самоуверенно усмехнулся я, материализовывая меч и перчатку, а рядом со мной встал Фил и достал топорик. — А теперь уже пеняй на себя!

Обычно один вид моего меча производил на людей неизгладимое впечатление, а в купе с перчаткой и топориком Фила, внушали им священный ужас. Я заметил, как замешкались стражники, не решаясь напасть на нас, а ещё смятение стражников заметил и брат Лесли, который сам слегка оторопел от моей наглости.

— Схватить их! — опомнившись, коротко велел брат Лесли.

Я почувствовал, что в голос он добавил силы и уже автоматически поставил блок.

Стражники нехотя, но всё же двинулись к нам. Точно оловянные солдатики, подчиняясь чужой воле, они стали плотнее смыкаться кольцо. Один из них, особо ретивый, зажмурившись и стиснув зубы, сжимая меч побелевшими пальцами, бросился на Фила.

Фил, попридержав топорик, легко отмахнулся от стражника рукой, как от какой-то невесомой пушинки. Стражник отлетел на несколько метров и с грохотом приземлился на стул, разнесся его в щепки. Я отметил, что, с тех пор, как на моего оруженосца обрушилось проклятье медведя, силёнок у него явно прибавилось.

Однако пока я дивился ловкости и силушке Фила, мне чуть не раскроили череп. Один из стражников не постеснялся подкрасться ко мне сзади, чем, кажется, возмутил даже своих собратьев по оружию и своего хозяина в том числе.

Каким-то чудом мне удалось в самый последний момент убрать из-под удара голову, и секира вонзилась мне в плечо, застряв там, так, что стражник не смог её из меня выдернуть.

Я страшно взревел и, развернувшись, долбанул трусливого засранца перчаткой в грудину так, что у него захрустели кости. Стражник отлетел в противоположный конец зала. И, обмякнув, приземлился на каменный пол, оставшись там лежать точно мешок с говном.

Я быстро проверил его жизненные показания, не хотелось бы мне убить говнюка, в сущности, ни за что ни про что, да и силы я мог лишиться, а это сейчас было равнозначно смерти. Стражник хоть и был основательно поломан, но оставался жив и при надлежащем лечении даже мог выздороветь без особых для себя последствий.